Елена Арсеньева - Разбитое сердце июля
Может, спросить наутро у директора Колобка: не делал ли вчера в ее коттедже мелкий ремонт какой-нибудь слесарь-сантехник или электрик, у которого интрижка с уборщицей?
Чушь собачья. Эти двое были здесь по другой причине.
Вопрос: по какой?
Еще вопрос: зачем понадобилось девушке так старательно маскироваться? Разливать воду по полу, надевать вещи наизнанку, изображать уборщицу?
Ответ (кстати, простой): видимо, она из числа обитателей «Юбилейного». И боялась, что может быть узнана. Поэтому приложила все усилия, чтобы сделать себя пусть карикатурной, но неузнаваемой.
А почему она так уж сильно боялась быть узнанной? У нее не муж, а Отелло, который может придушить при одном только намеке на адюльтер? Но с чего она взяла, что Алена непременно донесет на нее? Вроде бы не похожа наша писательница на сексота…
Нет, вряд ли дело в каком-то муже. И адюльтер тут вряд ли при чем. Скорее всего, эти двое что-то искали в коттедже. И еще скорее – то самое, о чем говорили Галина Ивановна и Колобок Юматов. Но почему искали в номере соседа, а не в номере покойного Толикова? Он был заперт, Алена точно помнила, что открывала замок…
Впрочем, это-то совсем просто: они увидели в окно Алену, сообразили, что она идет поселяться именно в номер Толикова, выскочили оттуда, спешно скрыв следы своих поисков (в номере вроде бы был порядок, хотя не слишком-то Алена и присматривалась), и, разлив по полу воду, разыграли мизансцену под названием «Уборка в холле». То есть партнер скрылся в номере соседа, а партнерша осталась морочить доверчивой дамочке голову.
Интересно, а откуда они взяли ключи от обоих номеров? Алена получила ключ от своего обиталища у свекольной администраторши Галины Ивановны, у соседа был свой ключ…
Снова простой вопрос с простым ответом. Если парочка, побывавшая в коттедже, пользуется покровительством Галины Ивановны (Алена отлично помнит, с каким возмущением было выкрикнуто в адрес Колобка: «Тебя же как человека просили номер хотя бы еще сутки не занимать!»), значит, именно Галина Ивановна и дала любовникам, пардон, сообщникам, ключи. Ведь в администрации должны быть дубликаты.
– Теперь касаемо следа на мокром полу, – перебил ее размышления голос соседа. – Вы уверены, что это был мужской след?
– Да уж! – усмехнулась Алена. – Размерчик не женский – сорок четыре, если не сорок пять. У женщин нога редко бывает больше сорокового. И, как правило, это очень высокие женщины. А уборщица была ниже меня ростом. Не слишком, но ниже.
– Интересно, почему этот неизвестный бегал босиком, как Пятница? – задумчиво проговорил сосед.
– Ну, думаю, он был не только босой, но и голый, – пояснила Алена сухо. – А кстати, у вас размер обуви какой?
– Должен вас огорчить, – усмехнулся сосед. – Сорок третий. Не подхожу.
– Вообще-то, глазомер у меня не очень точный, – пробормотала Алена. – Вдобавок у страха глаза велики! Так что вполне могло быть…
– Ну, знаете… – хмыкнул сосед. – Вы же сами не верите, что это был я. И в то, что неизвестный мужчина был голый, то есть что здесь было любовное свидание, тоже не верите.
– Да, вопросы есть, – согласилась Алена. – Согласна. Например: зачем тому человеку понадобилось курить в вашем номере? Он же не мог не понимать, что запах дыма его выдаст, что вы догадаетесь: здесь был кто-то посторонний.
– Он недооценил мою догадливость, а вы переоцениваете догадливость его. – По голосу Алена поняла, что сосед улыбается. – Думаю, он – заядлый курильщик. Вроде такого, каким я был раньше. У таких людей обоняние притуплено, поэтому наш неизвестный просто не отдавал себе отчета в том, что здесь не пахнет дымом. Это раз. А во-вторых, настоящие куряки в минуты волнения всегда автоматически хватаются за сигареты. Свои, чужие, без разницы. Наверняка этот тип был взволнован ситуацией, вот и закурил.
– Но если он заядлый, как вы предполагаете, курильщик, значит, у него должны быть свои сигареты, зачем ему ваши?
– Да бог его знает… – Плечи еле различимого в полутьме силуэта снова поднялись и опустились. – Может быть, у него свои кончились. Такое бывает. Или хватанул первое, что попалось под руку, не думая. Увидел сигареты – ну и взял их. А еще есть такая порода людей – стреляльщики. У него лежит в кармане своя целая пачка, но он непременно стрельнет сигаретку у другого. По принципу: чужое всегда слаще. Род клептомании, наверное. Так что почему он закурил – как раз объяснимо. Меня гораздо больше интересует, почему он все же был босой.
– В холле пол был очень мокрый, – вспомнила Алена.
– Ага, и он боялся ноги промочить, – усмехнулся сосед, – оттого и разулся на всякий случай.
Кажется, Алена недавно подумала, будто все работники милиции должны быть наделены логическими способностями? Ну, так она поторопилась!
– В холле пол был очень мокрый, – повторила наша упрямая героиня. – Его обувь определенно оставила бы следы в вашей комнате. Предположим, у него подошвы были грязные, он боялся наследить, боялся, что вы догадаетесь о посещении постороннего. Или подошвы какие-нибудь приметные, фирменный знак или узор рифленый четко отпечатывается. А затевать уборку еще и в вашем номере не было времени – я появилась. Вот он и разулся: следы босых ног высыхают быстро и незаметно.
– Вы, наверное, любите детективы читать? – осведомился сосед.
Опять издевается? Эх, знал бы он…
Но не узнаешь.
– Не без того, – только и ответила Алена. Очень сухо ответила.
Впрочем, сосед не обратил на ее тон никакого внимания.
– Значит, вы здесь живете уже полдня и отдыхающих видели, пусть даже и не всех, – задумчиво проговорил он. – Не заметили среди них свою знакомую? Думаю, уборщица из здешних обитателей, именно поэтому она так тщательно маскировалась.
– Да в том-то и дело, что здешних обитателей я практически не видела, – с огорчением сказала Алена. – На обед пришла, когда в столовой народу осталось – раз, два и обчелся, а на банкете, насколько мне известно, публика собралась в основном приезжая. Остальные ужинали по игровым комнатам и барам. Завтра, в смысле, уже сегодня, присмотрюсь внимательней, – пообещала она, начисто позабыв, что завтра, в смысле, уже сегодня, собиралась отряхнуть со своих стоп местный прах. – Хотя, если честно, я эту самую уборщицу толком не разглядела, очень уж отвлеклась на ее одежду. И вообще, она суетилась, большую часть времени стояла спиной ко мне, что-то перебирала в стенном шкафу, швабры-тряпки… Тщательно скрывала лицо, как я понимаю. Вот я ее и не разглядела. И вряд ли узнаю. Если только интуиция мне что-то не шепнет…
– Не верю я этой даме! – сердито сказал сосед.
– Какой даме? Уборщице? Я тоже!
