Стефани Майер - Ломая рассвет
Вместо ответа, она медленно приближалась, пока не была достаточно близко, чтобы положить свою маленькую руку на мою, лежащую поверх живота. Она сказала всего одно слово по-португальски.
— Morte, — прошептала она тихо. Затем повернулась, ее плечи опустились, словно этот разговор состарил ее, и покинула комнату.
Я достаточно знала испанский, чтобы понять это слово.
Эдвард замер снова, пристально смотря ей вслед все с тем же мучительным выражением на лице. Несколько секунд спустя я услышала шум лодки и весел, а потом они был уже далеко.
Эдвард не двигался, пока я не собралась в ванную. Он тут же схватил меня за плечи.
— Куда ты идешь? — прошептал он с болью в голосе.
— Снова чистить мои зубы.
— Не волнуйся о том, что она сказала. Это просто легенды, старые рассказы для развлечения.
— Я не поняла ничего, — сказала я, хотя это было не совсем правдой. Как будто я могла не учитывать что-то, только потому, что это была просто легенда. Моя жизнь была окружена легендами со всех сторон. И все они были правдой.
— Я запаковал твою зубную щетку. Сейчас достану ее.
Он прошел в ванну вперед меня.
— Как скоро мы уезжаем? — спросила я.
— Как только ты закончишь.
Он ждал меня, чтобы снова запаковать щетку. Я вручила ее ему, как только почистила зубы.
— Я отнесу сумки в лодку.
— Эдвард…
Он обернулся.
— Да?
Я медлила, пытаясь придумать что-то, чтобы побыть несколько секунд в одиночестве.
— Не мог бы ты… взять какой-нибудь еды? Ну, знаешь, в случае, если я снова почувствую голод.
— Конечно, — сказал он и его глаза посмотрели на меня с нежностью. — Не волнуйся ни о чем. Мы будем у Карлайла, всего через несколько часов. Все это закончится очень скоро.
Я кивнула головой, не доверяя своему голосу.
Он развернулся и покинул комнату, неся по огромному чемодану в руке.
Я бросилась к телефону, который он оставил на подоконнике. Это было так не похоже на него, забывчивость — забыть, что Густаво должен прийти, оставить здесь свой телефон. Он был так напряжен, что перестал быть похожим сам на себя.
Я с щелчком раскрыла телефон и начала искать номер. Я была так рада, что он выключил звук, испугавшись, что он может потревожить меня. Он все еще в лодке? Или уже вернулся? Услышит ли он, если я тихонько поговорю на кухне?
Наконец я нашла номер, который был мне нужен. Номер, по которому я не звонила еще никогда в жизни. Я нажала копку вызова и скрестила пальцы.
— Алло? — ответил мне голос похожий на перезвон золотых колокольчиков на ветру.
— Розали? — пошептала я. — Это Белла. Ты должна помочь мне.
Книга 2. Джейкоб
Пролог
Жизнь — дерьмо, и все мы сдохнем.
Да, и я именно один из таких счастливчиков.
Глава 8
В ожидании боя
— Черт подери, Пол, у тебя что, нет собственного дома?
Пол, развалившись на моей кушетке, смотря какую-то идиотскую бейсбольную игру по моему дрянному телевизору, только лишь ухмыльнулся мне, и затем — очень медленно — вытащил один Дорито[2] из пакета, лежащего у него на коленях, и целиком запихнул его себе в рот.
— Тебе было бы лучше взять это с собой.
Хруст.
— Нет, — сказал он, все еще жуя. — Твоя сестра сказала мне, что бы я шел и взял все, что захочу.
Я попытался сделать, что бы мой голос звучал так, будто эта новость ничуть не удивила меня.
— Разве сейчас Рейчел здесь?
Не сработало. Он слышал о том, куда я уходил, и показал на пакет, стоящий у него за спиной. Он смял покет и размазал содержимое по подушке. Чипсы превратились в груду мелких крошек. Пол уже сжал руки в кулаки и держал их напротив своего лица, будто боксер.
— Сделай это, щенок! Мне не нужна Рейчел, чтобы защитить себя!
Я фыркнул.
— Конечно, будто бы ты не побежишь плакаться ей в жилетку при первой же возможности.
Он рассмеялся и полностью расслабился, разбросив свои руки на моей софе.
— Я не побегу ябедничать на тебя девчонке. Так что, если ты хорошенько двинешь мне — это будет только между мной и тобой. И наоборот, хорошо?
Как мило с его стороны — сделать такое предложение. Я дал своему телу расслабиться, будто я поддался его уговорам.
— Хорошо.
Его взгляд переметнулся к телевизору.
Резким движением я нанес ему удар.
Его нос соответствующе хрустнул, как только я двинул ему. Он попытался схватить меня, но я ловко увернулся из его лап, держа пакет, уже с крошками от чипсов, в своей левой руке.
— Ты сломал мне нос, идиот!
— Только между нами, помнишь, Пол?
Я отвернулся, чтобы положить чипсы. Когда я повернулся, он дергал свой нос, в попытках вернуть его в нужное положение до того, как он успеет срастись. Кровотечение уже почти остановилось; все выглядело так, будто бы и не было никакой причины того, что струйка крови стекала по его губам и подбородку. Он крепко выругался несколько раз, пока дергал за хрящ.
— Джейкоб, ты такой чувствительный! Я клянусь, я бы лучше провел это время с Леей.
— Вау! Бьюсь об заклад, что ей бы понравилось услышать об этом. Эта мысль согрела бы ей сердце.
— Забудь, что я сказал тебе об этом.
— Конечно-конечно. Я уверен эта мысль не появится в моей голове случайно.[3]
— Ох, — пробормотал он. А затем вернулся на кушетку, вытерев кровь воротником своей майки.
Сказав это, он вернулся к просмотру игры.
Я простоял там еще пару секунд, а затем я вышел вон из своей комнаты, ворча о чужеродном вмешательстве.
Было приятно мысленно возвратиться в те дни, когда спровоцировать Пола на драку было легче простого. Тогда даже не надо было дотрагиваться и пальцем до него — любое мелкое замечание в его адрес, тот час же выводило его из себя. Конечно, по закону подлости, именно сейчас, когда я действительно хотел устроить заварушку и хорошенько подраться с ним — он вдруг утихомирился.
По-моему, это уже было слишком — еще у одного из членов нашей стаи случилось запечатление — это случилось уже с четырьмя оборотнями из десяти. Когда же это прекратится? В дурацком мифе полагалось, что это слишком редкое явление, чтобы быть таким частым. Вся эта принудительная любовь с первого взгляда была всецело омерзительной.
Почему это должна быть именно моя сестра? Почему это должен быть именно Пол?
Когда Рейчел приехала из Вашингтона в конце учебного года — досрочно получившая степень заучка — главной проблемой было то, как хранить нашу тайну в секрете от нее. Я не был приучен к тому, что бы иметь какие-то секреты от других членов своей семьи. Сокрытие этой тайны от тех, кому не дозволено было знать о ней, наполняло меня сочувствием к Эмбри и Колину, чьи родители не знали, что их сыновья — оборотни. Мать Эмбри была уверена, что ее сын просто тяжело переживает этап переходного возраста. Эмбри старался выбираться из дома незамеченным, но ему это плохо удавалось. Каждую ночь его мать проверяла его комнату, и каждую ночь находила ее пустой. Она кричала на него — он молчал. И ему приходилось проходить через это снова и снова. Мы хотели поговорить с Сэмом, чтобы он сделал исключение для Эмбри и дал разрешение на то, что бы его мать узнала секрет, но Эмбри уверял нас, чтобы мы не беспокоились об этом — секрет гораздо важнее.
