Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен
– Не спеши сдаваться. Может, нужное имя или название всплывет в памяти. – Рейф прикрыл шляпой глаза. Фанни придвинулась к нему поближе.
– Ты собрался спать? – спросила Фанни.
– Так, немного вздремну. Подождем, пока стемнеет.
Глава 10
Фанни смотрела на месяц, оседлавший крышу фермерского дома. Сгустились сумерки. Скоро совсем стемнеет, и наступит ночь. Фанни стояла посреди крестьянского двора. Компанию ей составляли несколько разговорчивых куриц и одна молчаливая шотландская овчарка. Фанни почесала пса за ухом. Пес, похоже, только обрадовался ласке незнакомки.
– Ты всегда умела найти общий язык с животными, – сказал, оглянувшись на Фанни, Рейф.
– Не со всеми, – веско заметила Фанни и погладила пса.
– Мы ведь заключили перемирие, Фанни.
– Наше перемирие закончилось еще утром, – напомнила ему Фанни.
– Чем опять я вам не угодил, сударыня?
Фанни разглаживала складки на юбке.
– Я не злюсь на тебя, просто мне любопытно кое-что. Пять лет прошло, и ты не мог написать ни одного письма?
Рейф откинул полы пиджака и просунул большие пальцы под пояс брюк.
– Тебе именно сейчас приспичило об этом поговорить? Фанни, честное слово, момент выбран совсем некстати. – Рейф оглянулся через плечо на фермерский дом.
– Кто бы говорил! – раздраженно бросила Фанни в ответ. – Мне бы не хотелось, чтобы ты провалил свое первое испытание.
Рейф вздохнул и опустил руки.
– Я писал тебе. Много раз. Только вот не отправил ни одного письма.
– И сколько же писем ты так и не отправил?…
Фанни терпеливо ждала ответа. Рейф устремил взгляд на луну, потом снова на Фанни.
– Несколько сотен. – Он стоял, ковыряя землю носком ботинка. – Может, мы обсудим превратности нашей переписки потом? Хочется все же решить вопрос с ночлегом и едой.
Фанни, презрительно хмыкнув, первой направилась к двери в дом.
– И не думай шутить со мной шутки, как тогда, пять лет назад, – добавила она злым шепотом.
У двери Фанни пропустила Рейфа вперед, и в дверь постучал он. Рейф похлопал себя по ноге.
– Иди сюда, котеночек.
– Зачем говорить глупые слова, которые для тебя ничего не значат? Не могу представить, что эти женщины, куртизанки, как ты их называешь, отзываются на такие сюсюканья!
– Вот тут ты сильно ошибаешься. Вся их речь состоит из сплошных охов, ахов и довольного мурлыканья. Что-то вроде этого.
Произведенный Рейфом звук вызвал у Фанни учащение пульса.
– У тебя всегда была склонность к преувеличениям.
– Странно было бы ожидать от девственницы и суфражистки, что ей знакомы звуки наслаждения.
– Глупости. Охать и ахать и я умею.
Рейф приложил палец к губам.
– Боюсь, что тебе придется какое-то время подержать рот на замке.
С его стороны было свинством напоминать ей о своей сексуальной опытности, как и об отсутствии таковой у нее. Тем более что он напомнил об этом специально, чтобы ее позлить.
Рейф собрался постучать еще раз, но тут дверь неожиданно открылась – словно сама по себе. В уютно обставленной комнате горел камин.
– Здравствуйте. Есть кто-нибудь дома?
– Конечно, я дома. А где мне еще быть?
Только опустив глаза, Рейф и Фанни увидели стоявшую у двери женщину очень маленького роста. Она вытерла руки о фартук.
Фанни взяла Рейфа под руку.
– У нас случилась неприятность. Мой брат вез меня на вокзал, но кони, он их недавно купил, понесли, и он не смог с ними справиться.
– Коляска опрокинулась, – с виноватой ухмылкой сообщил Рейф. – Но никто не пострадал. – Он покрутил головой, словно хотел продемонстрировать, что шея у него на месте. – Слава Богу.
Фанни с трудом удержалась от смеха. Рейф блестяще играл роль недалекого барина.
– Мы ищем, где бы переночевать. И, если можно, поели бы чего-нибудь, – попросила Фанни.
Рейф кивнул:
– Мы щедро заплатим вам за гостеприимство.
Карлица средних лет смерила их обоих взглядом.
– Хоть ростом я и не вышла, мозгами меня Бог не обделил, – заявила хозяйка и захлопнула перед их носом дверь.
Рейф в недоумении пожал плечами.
– И что, как ты думаешь, она хотела этим сказать?
Фанни его растерянность даже позабавила.
– Я бы сказала, что со своей ролью недотепы ты справился на…
Дверь снова открылась и тут же захлопнулась. На каменных ступенях осталась лежать сложенная вчетверо газета. Рейф поднял ее и развернул.
– Твой портрет на первой странице, Фанни.
Фанни заглянула Рейфу через плечо.
– Мне эта фотография никогда не нравилась.
Знакомая ухмылка появилась на лице Рейфа, когда он принялся сравнивать портрет с оригиналом.
– Соглашусь, в жизни этот угрюмый взгляд намного выразительнее.
Рейф увернулся от удара наотмашь. Усмехнувшись, он присел на деревянную скамью и вытянул ноги. У стены дома стояли в ряд облепленные грязью резиновые калоши. Судя по размеру, все они принадлежали либо детям, либо людям с крохотными ступнями.
Задумчиво глядя на эту выставку калош, Фанни протянула:
– Похоже, море вынесло нас в страну лилипутов.
– Похоже, сейчас на нас нападет целая армия карликов с вилами наперевес. Хочется посмотреть, как они будут связывать тебя вдоль и поперек своими тесемками.
Фанни закатила глаза.
– Как мало надо, чтобы тебя позабавить.
– Не позабавить, а возбудить.
Щурясь в сгущающихся сумерках, Рейф принялся читать статью.
– «О местопребывании Фрэнсин Грейвил-Ньюджент и детектива Льюиса все еще ничего не известно», – прочел Рейф. – Дальше идут измышления по поводу того, что могло с нами произойти. Первым высказывается предположение, что мы в руках неизвестных похитителей. – Рейф перевернул страницу. – А, вот и статья, в которой говорится о трагическом инциденте в лаборатории.
– Бедный мистер Пул, – сказала Фанни и принялась кусать губу. – Так, значит, теперь мы можем пойти в полицию в Батгейте?
Рейф вертел газету в руках, пытаясь найти такое положение, чтобы на нее попало больше света. Читать становилось все труднее.
– Может, и так.
– Тогда вам надо к констеблю, – раздался голос сверху. Маленькая женщина высунула голову из окна.
– Его, случаем, не Крошкой Вилли Винки зовут? – оглянувшись на карлицу, спросил Рейф.
Ставни с грохотом захлопнулись. Рейф повернулся к Фанни.
