Харли Козак - Смерть экс-любовника
– Да. Не помнишь, на домашний или на сотовый? – уточнила Джо.
– Кажется, на домашний.
– Но сообщения на автоответчике не оставила?
Я напрягла память.
– Нет. Он не включился. Поэтому я позвонила на мобильный.
– Итак, когда я ответила, ты не имела ни малейшего понятия, где я. Я могла быть дома.
– Нет, ты ехала в машине.
Джо повернулась ко мне:
– Откуда ты знаешь?
– Ты сказала, что мама вместе с твоим братом отправилась в Хорватию и ты не можешь дать мне номера их мобильников, потому что сейчас за рулем.
Джо ногой отшвырнула веточку с тротуара на проезжую часть.
– Плохо. Я говорила тебе, где еду?
– По сто тридцать четвертому на восток. Ты упомянула об этом, потому что по средней полосе везли большой матрас и это создавало некоторые проблемы.
На этот раз Джо пнула камешек.
– Хуже, чем отсутствие алиби. Отрицательное алиби.
– Насколько я понимаю, если ты сможешь доказать, что была дома в Пасадене, когда умер Дэвид, то это будет хорошо?
Джо потерла руки.
– Очень даже хорошо. И невозможно. В таком случае желательно, чтобы никто не мог доказать, будто я была не дома.
– Например, я. В какое время он умер?
– В пятницу утром между девятью и одиннадцатью. Копы попросили Эллиота рассказать, где он был именно в это время.
– С какой стати Эллиоту убивать Дэвида?
Мы остановились, ослепленные фарами машины, сворачивавшей на Тайер с Эштон-авеню.
– У Эллиота не было причин желать смерти Дэвида, – согласилась Джо. – Но у меня тоже. Я имела все основания убить Эллиота, но это совсем другая история.
Я засунула руки в карманы.
– Вы с Эллиотом разговариваете?
– Он намерен дать мне какие-то указания с целью обеспечить мое алиби. Он беспокоится об этом. – Джо помолчала. – А я не хочу с ним видеться. Игра складывается не в мою пользу, и ему нравится такое положение дел.
– А тебе нужно с ним встретиться?
– Хочу забрать из дома кое-какие вещи.
– Я могу съездить за ними.
– Да, я собираюсь послать тебя в Пасадену теперь, когда ты замерзла. Это всего-навсего спортивные принадлежности: боксерские перчатки и щитки для голеней. Я не тренировалась уже несколько недель. Наверное, поэтому я не в форме.
– Да, должно быть, дело именно в этом, – согласилась я, – а не в том, что ты подозреваешься в убийстве. Послушай, Руперт Линг говорит, будто из дома Дэвида пропал морфий. И Дэвид продавал вещи с аукциона, желая выручить деньги и заплатить профессионалу за собственное убийство.
– Профессионалу? – Джо остановилась и посмотрела на меня. Ее лицо было бледным, волосы, как у горгоны Медузы, освещал уличный свет, тело утопало в длинном шерстяном пальто. Было понятно, почему она сделала карьеру в театре. Неожиданно Джо улыбнулась: – Это великолепно!
– Почему?
– Потому что деньги мне не нужны. Если детективы сочтут это за мотив, то им придется искать другого подозреваемого. – Она снова пошла вперед. Я последовала за ней.
– Но это действительно так?
Дэвид продавал вещи?
– Да, продал парочку вещиц, которые ему разонравились. Ему хотелось выяснить, как много потребуется времени на то, чтобы обратить добро в деньги, и обнаружил: это процесс долгий.
– Для чего?
– Для того, кому срочно нужна большая сумма.
Я вспомнила, о чем еще рассказывал мне Руперт.
– Ты имеешь в виду брата Дэвида?
Джо посмотрела на меня, потом отвела взгляд.
– Я не могу говорить о Чарлзе. Не сегодня.
– Хорошо. – Я была озадачена. – А как насчет пропавшего морфия?
– Чего не знаю, того не знаю. Морфий не мой наркотик. Я очень терпелива.
– А что с твоим алиби? Где ты была в девять или десять, в то самое время? Прежде чем оказаться на сто тридцать четвертом шоссе?
Джо глубоко вздохнула, и потому сначала раскашлялась, а потом расчихалась.
– Абсолютно в неправильном месте. В Толука-Лейк. В доме Дэвида. Я была с Дэвидом.
Глава 19
После откровений Джо заснуть было невозможно. Я так разнервничалась, что разбудила Саймона.
– Как поживает Джо? – В темноте его голос звучал низко и сексуально.
Не было смысла спрашивать, почему он решил, что я встречалась именно с Джо. Федералы, как и волшебники, не выдают своих секретов.
– Знаешь, – сказала я, – с выпивкой дело у нее теперь обстоит гораздо лучше. Она посещает собрания анонимных алкоголиков.
– С каких это пор?
– Точно не знаю. Она была там сегодня и планирует ходить еще.
– Ее к ним приговорили?
– Не поняла.
– Ее послал туда судья? – не унимался Саймон.
– Почему ты так думаешь?
– Твой вопрос означает «да»?
– Ты просматриваешь списки арестованных? Или просто предполагаешь? – задала я встречный вопрос.
– А ты уклоняешься от ответа по какой-либо причине или из вредности?
Я села и прижала к животу подушку.
– Дело в том, что Джо относится к своей проблеме ответственно. Если у нее действительно существует проблема, в чем я не уверена. Из вредности.
– О'кей. – Саймон нащупал мою руку и взял в свою. Я продолжала держать подушку. – Перестань. – Саймон сжал мою ладонь. – Ложись и спи.
– Не могу. – В темноте я дотянулась губами до его лица и поцеловала. – У меня сна ни в одном глазу. Пожалуй, пойду и проведу время с Гомером.
«Хуже всего то, – решила я, ставя чайник, – что Джо была у Дэвида за несколько минут до того, как к нему кто-то вошел и отправил на тот свет». Я подняла телефонную трубку. Если уж я не сплю, то Джо, наверное, тоже.
– Я забыла спросить. Что ты поведала копам о том, где была? Ты ведь не врала?
– Почти нет. Сказала, что в пятницу утром проснулась у Дэвида и уехала домой, не посмотрев на часы. Задолго до девяти.
– А вы с Дэвидом были одни в доме? Как насчет прислуги?
– Мы разрешили им не работать в Рождество и полдня в сочельник. Женщина, которая следит у него за хозяйством, должна была вернуться в пятницу, в полдень, а сиделка – к ужину.
Я нашла упаковку чая с ромашкой и достала пакетик, думая о том, что Джо и Дэвид провели вместе последнее в его жизни Рождество.
– Я приготовила ему индейку. – Джо словно читала мои мысли. – Представляешь? Сама. Пэтси – жена моего брата Джейми – учила меня делать это по телефону. Дэвид был слишком слаб, чтобы есть, но ему нравился разносившийся по дому запах.
Я стала гадать, что стало с «остатками» индейки. Ее съела помощница по хозяйству? Кто-нибудь захотел отведать блюдо, приготовленное для убитого?
– Джо, – я стала говорить тише, – тебе известно о его смерти нечто такое, чего ты не хочешь рассказывать?
– Да. Но кто убил, не знаю.
– И что это? – прошептала я, вертя в руках пакетик с чаем. Ее голос был еле слышен.
