Хелен Рой - Не верь мне...
Девушка, очнувшись от наваждения, попыталась соскользнуть с дивана, но мужчина поймал её за плечи и вернул назад. Он обхватил Марусю ногами, прижал запястья к подлокотнику, придавил тяжестью тела. Она извивалась, борясь, но Ванька был гораздо сильнее. Его эти бессмысленные попытки забавляли.
- Пожалуйста, - простонала Маша.
- Нет! - прорычал Иван, приближаясь к её губам.
Она перестала вырываться, мечтая, чтобы сознание покинуло её, спасая от унижения.
Ванькин рот терзал, насиловал губы Маши, причиняя боль, от которой словно било разрядами тока и она уже не чувствовала безразличие или страх, наоборот это доставляло удовольствие.
Когда его член проник в неё, она была на грани между двух миров. Резкие толчки Ивана то уносили в рай, то возвращали в ад...
Иван стонал толи от острых ногтей Маши, которые царапали его, толи от страсти, которая разгоралась всё сильнее. "Чёрт с ней, со спиной, если ей так нравиться пускай рвёт его кожу. Только бы она не останавливалась, потому что он уже остановиться не сможет, он себя не контролирует..." - пронеслось в мыслях у мужчины. Он откинул голову, из груди вырвался хриплый стон, мускулы напряглись, плечи окаменели.
- Да, - выкрикнул он, перед тем как их обоих поглотила бездна, унося в водовороте сжигающей страсти...
***
Маша лежала рядом с мужчиной, который несколько часов назад был всего лишь незнакомцем. А кто он теперь? Любимый человек? Нет. И близким он не стал, хотя в мыслях девушки закрадывались подозрения. Некоторые движение казались знакомыми, но сознание, которое было сейчас занято и нацелено на другое, не давало ей всё проанализировать и провести параллель.
Она прислушалась к ровному дыханию Мартина, осторожно встала с дивана. На носочках стала прокрадываться на кухню, чтобы попить воды.
Глаза, привыкшие к темноте, прошлись по шкафчикам. "Надо выпить, а то может не хватить смелости" - подумала Маруся, открывая дверцы шкафов. В одном из них она нашла то, что искала. Бутылка была не полной, судя по её весу, девушка точно не знала, что в ней, но запах появившийся из открытого сосуда чётко отдавал спиртным.
Так же на ощупь с трофеем в руках она двинулась по коридору, пока не наткнулась на ручку дверей. Сделав шаг помещение, босой ногой ощутила холод кафельной плитки. Пошарив рукой по стене, нащупала включатель, в один момент в уборной вспыхнул свет, озарив её.
Глазам стало больно от яркости ламп. Маша потёрла их рукой, привыкая к свету, взяла большое полотенце, висевшее на крючке, поставив спиртное на пол, обернула его вокруг себя и села на плитку. Девушка сделала глоток прямо из горла бутылки, виски обожгло гортань и приятной теплой волной раскатилось по телу. Это то, что ей было нужно в данный момент. Нервное напряжение постепенно уходило, а мысли стали более ясные.
- Мартин совершенно прав. Я обычная шлюха. Сначала вышла замуж, сразу же после смерти любимого, а теперь легла под первого встречного и стонала от удовольствия. А как же Ваня? Я ведь любила и люблю только его. И вот вторично придаю в годовщину его смерти! Да и как теперь смотреть Коли в глаза? - вслух рассуждала Маша, делая новый глоток. - Господи, но почему ты не хочешь меня забрать к себе? Сколько нужно этих попыток? Сегодня я всё-таки добьюсь своего! И слышишь - ты, если ты существуешь! Я покончу с собой! И не смей мне мешать!
Девушка, сжав кулаки над лицом, приподнятым к потолку, потрясла угрожающи. Виски выплеснулось из бутылки. Она поднялась, подошла к раковине и вылила остатки спиртного, подняла голову и увидела своё отражение в зеркале. На неё смотрела усталая, измождённая, с пересохшими губами незнакомка.
- Всё, больше не могу. Хочу умереть, - словно в бреду пробормотала она себе под нос, покусывая губы до крови. - Господи, неужели я так много прошу? Дай мне всего лишь умереть! Или просто не мешай, я всё сделаю сама.
Маша ударила бутылкой по раковине и та разбилась. В руках у девушки осталась розочка, осколки посыпались на пол и ноги Маруси, оставляя царапины. Она размахнулась и полоснула себя стеклом по левой руке. Девушка наступила на стекло не замечая этого, отступила назад и села на плитку.
Голова слегка кружилась, наступало долгожданное спокойствие. Кровь с порезанной руки капала на красный кафель, сливаясь с ним. Она отбросила в сторону остатки от бутылки, обхватив колени руками и закрыв глаза, принялась раскачиваться из стороны в сторону.
- Ещё немного. Ещё чуть, чуть, - бормотала она себе под нос, радуясь тому, что осталось совсем немного, и она наконец-то воссоединиться с Ваней...
Тем временим, в комнате на диване лежал Иван обдумывавший, что делать дальше, как себя вести с Машей. "Может ей признаться, что он никакой не Мартин? Нет!" - решительно отмёл он эту мысль.
- Как же ты изменилась Детка, - прошептал он в темноту.
Той женщины, которую он любил, несколько лет назад больше нет. Стоило ли этому удивляться? Она стала другой: сдержанной, холодной, равнодушной. Он очень хотел её простить и в тоже время ненависть, и обида мешали это сделать. И в конце концов решив для себя, что будет лучше если будет рассматривать Машу, как одну из своих любовниц. Так будет проще - покрутить временный роман, а по приезду Тони расстаться. Никаких обязательств, никаких страданий. Только вот Ванька не верил себе, не сможет он так относиться к ней, Маша его единственная слабость, боль. Женщина, которая заставила страдать, и за это он её ненавидел и злился.
Раздался звонкий грохот разбившегося стекла, а потом тишина. Иван подскочил, взял с пола брюки и быстро их надел. Он прошёл по коридору к дверям ванной, из-под которой виднелся свет. Надавив на ручку, открыл дверь.
Маша сидела на полу, по левой руке стекала тёмная кровь и каплями падала на плитку, вокруг девушки валялись осколки от разбитой бутылки.
- Ты что наделала? - обходя стекла, раздражённо спросил Иван.
Открыв глаза, Маруся затуманенным взглядом посмотрела на него.
- Пытаюсь умереть, - монотонно сообщила она, продолжая смотреть сквозь мужчину.
- Ты ненормальная? Покажи руку!
- Нет! Не мешай. Уйди.
Он схватил девушку за левый локоть, приподнял, взял на руки и не обращая внимание на впивающиеся осколки понёс на кухню. Усадив Машу на табуретку кинулся за аптечкой, периодически поглядывая на гостью, которая как в трансе раскачивалась из стороны в строну, повторяя как заведённая кукла:
