Тара Янцзен - Безумно горячий
Проклятье. Насчет одного Реган точно была права: неприятности определенно имели место, здесь и сейчас.
Глава 12
– Мы не можем остаться здесь на всю ночь, – сказала Реган, голос ее звучал так, будто сложившаяся ситуация окончательно вывела ее из себя, а он продолжал чертовски злить ее.
Куин не винил ее, и нет, они не могли припарковаться незнамо где, на какой-то грунтовой дороге под соснами, и провести здесь всю ночь. Ему нужно было заехать на Стил Стрит, а потом отвезти ее в Боулдер, где Кид позаботиться о ее безопасности. Если все пойдет согласно плану, к полуночи Ропер получит назад свои кости, и МакКинни уйдут с лини огня. Она сможет вернуться к своей милой тихой жизни, а он – к поискам пентагоновского оружия с таким чувством, будто его только что сбил с ног циклон.
Реган МакКинни, Боже правый. Как, черт возьми, жизнь привела его к спорам в машине с Реган МакКинни? И почему он так адски взбешен по этому поводу?
Он испустил свой персональный вздох а-ля «в ад и обратно» и бросил взгляд на другую сторону Камаро.
– Ты не права, – сказал он, потому что верил в свои слова. Он сидел, и обдумывал все это, и понял, что она ошибается. – Я знаю тебя.
Может быть, он и психанул по поводу свадьбы и разъярился, узнав, за кого она вышла, но он не стал бы рисковать возвращением в тюрьму из-за кого-то, кого не знал.
Возможно, он не знал обстоятельств ее жизни или того, любила ли она индийский чай с молоком и специями или долбаный двойной капуччино.
Но ее он знал.
– Нет, не знаешь, – сказала она надменно.
– Зуб за зуб, – сказал он.
– Что? – Она повернулась и уставилась на него.
– Зуб за зуб, – повторил он, потянувшись к замку зажигания. – Он украл кое-что у меня, а я украл кое-что у него.
После поворота ключа Джанетт, зарычав, вернулась к жизни: низкий рокот поднимался от двигателя, стуча о капот.
Она инстинктивно вцепилась в дверную ручку, хотя взгляда от него не отрывала. Он был уверен, что Скотт Хэнсон за всю свою жизнь не украл и маленького кусочка жевательной резинки, а это означало, что в данном случае речь могла идти только об одном – о ней.
– Это… это безумие.
С этим спорить он не мог. Кража машины была адски безумной затеей, почти такой же безумной, как и ее возвращение, почти такой же безумной, как и тот факт, что ему было настолько не все равно, что он был готов рискнуть.
– Мустанг был совсем не таким после того, как ты вернул его. Что ты с ним сделал?
– Я его подправил.
– Подправил? – Ее голос поднялся, обретая недоверчивые нотки. – Да на нем даже ездить было невозможно после того, как он появился около нашего дома.
– Я водил его, – возразил он. – Часто водил. Сделал почти двенадцать штук, участвуя на нем в гонках по округе и до Бандимера в том году. – Что покрыло его расходы, и даже более того. Потом он вернул его. Пригнал Мустанг в Боулдер ночью, около двух часов, и припарковал его в проезде к дому доктора и миссис Хэнсон.
Она была права. Все это было безумием. Ввязываться в такую авантюру ради девчонки, которую он не видел ни разу с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать.
Даже в ту ночь он не видел ее, хотя огни зажглись и в ее доме, и во всех соседних, когда они с Риверой отъезжали на его суперпрокачанном Шеви. Ничто не могло разбудить спящих жителей в два часа ночи лучше, чем 375 лошадиных сил.
– Механик Скотта сказал, что после такой переделки на нем опасно ездить.
– Могу поспорить, что он предложил купить его и избавить вас от проблем, – резюмируя, сказал Куин. Он знал механиков, а на земле не было ни одного любителя примочек, который не начал бы истекать слюнями над двигателем в 466 кубических дюймов 385-ой серии, которым он оснастил Мустанг, наравне с карбюратором Холли Доминатор и рычагом переключения передач от Херст. «Подправил» не покрывало всего, что он сделал с машиной. Он разорвал задницу надвое, превращая классический пони в уличного монстра.
Да, справиться с ним было тяжело, но, в основном, слишком тяжело пришлось старому профессору Хэнсону – в том-то и был весь смысл: метафора мускулкара под особым углом. Кишка тонка водить машину, профессор? Тогда слишком тонка, чтобы трахать девчонку.
Куин хотел трахать ее. Он хотел заниматься с ней любовью. Хотел перекатиться на спину в своей кровати – хотя бы раз, Боже, пожалуйста – и обнаружить ее лежащую рядом, такую мягкую и светловолосую, тянущуюся к нему. Он хотел ее грязно, хотел ее сладко, хотел взять ее на всех условиях, на которых мог получить, хотел ее так, как мечтал – а за все эти годы между шестнадцатью и двадцатью он придумал огромное количество способов, каждый из которых заводил его одинаково сильно.
А теперь она была рядом, и все вернулось, желание к ней снова заняло привычное место.
Проклятье, он все еще хотел ее, сильно, особенно после того, как она распалилась в его объятиях на парковочной площадке «У Джейка». Он бы не поставил на то, что реальность превзойдет фантазии, но сладость ее рта и потрясающее тело, впечатывавшееся в него, определенно сожгли пару предохранителей.
– Ну, да, механик хотел купить машину, но Скотт… Скотт… – Она внезапно остановилась на вдохе, потом отвернулась лицом к боковому зеркалу.
Он пожирал ее глазами с другой стороны переднего сидения. Скотт что? Он точно знал, что профессор не разбил машину и не сгорел в пламенеющем огненном шаре. Хэнсон все еще числился среди сотрудников университета. Может быть, он просто попал в аварию, сломал обе ноги и остался инвалидом на свою жизнь.
– Скотт что? – на этот раз вслух спросил он. Черт, у него на совести хватало грехов и провинностей и без того, чтобы стать причиной травмы ее мужа.
– Я не могу поверить, что ты угнал его машину, – сказала она, ее голос снова задрожал. – Я не могу поверить, что ты угнал его машину из-за меня.
В следующую секунду она надавила на ручку и распахнула дверь, вырывавшись наружу прежде, чем он смог схватить ее.
Черт. Он потянул вверх ручной тормоз и выскочил из машины, готовясь пуститься вдогонку за ней.
Но она ушла не достаточно далеко, чтобы предпринимать такие меры. Она стояла в паре футов, одной рукой обхватив себя за талию, другой – закрыв лицо, что представляло собой классическую позу Реган МакКинни, объятой страданиями. Он решил, что должен был стыдиться самого себя, и так оно и было. Говорят, любой плохой поступок не остается безнаказанным, и вот, одиннадцать лет спустя после того, как он украл Мустанг Скотта Хэнсона, ему приходится пожинать то, что посеял. После шести часов, которые должны были быть самыми адскими в ее жизни, он опасался, что наконец довел ее до слез.
