Алла Полянская - Право безумной ночи
Мы сидим на веранде, лето догорает в клумбах с астрами и цинниями. Они родятся в марте, я думаю. Ничего, как-то будет. Найму няню, и не одну, так что все это решаемо.
— Валерке скажешь?
— Нет. Мое дело. Он уехал, не выдержал того, что оказалось моей жизнью. Слишком много всего жестокого, а он человек мирный. Ему нужна женщина его круга, а я что…
— Ну-ну. Поглядишь.
— Да не на что глядеть. Ведь если скажут ему Семеныч с Лариской, ну, приедет он в благородство поиграть. А мне не нужно его благородство. Мне не шестнадцать лет, чтоб по залету замуж выходить, я сама все решаю.
— А то как же. Конечно, сама. Мальчишки вернутся, приходите все вместе в гости.
— Конечно, придем в гости, покажемся. Матвей уже совсем такой, как и был, худой только.
— Ничего, были бы кости, а мясо нарастет.
Как-то так получилось, что в моей жизни плотно обосновалась целая толпа самых разных людей: и Лариска с Семенычем, и Матрона Ивановна, и Пупсик, и Миша Семеновых. И Марконов стал другим — раздражительным и часто мрачным, что-то там не клеится у него с его «смешными». Но он мой друг, и я, конечно, на его стороне, несмотря на то, что он немного струсил — но у друзей бывают недостатки, у меня они тоже есть, он с ними мирится, а я мирюсь с его. Любовь, наверное, прошла, но осталась симпатия, нежность и желание защитить его, бестолкового, ломающего остатки собственной жизни связями со всеми этими девками, которые не понимают, какой он, по сути, классный и добрый — Марконов.
Теперь моя жизнь снова изменится. Снова родятся дети. Это легко звучит, но то, что за этим последует, меня пугает. Как к этому отнесутся близнецы? Что я скажу Марконову? Он не поймет… Вот Лариска с Семенычем будут рады, конечно, и Пупсик. Пожалуй, что опасные связи преследуют меня всю мою жизнь. Черт, устала-то я как сегодня… Это все нервы. Очень трудно было принять решение.
Квартира встретила меня звуком работающего душа. Только у одного человека мог оказаться ключ.
— Привет. Извини, что не позвонил.
Он загорел, волосы выцвели, похудевшее тело обросло рельефными мускулами, вокруг глаз добавилось морщин.
— Привет. Если ты голодный, то жрать нечего.
— Кто бы сомневался. Ничего, что-нибудь придумаем.
Он идет в гостиную, я слышу, как он достал одежду, чем-то шуршит. Быстро же они с ним созвонились! Но мне его благородства не надо.
— Оль.
— Что?
Он смотрит на меня с такой тоской, и я не понимаю ее причины.
— Я хотел поговорить с тобой.
— Говори.
Он знакомым движением ерошит волосы — он вообще какой-то привычный и знакомый. И я, похоже, рада его видеть. Но это ничего не меняет.
— Я уехал тогда… Мне казалось, что ты меня презираешь.
Я уставилась на него во все глаза. Чего угодно я ожидала, только не этого.
— Презираю?!
— Ну, этот человек вот так просто вошел сюда, наставил на меня оружие, и я молча ждал тебя, и он тоже — несколько часов вот так. А ты пришла и все решила. И я подумал, что тебе нужен кто-то… Кто-то такой, как твой бывший муж. А я что… Я всегда считал себя вполне мужиком, а тут оказалось, что…
— Что ты не бандит и не убийца? Это не изъян.
— Не знаю… Но прошло два месяца, я боялся звонить тебе, не хотел лишний раз тебе напоминать о себе, пока не понял в какой-то момент — нет мне без тебя жизни, и работа не в радость. А потому — вот…
Он протягивает мне кольцо с большим бриллиантом.
— Откажешь — пойму. Но я должен был попробовать, иначе никогда себе этого не прощу. Оль, ты выйдешь за меня?
Это было бы мило, если бы не было ложью от начала до конца. Он просто узнал о беременности и решил поступить как честный человек. Но мне не нужны эти игры в благородство, мне никто не нужен, я сама справлюсь.
— И что тебе сказал Семеныч?
— Семеныч?
Он смотрит на меня недоуменным взглядом.
— Ну, он же звонил тебе?
— Он никогда не звонит, Оль. А то ты Валентина не знаешь. Я звонил ему недели две назад, договорились встретиться, когда вернусь. Мы же на шашлыки ко мне на дачу собирались, ты разве забыла? А что такое с Семенычем?
— Ничего.
Я вижу, что он не врет. Но сейчас принять вот так его предложение… Как-то нерационально и неправильно.
— Я не подхожу тебе совершенно, Валера. Я чудовище, и другой мне не быть.
— И не надо. Оставайся чудовищем, я не против, только будь со мной, на любых условиях!
— У меня дети.
— Я знаю. Я уже стал их другом, большего им и не нужно — они взрослые. Но я буду им отцом, обещаю.
И ладно бы только им…
Я ухмыляюсь — что ни говори, иногда жизнь бывает весьма забавной.
Конечно, я взяла его кольцо, ребята! А вы что подумали?
