Рэчел Линдсей - Луны волшебное сияние
— Да, действительно, — торопливо проговорила Джейн, — это из-за Стефена. Мы не поссорились, но… наверное, вы сочтете это ребячливостью, только я…
Она умолкла, судорожно пытаясь что-то придумать.
Однако Колин счел ее сомнения за смущение и докончил фразу сам:
— Этот парень вам нравится, не так ли? Это видно за милю, так что даже не пытайтесь отрицать.
— Да, нравится. Он совершенно другой.
— Другой? А мне казалось, у вас много знакомых такого типа.
— У меня много знакомых богачей, но среди них нет ни одного молодого и настолько привлекательного, присутствующие, разумеется, не в счет.
— Благодарю за любезные слова, Джейни, но в них нет необходимости. Когда Стефен вчера вечером уволок вас из танцзала, я все понял. Ну же, расскажите старому дядюшке Колину, из-за чего вы поссорились, а я посмотрю, чем можно помочь горю.
Джейн задумалась. Удивительно, Колин, только вчера вечером с таким трепетом смотревший на нее, совершенно спокойно смиряется с тем, что ей нравится другой. А может, именно так и должен реагировать нормальный мужчина в подобной ситуации? В конце концов, он ведь не юнец неопытный, а отношения с Джейн могли быть не более чем легким флиртом.
— Так как, — повторил Колин, — расскажете, из-за чего произошла ссора?
— То была даже и не ссора. Просто я еще столько о нем не знаю.
— Это не причина для такого убитого вида, — удивленно заметил Колин. — Я уж думал, вы получили страшный нагоняй.
— Нет, наверное, вам все-таки будет трудно понять, — вздохнула она. — В своем кругу вы все обо всех знаете. Я имею в виду, что все вы ходили в одни и те же школы и посещали одни и те же танцклассы!
— Можно подумать, что вас это миновало! — Глаза его округлились. — Вы так говорите, словно пришли из другого мира.
— Из другого поколения, — торопливо поправила она. — Стефен и я никогда не ходили в один танцкласс.
— Да уж, наверное, нет. Вас в то время еще катали в колясочке! Так вы этим обеспокоены — тем, что не танцевали вместе в детстве?
Джейн рассмеялась.
— Конечно, нет. Но мне хотелось бы больше знать о нем.
— О, этого хотелось бы очень многим. Дрейк всегда любил таинственность. Родом он из очень богатой семьи, но отец промотал кучу денег. Промотал бы и больше, если б мог, но большая часть принадлежала жене. Вероятно, потому-то он никогда не пытался от нее уйти. Стефен был единственным ребенком и, насколько я понял, ненавидел своего старикана. Едва закончив Оксфорд, отправился за границу, кажется, в Канаду, и вернулся, только когда отец заболел. Один знакомый парень мне рассказывал. По его словам, Дрейк-старший понял, что не может больше управлять своей империей. Пошли разговоры о свертывании дела, и он, думаю, просто почувствовал, что если не назначит себе преемника, то все, им созданное и построенное, пойдет прахом. Как бы там ни было, но Стефен вернулся, и они вдвоем принялись латать дыры. Но пока отец не умер, Стефен так и не был настоящим хозяином. Смерть старика словно развязала ему руки, с тех пор он и стал набирать силу.
Джейн вздохнула.
— Интересно, были ли между Стефеном и отцом какие-нибудь родственные чувства, хотя бы к концу, или же ничего, кроме долга и самолюбия, сведших их вместе?
— Смею заверить, отца и сына довольно часто связывают только эти два чувства, — цинично заметил Колин.
— О мужчинах, которых знаю я, этого не скажешь, — возразила Джейн.
— Тогда мы вращались в разных кругах.
Понимая, насколько он прав, она промолчала, а Колин продолжил свой рассказ:
— Многие любопытствовали, чем же Стефен занимался за границей, но никому не посчастливилось этого узнать. Одни утверждали, что он фермерствовал где-то под Ванкувером, другие — что занимался контрабандой и незаконным ввозом оружия в Карибский бассейн!
— Вот в это я не верю.
— Что ж, а я не представляю его в роли фермера, — покачал головой Колин. — Ввязываться в опасные дела и рискованные предприятия ему как раз больше свойственно.
Джейн задела вилкой о тарелку. Странно, но Колин тоже заметил эту склонность Стефена. То ли он солидарен с ним во взглядах на мужскую жизнь, то ли инстинктивно почуял таящуюся под спудом силу, зажатую в кулак агрессивность.
— А давно ли он в Англии? Последние три года его имя мелькает в новостях, а раньше?
— Думаю, года четыре. Да, действительно, сегодня утром Клер как раз упоминала об этом. Они со Стефеном обменивались о чем-то замечаниями, и он сказал, что живет в Англии с августа пятьдесят седьмого года.
— С августа пятьдесят седьмого?
Эти слова, на первый взгляд совершенно невинные, ткнули в Стефена еще одним пальцем подозрения. Или же то было все-таки роковое совпадение, что беспримерные по наглости и фантазии кражи драгоценностей и произведений искусства начались ровно через месяц, как нога Стефена ступила на берег этой страны?
Глава седьмая
Джейн решила сразу же после обеда, сославшись на головную боль, вернуться к себе в каюту, но не успела отложить скомканную салфетку и отодвинуть стул, как за спиной раздался голос Стефена:
— Я уже пять минут пытаюсь привлечь твое внимание.
Джейн избегала его взгляда.
— Что-нибудь случилось?
— А что, разве так просто уже нельзя подойти? — Голос его был едва слышен. — Я бы очень хотел видеть тебя за своим столиком, но, к сожалению, сам ничего не могу изменить. Сегодня же вечером попрошу Динки Говарда.
— Не надо, — торопливо возразила Джейн. — Это будет невежливо по отношению к Колину.
— К черту Колина! — заявил Стефен, смягчая резкость слов улыбкой соседу Джейн.
Так, между двумя мужчинами, она и вышла из ресторана, вздохнув с облегчением, когда на выходе к ним присоединилась Клер.
— Может, сыграем в серсо "двое на двое"? — предложила Клер.
— Нет, у меня голова раскалывается, — отказалась Джейн. — Пойду прилягу в каюте.
— Лучше подышать свежим воздухом, — посоветовал Стефен. — Я записал за нами те шезлонги, так что они свободны.
И, не дожидаясь возражений, втолкнул ее в лифт, в две секунды поднявший их на главную палубу.
Усевшись рядом, как тогда, он уставился таким испытующе выжидательным взглядом, что Джейн поняла: он не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство.
— У тебя и в самом деле болит голова, или же Клер опять сказала что-то неприятное?
— Нет, Клер здесь ни при чем. И никто ни при чем.
— Тогда в чем дело? Почему только что в ресторане ты так неприязненно отреагировала на меня?
— Без всяких причин. Прости, Стефен, наверное, я забыла сказать, что подвержена перепадам настроения. Как и большинство девушек в моем возрасте.
