Жорж Арно - Как призрак
С тех пор страх стал ее постоянным спутником, не покидающим ни днем, ни ночью. Посреди ночи она вдруг просыпалась от кошмаров в холодном поту и с головной болью. И начинала чувствовать таинственную власть этого дома. Вроде бы незаметно, но что-то постоянно происходило.
То какой-то скрип под дверью, как будто там кто-то стоит, то другие странности, например, вдруг ни с того ни с сего отключалось электричество, и Ольга напрасно искала свечу, которую еще вчера видела в ящике. То среди ночи начинали гудеть трубы, и она гадала, что там делает Луи с водой.
Часто отключалось отопление, и она, стуча зубами, клала руку на остывшую за несколько часов батарею.
На следующий день, когда она рассказывала обо всем этом Луи, он только удивлялся.
— Отопление? Ну конечно, ночью оно всегда слабее, но батареи никак не могут остыть.
— А почему гудят трубы?
— Наверное, где-то утечка, — отвечал он. — Чтобы вода не замерзла, я иногда немного приоткрываю кран в саду.
— Но ведь сегодня ночью не было мороза!
— Как знать! Может внезапно подморозить.
У него, конечно, на все находилось объяснение, но Ольга знала, что вокруг ее шеи все туже затягивается петля. Во-первых, этот Туни, частный детектив. Скоро он установит, что драгоценности Ольги Прадье продавала некая Эдит Рюнель.
И, во-вторых, самое главное — дом. Дом действовал на Ольгу Прадье хуже всего.
Дом олицетворял неволю и былые страдания, дом насквозь пропитался воспоминаниями, они были еще живы и упорно возвращались к ней, она боялась их и в то же время желала.
Но больше всего она боялась самой себя, своей слабости… Нельзя было допустить, чтобы это место приворожило ее, нельзя поддаваться даже своей собственной склонности к спокойной, но ничтожной, мученической жизни. Нет, Ольга Прадье не умерла! И Эдит Рюнель ничего не удавалось сделать с ее стремлением окончательно увязнуть во всем этом. Разве что снова бежать?
Однажды утром решение наконец было принято, но машина никак не хотела трогаться с места. Напрасно она жала на акселератор — там что-то заклинило.
Луи, услышав, как мотор рычит вхолостую, быстро прибежал.
— Не заводите, ничего не получится!
— Мне обязательно нужно сегодня уехать, — зло бросила она.
— Так идите пешком! Я посмотрю, что там у вас с мотором.
— Не лезьте!
Последние несколько дней они виделись редко и даже забывали говорить друг другу «ты». Впрочем, Ольга в глубине души всегда была против слишком тесной близости.
— Что вы беситесь? — возмутился он. — Я ведь не виноват, что у вас сломалась машина.
— А вот я в этом совсем не уверена!
На этот раз он поглядел на нее, нахмурив брови.
— Что вы хотите этим сказать?
Ольга пожала плечами и сердито выдернула ключ из замка зажигания.
— Ничего особенного…
— Намекаете, что мне привычно ломать чужие машины? На следствии меня тоже все спрашивали, а не нарочно ли я испортил машину жены?
Эти слова ее не убедили, и она пошла в дом. Конечно, Луи не хотел, чтобы она уезжала, пока Туни не разберется в этой истории с драгоценностями.
— Если хотите, — догнав ее, предложил Луи, — можете взять мою машину и ехать.
Но она не ответила и даже не взглянула на него. Его предложение наверняка было ловушкой. Потом он обвинит ее в угоне, натравит полицейских и под шумок станет наводить справки о ее прошлом. В голову лезли самые фантастические мысли.
Она быстро взбежала по лестнице, заперлась на два оборота и расплакалась. Коварная судьба сыграла с ней злую шутку. А эта поломка не что иное, как предвестник беды.
Она встала с дивана и принялась собирать вещи. Нельзя было тут оставаться ни на секунду! Ничего, в двенадцать можно будет тихонько уйти, ведь Луи обычно запирался в кухне и священнодействовал там над своим обедом.
Время тянулось невыносимо медленно, и когда ей показалось, что дом погрузился в предобеденную тишину, Ольга решила попытать счастья и стала осторожно спускаться.
— Надо бы позвонить механику, — вдруг раздался голос Луи, выходящего из кабинета.
Она так и подскочила.
— Я вас напугал?
— Нет, — ответила она. — Я собиралась в магазин.
— Шикарно выглядите в этом каракулевом манто. Хотите, я сам схожу куплю вам что-нибудь?
Уже во дворе она вспомнила, что, разрабатывая план побега, специально оставила открытой дверь своей квартиры. Луи может сбегать туда порыться в ее вещах, может найти в сумке оставшиеся драгоценности и удостоверение личности на имя Эдит Рюнель с фотографией Ольги Прадье.
Она побежала назад.
— Уже пришли? — спросил Луи из кабинета.
— Забыла сумку.
Нет, он никак не успел бы подняться и спуститься, но это уже был сигнал тревоги. Она взяла сумку и ключи и, чуть успокоившись, пошла покупать всякую всячину, которая ей совершенно была не нужна. Сегодня уже ничего не выйдет. Без его ведома не сделаешь и шагу, а ставить его в известность о своем отъезде — крайне неосторожно.
— Как поживает господин Прадье? — спросила бакалейщица.
От удивления она даже не ответила сразу.
— Мы нечасто его видим… Конечно, после той истории… Но надеюсь, он скоро снова будет у нас покупать.
Вот так одним своим присутствием она разрядила обстановку вокруг своего мужа. Еще немного, и он снова займет свое место в городке. Она даже разозлилась. Что-то уж слишком быстро люди забыли, что она была убита.
— С чего бы ему не жить хорошо? — буркнули Ольга, и кассирша покраснела от стыда за свой вопрос.
Послеобеденные часы показались ей вечностью, она не знала, чем себя занять. То надевала шубу, решительно брала чемодан, то снова, уже у двери, отказывалась от этой мысли.
«И все-таки есть только один выход — бежать», — думала Эдит Рюнель, а Ольга Прадье, с наслаждением скинув пальто, усаживалась тем временем в уголок дивана.
Единственно полезное, что она сделала — это сожгла старое удостоверение личности, выданное полицейским комиссариатом десятого района. И со злорадством смотрела, как горит фотография Ольги Прадье.
«Господи, какой же она была уродиной!» — подумала она. И тут же поправилась: «Какой же Я была уродиной, с огромным носом и жутким подбородком! Не удивительно, что никто меня так и не узнал».
Она пошла полюбоваться собой в зеркале, вспомнила о Джеке, Хуге, Барте, Пьере Морга. Всем она нравилась, все ее любили. И зачем только уехала? Из-за той глупости — истории, которую рассказали Пьеру Морга? Прекрасно можно было бы найти объяснение, дать понять, что она сбежала из монастыря, но не хочет, чтобы об этом знали. Пьер бы прервал все отношения с этим Людоном, который знал когда-то Эдит Рюнель.
