Алла Полянская - Право безумной ночи
— Нет.
— Не знаешь, как?
— Не знаю.
Как я могу знать, как рассказывать о таких вещах? О том, что я совсем не пара успешному и классному Марконову, утонченному и очень спортивному, объездившему весь мир, в то время как я бывала только на своей даче в соседней области. Как я расскажу, что на фиг не нужна Марконову, в то время как он мне нужен так, что… Как? Я не знаю, как такое можно рассказать, не расплескавшись слезами и горем, а это как раз то, чего я не хочу выносить за пределы собственного личного пространства.
— Ладно. Поспишь?
— Нет, надо поработать.
Телефон ожил совершенно не вовремя.
— Ольга Владимировна, вы дома?
— Да, дома.
— Я через пять минут буду у вас. Мне очень срочно нужно ваше заключение по некоторым документам.
— Хорошо, Сергей Станиславович.
Так, вечер перестает быть томным. Интересно, как шеф отреагирует на пребывание в моей квартире его брата?
— Это что, Серега сейчас приедет?
— Ага. Что-то там у него срочно загорелось. Он часто так делает, просто раньше он звонил и требовал приехать в офис, а сейчас приезжает ко мне. Но разницы никакой, собственно. А что? Если не хочешь с ним видеться, просто закройся в гостиной, а лучше — у пацанов в комнате, и все.
— Нет, отчего же, — он в задумчивости ерошит волосы. — Прятаться от него у меня нет никаких причин. Просто мое присутствие здесь как объяснить? Откуда мы знакомы?
— А ты ему сказал, где живешь?
— Сказал, что у знакомых ребят, пока их мать в больнице. Но мало ли кого я имел в виду, вряд ли Серега связал это с тобой.
— Ему такое и в голову не придет, это точно. Поэтому я предлагаю тебе закрыться в гостиной и пересидеть. Чтобы не пускаться в длинные объяснения, в результате которых дело еще более запутается. А шеф в последние недели дерганый какой-то — может, из-за Ирины, а может, из-за того, что я перестала жить в своем кабинете, и теперь многое из того, что делала я, делают другие люди, на которых он не может всецело положиться. Короче, Валера, ступай в гостиную и сиди там. Захочешь отлить — возьмешь на балконе банку.
— Ты такая буквальная, просто больно слушать!
— Нежно-удивленных фей ты встретишь сколько угодно, а такую суку, как я, — далеко не везде.
— Однозначно. Ладно, ты права, признаю. Не хочу я с ним объясняться, незачем это ни мне, ни тебе.
— А машина?
— Да я ее припарковал среди других, их там полтора десятка разных. Вряд ли он станет обращать внимание на номера, ему…
Домофон загудел, и он пошел открывать.
— Оль, я дверь оставлю открытой, он зайдет и…
— Ступай в гостиную, он по лестнице скачет, как сайгак по саванне.
Фыркнув, он скрылся в гостиной и плотно прикрыл за собой дверь. Вот чует моя душа, что так оно будет лучше — незачем шефу знать подробности моей личной жизни.
— Ольга Владимировна, вот документы. У меня всего полчаса, и мне нужно хотя бы приблизительное заключение о расстановке сил.
— Присядьте, Сергей Станиславович, на вас лица нет. Что-то случилось?
— Нет, конечно, просто по лестнице быстро шел — времени и правда в обрез.
Врет он, конечно, я за столько лет хорошо его изучила — настолько хорошо, что сейчас понимаю: случилось что-то донельзя скверное, и шеф в жутком кипише. Он усаживается на тот же пуфик, на котором несколько минут назад сидел его брат. Отчего-то это кажется мне забавным, но вид у шефа донельзя взъерошенный и какой-то испуганный, что ли. Я его таким никогда не видела. Что же, черт подери, происходит?
Тем более что документы он принес очень интересные. Это копии балансов, счетов, банковских выписок, и хотя названия фирм вымараны, выглядят документы так, словно это части нескольких головоломок — но на самом деле это единое целое, просто некоторых частей не хватает, а те, что есть, показывают картину, имя которой — криминал.
— Это откуда?
— Это? Ну, это у меня случайно, и… А что?
— Здесь не хватает многих документов, но какими бы они ни были, все это прикрывает схему выведения из оборота денег, с одной стороны, с другой — тупо дерибан через подставные фирмы. Их несколько, и то, что фирмы эти создавались чисто для получения откатов и извлечения дохода путем завышения расходной части, с одной стороны, и легализации этих денег — с другой, мне уже понятно даже при первичном ознакомлении с бумагами. Это статья, и не одна, и похоже, что хозяин фирмы понятия не имеет о том, что его, такого хитрого, грабит кто-то свой. Ну, вот вам первичное заключение. Если нужно расписать, что и как, понадобится время — часов шесть-семь, и названия фирм, и еще некоторые дополнительные сведения.
— Нет, мне достаточно и первичного заключения. Спасибо, Ольга Владимировна, вы мне очень помогли.
Он сбивчиво извиняется, забирает у меня папку с бумагами и поспешно откланивается. Пожалуй, впервые в жизни я вижу шефа в таком плачевном состоянии. Куда он мог вляпаться, хотела бы я знать? Правда, не сильно, у меня есть о чем печалиться и без него.
— Мне показалось или Серега в состоянии паники?
— Не показалось. Не знаю, куда он влез, но те документы — вернее, копии, которые он мне принес, — говорят о том, что есть некто, кто извлекает прибыль не совсем честно, и если эти бумаги увидят компетентные органы, кого-то очень основательно возьмут за яйца.
— Насколько основательно?
— Радикально. Причем, до суда этот гражданин вряд ли доживет, судя по тем суммам, которые фигурируют в банковских выписках и платежках.
— Вот черт… Серега всегда такой осторожный, даже слишком. А тут, слышу — напряженный голос, я такого у него давно не слышал. С того дня, как меня подстрелили на охоте. Позвоню-ка я ему, может, ему помощь нужна.
Он выходит, а я плотнее укутываюсь в плед. Да пропади оно пропадом, чтобы я думала о том, что там у шефа стряслось! Они с его папашей — абсолютно одного поля ягоды, оба наглые, уверенные, что весь мир принадлежит только им, избалованные и не привыкшие ни с кем считаться. И если бы я не была так сильно нужна шефу, он бы меня давно уволил — но я не позволяю ему влипнуть в дерьмо. Ведь к нему многие обращаются за инвестициями, и просчитать прибыльность проекта, исходя из имеющихся данных и планируемых вливаний, может любой мало-мальски профессиональный аналитик. Но вот увидеть за цифрами самую суть — это могу только я.
— Говорит, все у него в порядке. Но я же слышал…
— Валера, он из тех, кто не будет рассказывать направо-налево о своих проблемах. Думаю, завтра он все обдумает, пригрузит меня этими бумажками более основательно, и я найду ответ. Если он решит довериться, конечно, — но может и сделать вид, что ничего не было, и, если честно, я бы предпочла второй вариант. Слишком горячим может оказаться дело, особенно если среди фирм фигурируют те, о которых я сейчас думаю.
