Джейн Хичкок - Светские преступления
Единственным положительным моментом перенесенного Люциусом инфаркта было то, что мы снова оказались вдвоем, почти постоянно рядом и значительно чаще наедине. Мне казалось тогда: вот оно, сближение! В точности как с моими родителями!..
Я стояла у подножия беломраморной лестницы и пыталась подытожить то, что случилось с моей жизнью. Теперь я казалась себе не просто хрупким и уязвимым, а почти нереальным созданием. Тяжело шагая вверх по широким ступеням, я мысленно воображала, как иду по ним вниз, чтобы принять гостей на очередной званый вечер. Тени прошлого окружали меня как толпа высохших мумий, парадом проходили передо мной, зловещие в своем безмолвии. Мне понадобилось двадцать лет, чтобы создать из ничего два великолепных дома и потрясающую коллекцию антиквариата, но для того, чтобы оказаться ни с чем, хватило нескольких месяцев. Я чувствовала себя не просто одинокой, но и жалкой, Как объект злой шутки.
В конце концов я побрела в спальню с намерением лечь и уснуть, однако вместо этого оказалась на балконе, откуда раньше, незаметная для других, любовалась восходом солнца. Чтобы выйти на узкий каменный полумесяц, пришлось раздвинуть двери, и в лицо мне ударил порыв холодного воздуха. Ветреный зимний закат быстро догорал. Я перегнулась через низкую балюстраду и заглянула в пустынный задний двор, отделенный от меня пятнадцатью высокими этажами. В приступе острой жалости к себе я думала, как это легко — прыгнуть вниз. Один шаг, один толчок — и все мои беды уйдут в небытие вместе со мной.
Я перегнулась еще больше. Пространство совсем не страшило меня, наоборот, оно словно манило к себе, как узкая пасть, которая поглощает мгновенно. В эти минуты мне было ясно: все, что со мной случилось, — это расплата. Рут тянется ко мне из могилы, чтобы наконец свести счеты.
Внезапно из спальни раздался окрик: «Джо!»
Ошеломленная, я чуть было не потеряла равновесие, но устояла и обернулась. В сумеречной спальне кто-то стоял. Послышался щелчок выключателя, и помещение озарилось светом.
Это была Моника.
— Ты!.. — прошептала я.
Целых полгода я не видела свою бывшую протеже — с Саутгемптона, со дня смерти Люциуса, — и только железное самообладание помогло не выдать своих чувств при виде ее (я привыкла смотреть в лицо тем, чей вид был мне ненавистен).
— Что это ты надумала, Джо?! — воскликнула гостья со смехотворным надрывом в голосе.
— Я любовалась закатом.
— Как дела?
— Великолепно благодаря твоим стараниям.
Лицо Моники омрачилось, уголки губ опустились, словно она хотела заплакать.
— Джо, ты должна мне верить! Я чувствую себя ужасно виноватой!
— Как мило с твоей стороны, — сказала я с ледяной усмешкой, проходя в комнату и задвигая за собой двери.
— Давай присядем и спокойно поговорим!
— Чего ради?
— Я хочу все объяснить.
— В смысле, как вы с Люциусом обобрали меня до нитки? Нет уж, уволь.
— Джо! — Моника села на кровать. — Хотя бы сядь!
Желание уйти, хлопнув дверью, уступило место настойчивой потребности выслушать ее версию случившегося. Зачем она вообще явилась? Я демонстративно уселась к трюмо — это была самая удаленная от кровати точка — и посмотрела на свою бывшую лучшую подругу.
— Я хочу, чтобы ты знала — это задумал он, не я!
— Вот как? В том числе то, чтобы ты его прикончила? — грубо уточнила я.
Моника была шокирована, по крайней мере внешне: она прижала руки к груди с таким видом, словно я нанесла ей смертельную рану.
— Джо!
— Только без театральных эффектов! Мы обе знаем, как все было.
— Нет, ты не можешь… не можешь думать, что… Боже! Джо, умоляю, только не говори, что ты и в самом деле в это веришь! Я бы никогда…
Моника прикусила язык, встретив взгляд, в который я постаралась вложить свое презрение. Закрыв лицо руками, она разрыдалась.
Вот так актриса, подумала я. Настаивать не было смысла — такие не признаются, мне просто нужно было, чтобы она знала, что я знаю.
Моника подняла на меня мокрые глаза и испустила тяжкий вздох.
— Люциус Слейтер получил то, чего заслуживал.
— Не буду спорить. Надеюсь, ты не считаешь, что и сама получила то, чего заслуживала? Двести миллионов — это многовато за один год работы.
— Джо, я бы отдала все, лишь бы снова быть твоей подругой! Я боготворю тебя! Прошу, не нужно меня ненавидеть!
Моника отерла щеки тыльной стороной руки. Сейчас она выглядела точь-в-точь как обиженная девочка. Я заговорила — ровным, размеренным голосом, настолько бесцветным, насколько сумела.
— Позволь мне объяснить, как обстоят дела. Нет, я тебя не ненавижу. Я не вижу тебя в упор. Ты для меня больше не существуешь. Если мы встретимся на людях, я буду держаться вежливо, но не более того. И я очень надеюсь, что наши пути больше никогда не пересекутся. Отныне мы живем в разных мирах.
— Но я хочу быть с тобой, Джо! Хочу, чтобы ты снова мне покровительствовала!
Она вела себя как трехлетняя девочка. Мне впервые пришло в голову, что она так и не получила того, ради чего старалась.
— Мало ли, кто чего хочет…
— Джо, из-за тебя со мной никто не станет даже разговаривать! Ни в Нью-Йорке, ни в Париже!
— И поделом.
— Но… Одно дело, если меня будут сторониться Бетти и Джун, Триш и Итан… какое-то время. Вчера я встретила Роджера Лаури, и он отказался пожать мне руку! Сделал вид, что не заметил, просто кивнул.
В кромешном мраке, где я пребывала последние месяцы, блеснул лучик надежды. Нью-Йорк продолжал держать мою сторону и не спешил раскрыть объятия той, что так нагло заняла мое место.
— Роджер — мой давний друг.
— У тебя много друзей, Джо. Посмотри на эту ситуацию с моей стороны — каково бы тебе было, отвернись от тебя Клара Уилман?
Эту нелепицу я предпочла оставить без ответа.
— Нью-Йорк — огромный город, Моника. С двумя сотнями миллионов тебе не составит труда завести массу новых друзей.
— Да, но ты дружна со всеми, кто чего-то стоит!
— Я же только что подробно объяснила… послушай, тебе самое время уйти! Завтра квартира должна быть свободна, а я еще не закончила с вещами.
— Джо! — Моника драматическим жестом заломила руки. — Я прошу тебя только об одном-единственном одолжении!
— Об одолжении? — Мне снова стало любопытно. — О каком же?
— Не согласишься ли ты дать мне рекомендацию в совет директоров Муниципального музея? Я знаю, это в твоих силах, а я… я была бы просто счастлива!
На этот раз я не сумела удержаться от ехидного Смешка. Эта женщина, должно быть, принимает меня за полную идиотку!
— Скажите пожалуйста! Только и всего?
