Кэтрин Куксон - Возвращение к жизни
Джентльмен направился к тете. Он был высок, худощав, с седыми усами и мрачным лицом.
— Вы приехали на свадьбу?
Хотя я видела только затылок тети Мэгги, но знала: в этот момент она закрыла глаза.
— Мы — не — едем — на — свадьбу, — ответила она, делая ударение на каждом слове. — Мы хотели бы только узнать дорогу в Лаутербек, если вы не возражаете.
— Я — не — возражаю, — медленно произнес он, словно подражая чопорной манере изъясняться, свойственной пожилой леди.
В былые времена, когда я была здорова, меня рассмешил бы этот светский диалог.
— Вам надо обогнуть этот каменный крест и ехать до развилки трех дорог. Если хотите добраться побыстрее, то поезжайте налево по склону лощины. Дорога крутая и узкая, но приведет вас прямо к усадьбе. А если вы не торопитесь, тогда лучше ехать по средней дороге. Хотя она пролегает по самому солнцепеку, и на подъемах машина будет глохнуть, зато у этого шоссе хорошее покрытие и ровно через пять миль перед вами возникнет поместье Лаутербек. У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы?
Тетя Мэгги откинулась на сиденье, не отрывая глаз от сухопарого незнакомца.
— Благодарю вас. Вы были очень любезны. Теперь мы с легкостью доберемся в Роджерс-Кросс.
— Мадам, я тоже очень рад.
Боже мой! Если бы я только могла так же беззаботно смеяться, как раньше. Объезжая каменный крест, я посмотрела направо. Высокий мужчина стоял перед магазином рядом с его маленькой хозяйкой, внимательно наблюдавшей за нами.
— Это Тэлбот, даю голову на отсечение, — ликовала тетя Мэгги. Ее охватил безудержный смех.
— Тетя Мэгги, хватит, — не выдержала я.
— Девочка моя, хватит, — обронила тетя, подражая моему тону. — Итак, мы знаем, как ехать — или пять миль до цели нашего путешествия, или вниз по узкой лощине, прямо к воротам усадьбы. Какую дорогу выберем? Решать будешь ты.
Я поехала по узкой лощине. Вряд ли ее можно было назвать лощиной. На самом деле это был глубокий овраг. По его уступам лесенкой сбегали огромные деревья. Их могучие кроны смыкались друг с другом, словно гигантским зонтиком прикрывая дорогу от палящего солнца.
— Какая прелесть! — восхищалась тетя.
Я же только успевала крутить руль, следя за прихотливыми изгибами серпантина. Я все время держала ногу на педали тормоза, так как дорога круто шла вниз. На третьем повороте нога инстинктивно нажала на тормоз: навстречу мне со скоростью, немыслимой для такого крутого подъема, мчался большой черный автомобиль. Это был старый «ровер».
Не отпуская педали, я вытянула рычаг ручного тормоза и заглушила двигатель. Мои глаза, не отрываясь, смотрели вниз через два лобовых стекла на огромное перекошенное лицо. Автомобили чудом не столкнулись, остановившись в миллиметре друг от друга. Я сидела за рулем и не шевелилась. Только глаза следили за каждым движением водителя «ровера»: вот он рынком открыл дверцу, сделал несколько шагов к моей машине, вскоре его лицо просунулось в окно и наклонилось надо мной.
Его внешний облик показался мне весьма странным. Когда я смотрела через стекло вниз, то подумала, что вижу седовласого старика. Сейчас передо мной стоял мужчина лет тридцати пяти, не больше. Его волосы так выгорели, что казались белыми, как у альбиноса. Их белесый цвет не гармонировал с краснокирпичным оттенком его кожи, выдубленной дождями и солнцем.
— Какого черта вы делаете на этой дороге?
Мой ответ был настолько банален, что лишь потом, когда снова вспоминала все подробности этого конфликта, я поняла природу своего огреха. Это был откровенный штамп, я же всегда избегала любых стереотипов в своих книгах и нещадно критиковала коллег, заметив нечто подобное в их сочинениях.
— Вы понимаете, кому вы это говорите? — кипятилась я. — У нас свободная страна. Во всяком случае, мне так кажется.
Гнев мужчины рос, словно тесто на дрожжах. Зрачки его темно-синих глаз расширились, дыхание прервалось, пока, наконец, он не процедил:
— Соблаговолите повнимательнее посмотреть в мою машину. — Он резко выбросил руку в сторону «ровера». — Вы увидите, если, конечно, ваше зрение столь же хорошо, как и ваше водительское мастерство, что в салоне сидит невеста. Кроме того, как вы, наверное, догадываетесь, она едет на собственную свадьбу, точнее говоря, ехала. Из-за вас, мисс, невеста опаздывает под венец.
Я собиралась ответить грубияну, что не могу дать задний ход по такому крутому подъему, но тетя Мэгги, как всегда, опередила меня, язвительно заметив:
— Если вы так торопитесь, то нечего стоять здесь и зря терять время. Вам надо спуститься вниз и уступить дамам дорогу. Мы не можем ехать назад по этим колдобинам.
Светловолосый монстр едва не задохнулся от ярости, но, сдержав гнев, спокойно промолвил:
— Мадам, еще два автомобиля поднимаются по этой дороге, и они наверняка уже где-то рядом.
— Прекрасно! — Тетя Мэгги сделала особое ударение на этом слове, с которого она обычно начинала свои нравоучительные монологи. — Прекрасно! Им тоже придется вернуться назад, и чем быстрее вы сделаете то же самое, тем больше вероятность, что ваш кортеж вообще попадет сегодня в церковь.
— Дэви!
Из открытого окна «ровера» показалась женская ручка, махавшая нашему обидчику. Невеста, видимо, не рискнула высунуть в окно голову, чтобы не испортить прическу. Я смотрела на нее через лобовые стекла: меня переполняло злорадное чувство. Чем дольше я ее задержу, тем больше получу удовольствия.
«Нет, нет! Не делай этого», — подсказал внутренний голос.
Я посмотрела на обладателя «ровера» и миролюбиво сказала:
— Я не смогу проехать задним ходом по такой извилистой дороге, она слишком крутая. Как далеко надо спускаться, чтобы разъехаться?
Странно, но я смотрела не в синие глаза незнакомца, а на его рот — он был слишком изящен для такого крупного лица. Глядя на красиво очерченные, чувственные губы, я вновь ощутила прилив неукротимой ненависти к сильному полу. Все мужчины жестоки. Я ненавидела всех мужчин, всех, всех, всех! Воспоминания недавнего прошлого бешено закружились в голове.
«Неправда, — произнес внутренний голос. — Ты ненавидишь только одного».
«Нет, двух», — чуть было не крикнула я. В это мгновение я ненавидела это загорелое лицо, эти темно-синие глаза и белесую густую шевелюру.
Пристальный взгляд яснее слов выражал мои нелицеприятные чувства, участник этой безмолвной дуэли тоже смотрел мне в глаза; я бы не удивилась, если бы его рука поднялась и ударила меня. Но, подобно разъяренному льву, в один прыжок он вернулся за руль своего автомобиля.
С завидной шоферской сноровкой он повел свой огромный лимузин назад по оврагу. Как только я последовала за ним, до меня донеслось предостережение тети Мэгги:
