Ирина Королева - Гахиджи
– Да хранит вас всемогущий отец наш!
Женщины в ответ изящно вскинули руки, слегка присаживаясь в легком реверансе и хором ответили:
– Да оценит он преданность помыслов ваших!
Старик довольно кивнул и обратился к сбившимся в кучу пленницам, заметив краем глаза, что другие грумы отправились обратно в конюшню:
– Юные леди, – зазвучал низкий глубокий голос, – позвольте представить вам наших высокопочитаемых жен! Они любезно согласились помочь вам освоиться на новом месте и научить первым основам местного быта. – Старик указал рукой на первую женщину. – Это Амизи! – высокая среднего телосложения женщина присела в легком поклоне и приветливо улыбнулась девушкам, не сказав при этом ни слова. – Это Кия! – Вторая девушка также присела в поклоне, но в отличие от первой на ломанном русском произнесла. – Оч-чин при-а-т-на! – Старик ободряюще ей улыбнулся и обратился к третьей женщине. – А это Нэйн! – маленькая миловидная женщина особо старательно поклонилась и весело рассмеялась, отчего её раскосые глаза стали практически незаметными: – Добро пожаловать в наш родной город, – её голос звучал с легким едва заметным акцентом, что особенно не вязалось с её азиатской внешностью. – И я очень надеюсь,– она продолжала весело улыбаясь. – Что вам здесь понравиться, и вы сможете найти здесь долгожданный покой! – Женщина ненадолго задумалась, но тут же согласно кивнула головой и продолжила. – Проходите, пожалуйста, и ничего не бойтесь! Да хранит вас всемогущий отец наш!
Девушки недоверчиво загудели, топчась все на том же месте, и Нэйн заговорила снова:
– Проходите любезные гостьи! Вы нуждаетесь в хорошей ванне и отдыхе, а ваша одежда в смене или как минимум в починке.
Из толпы выступила зеленоглазая блондинка и с вызовом спросила, гордо вскинув упрямый подбородок: – Мы не против хорошей баньки и полноценного отдыха, но для начала может нам кто-нибудь объяснит, что вообще здесь происходит! Сначала нас крадут, потом держат почти три недели в тюрьме, а сейчас вы говорите про какой-то желанный отдых! Ответьте хотя бы кто вы и что вы с нами собираетесь делать?
Нэйн растерянно обратилась к старику: – Барути? – её взгляд выражал тревогу.
Старик устало вздохнул и подошел к женщине, ободряюще сжав её пальцы: – Юные леди! – он сделал небольшую паузу, и пожевав губами, продолжил, обращаясь к толпе пленниц. – Вы все узнаете! И очень скоро! Просто всему свое время! Я обещаю вам что, С ВАМИ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТЬСЯ ПЛОХОГО, пока вы здесь, под нашей защитой. А еще я не хочу вас пугать, но все же после недавнего инцидента скажу. Эти высоко почтенные жены любезно согласились вам помочь и без их помощи, вам будет очень сложно, но если кто-нибудь из вас посмеет их обидеть, то будет очень жестоко наказан. Нэйн, Кия и Амизи! – старик еще раз поочередно взмахнул рукой. – Проявляйте уважение и почтение, как к своим старикам и тогда у вас все будет хорошо!
– А где остальные? – из толпы выкрикнула Катерина. – Мы летели сюда с матерью! Где она? Вы можете сказать?
Старик устало нахмурился: – Я все сказал, и те, кто сейчас не войдет внутрь, пойдет на корм диким животным. Второй раз повторять не буду!
Отчаянный крик Катерины заглушил топот рванувших с места ног, и она отчаявшись, замолчала. «Здесь каждый сам за себя!». Она обернулась, увидев протискивающуюся к ней Елену и вяло улыбнулась. «ПОЧТИ каждый сам за себя», поправилась она, и взявшись с сестрой за руки, поспешила внутрь просторного дома.
Девушки ворвались в дышащий прохладой холл и остановились, рассматривая просторное помещение. Это была роскошная гостиная. Открытые высокие окна и широкие двери, украшали тонкие белоснежные шторы, вышитые серебряной ниткой в виде смеющихся херувимов. Высокий потолок покрывала старинная лепнина, а мраморный пол сверкал чистотой. Женщины прошли вперед, приглашая девушек последовать их примеру и мило заулыбались, глядя на растерянные лица недавних пленниц. В гостиной стояла старинная французская мебель, эпохи Луи 15, придавая интерьеру шик достойный знатных особ. Дубовые диваны и кресла, оббитые кремовой тканью, окружали маленький кофейный столик, покрытый тонкой кружевной салфеткой. Дубовый дрессуар, покрытый искусной резьбой гордо нес печать вечности, бар, секретер, напольные механические часы, все дышало другой эпохой и величественной роскошью. А довершал картину, старинный двухметровый гобелен, с изображением трех, сидящих у огромного древа, кокеток.
– Нас что, привезли в музей!? – прервал тишину злобный голос Валерии. – Я засужу вас всех, вы еще пожалеете, что связались с Петровыми.
Нэйн недовольно нахмурилась и перевела взгляд с притихших девушек на перекошенную злобой шатенку. Она с достоинством выдержала полный ненависти взгляд и не сказав ни слова отвернулась, хотя было слишком очевидно её волнение.
Елена судорожно выдохнула. Конечно любви или чувства вины к Валерии из-за отца она уже не испытывала, но и спокойно наблюдать, как Лера подписывает себе приговор тоже не могла. Она быстро отпустила Катерину и кинулась к Нэйн, стараясь изобразить в голосе восторг и тем самым отвлечь от Валерии:
– Нэйн! – Елена вскинула рукой по периметру комнаты. – Это же настоящие антиквариаты! Как вам удалось сохранить все в таком идеальном состоянии?
Нэйн гордо вскинула голову, наслаждаясь произведённым эффектом, и подошла к старинному дивану, смотря с любовью на дорогую мебель. Она нежно провела рукой по мягкой обивке и улыбнувшись ответила: – Здесь все храниться бережно и с любовью, в том числе и мебель. Конечно, приходиться тщательно за ней ухаживать, но это стоит того. Правда?
– О, да! – Елена тоже провела рукой по изящной спинке, слегка касаясь подрагивающими пальцами. – На нем даже страшно сидеть, не боясь что-то испортить.
Нэйн снова нежно улыбнулась.
– И долго мы здесь будем торчать? – громкий голос Валерии вновь заставил Елену вздрогнуть, и она недовольно скривилась. Взлохмаченная Лера продолжала стоять посреди холла в полном одиночестве, недовольно уперев при этом, руки в боки и угрюмо смотреть на осматривающихся соплеменниц. Кия равнодушно дернула плечом, что-то сказала своим подругам на незнакомом птичьем языке, и вся процессия двинулась в правое крыло. Лера недовольно поплелась следом, отставая всего на несколько шагов от основной группы девушек.
Правое крыло занимала просторная столовая, посреди которой стоял массивный стол, накрытый ажурной белой скатертью и высокие деревянные стулья, также оббитые старинной тканью. Слева находилась не такая большая, но очень удобная и уютная кухня. Елена заметила в стеклянных резных шкафах настоящий английский фарфор. Начищенные до блеска металлические кастрюли и серебренные столовые приборы, а посередине помещения стояла большая плита, которую все же приходилось топить дровами. Электричества в доме не было, о чем говорили многочисленные подсвечники и прикрепленные к стенам светильники, с уже вставленными в них свечами. Длинные деревянные спички, на подобии тех, что использовали для курения сигар, лежали почти на каждом комоде или секретере, а воздухе улавливался легкий запах воска. Нэйн рассказывала о том, что еду придется готовить им самим, но поначалу они будут помогать. Каждое утро мужчина по имени Джабари, будет приносить свежие продукты, воду и делать дневной запас дров, а девушкам придется распланировать график дежурств на кухне и готовить еду, под их строгим руководством, пока каждая не освоит все необходимые навыки.
После осмотра первого этажа девушек повели на второй, соединяющийся с первым роскошной изогнутой лестницей. Нэйн комментировала каждый шаг, стараясь максимально объяснить расположение и принцип работы отдельных элементов. Елена, как и другие внимательно слушали каждое её слово.
Второй этаж занимала небольшая библиотека с маленьким камином, украшенным узорчатым порталом, письменным столом и удобными диванчиками, снабженными мягкими пледами. Следующей шла просторная комната для рукоделия. В ней лежали рулоны разноцветного шелка, яркие нити, наборы для плетения кружев и макраме, ножницы, иглы, лекала и еще множество всякой атрибутики. Нэйн объяснила, что теперь они будут учиться шить себе одежду, белье, одеяла, подушки и все что может понадобиться им для ведения домашнего хозяйства. Девушки слушали очень внимательно, но никто не решался задавать какие-либо вопросы, хотя у каждой их было предостаточно. Нэйн повела их дальше. Заканчивался этаж просторной светлой спальней, где стояли в ряд двадцать деревянных кроватей «Как в детском саду» подумала Катерина, но озвучить свои мысли не решилась. Из спальни выходили еще две комнаты, одна из них служила гардеробом. В ней стояли высокие шкафы, завешанные такими же, как и у женщин, только белыми платьями и хлопковым бельем. Внизу аккуратно стояли мягкие летние сандалии, выполненные их кожи и плетенных вручную ремешков. Соседний шкаф заполняли мягкие большие полотенца и свежее постельное белье. Вторая комната служила для купания. Нэйн пропустила девушек в выложенную кафелем комнату и постаралась свести все объяснения к минимуму, видя нетерпение, отразившееся на их лицах. В комнате стояли пять душевых кабин, отделенных друг от друга невысокими перегородками, пять раковин, украшенных зеркалами, занимали соседнюю стену, а напротив располагался маленький, но очень красивый бассейн, с голубой водой и плавающими розовыми лепестками. Нэйн показала девушкам три разноцветные баночки, с ароматным желе. Красная – предназначалась для мытья волос, синяя – для тела, а розовая – для чистки зубов. – А теперь, – женщина улыбнулась. – Можете помыться, переодеться и спускайтесь вниз. Мы пока приготовим вам обед. – С этим женщины и удалились, оставив гостей приводить себя в порядок, после столь длительного заточения.
