Людмила Толмачева - Снежное сердце
И вновь тот же рингтон оповестил, что кому-то срочно понадобилась Анжела. Скосив глаза на тумбочку, где подруга оставила свой аппарат, Дана увидела радужную подсветку, переливающуюся всеми семью цветами. Это зрелище завораживало, и она не поленилась приподняться, чтобы полюбоваться игрой цветных огоньков.
На дисплее высветилось чье-то имя. Приглядевшись, Дана прочла «Арсений». В первый момент она ничего не поняла. Но сердце, пропустив удар, вдруг бешено забилось. Откуда у нее номер Арсения? И почему, собственно…
Из туалета раздался шум спускаемой из бачка воды. Дана едва успела лечь, закрыть глаза и притвориться задремавшей, как в палату вернулась Анжела.
– Ты спишь, Данусик?
– А? Да, устала я что-то. Мне обезболивающее ставят, а оно со снотворным эффектом.
– Понятно. Тут, кажется, опять звонили? Так, кто бы это мог быть? Ага. Ясно. Ну ладно, я побежала. Не буду больше тебя мучить. В следующий раз подольше посижу. Хорошо? Ну, не скучай.
С трудом выдержав прощальный поцелуй подруги, Дана нашла силы, чтобы еще и улыбнуться.
Этим вечером видения не приходили. Вернее, она сама отказалась от них волевым решением. Все ее мысли были об Анжеле и ее непонятной связи с Арсением.
Интересно, когда она «забила» в телефон его номер? До или после? Если «до», то получается, что они знакомы давно. И ее поведение в «Венеции» – игра.
А неплохая из Анжелки актриса, между прочим, с усмешкой подумала Дана. Ей бы так не сыграть. Она до сих пор дрожит осиновым листом после того, как притворилась спящей. Хотя причина ее волнения не только в этом. А в чем? Ну да, конечно, в Арсении и его таинственных отношениях с ее подругой.
Итак, если Анжела завязала знакомство с этим парнем после «Венеции», то и этот факт ничего хорошего не сулит. Что еще за козни за ее спиной? Положим, они сошлись на почве посещений больной. И их разговоры вертятся вокруг температуры и общего состояния несчастной. Тогда почему Анжела скрывает этот факт? А она явно скрывает.
От Даны не ускользнула перемена в Анжелкином лице, когда та проверяла входящие звонки на своей трубке. Оно стало чуточку вороватым, как будто конфету стянула с чужого стола.
Здесь явное надувательство. Но для чего? С какой целью? Что им надо, этим двоим?
От нервного напряжения у нее возобновились боли. Пришлось вызывать медсестру.
До самого утра Дана не сомкнула глаз, на все лады строя предположения причин непонятной дружбы Анжелы с Арсением, но так и не смогла найти ни одной правдоподобной.
* * *За окном клиники раскинулся сад с дикими яблонями и грушами, за ним теснились черепичные крыши нового поселка, а дальше, на линии горизонта шла полоска осеннего леса. Его краски, легкие и прозрачные, навевали щемящую грусть о чем-то безвозвратно ушедшем.
Отойдя от окна, Дана снова легла в постель. После бессонной ночи она чувствовала головокружение и слабость, но эти ощущения были пустяком по сравнению с пережитым накануне потрясением.
Она привыкла доверять людям. Это свойство характера ей было дано природой и развито родителями. Ложь и предательство встречались, но никогда так сильно не ранили. Сначала удар нанес Олег, теперь еще и близкая подруга.
Даже если их отношения с Арсением невинны, все равно существует обман. Если Анжела что-то утаивает, значит, по сути, обманывает.
Надо позвонить Арсению и прямо спросить, что кроется за этими странными телефонными переговорами? Или позвать его в больницу и, глядя в глаза, поговорить? Наверное, так будет лучше. Глаза даже самого искусного вруна выдают его, как бы он ни старался изображать праведника.
Ей пришлось порыться в записной книжке, так как номер Арсения она стерла из памяти мобильника. Справившись с волнением, насколько хватило сил, Дана легкомысленно заворковала.
– Алло, Арсений? Доброе утро! Извини, ты не на занятиях? Нет? А я от скуки на стены лезу. Может, приедешь? Поболтаем… Ага. Ненадолго. Длинные разговоры меня утомляют. Сам понимаешь, после таких травм… Угу. Жду.
Ничего не поделаешь, придется встать и навести марафет. Хотя, что можно сделать с лицом, наполовину скрытым повязкой? Напротив, макияж подчеркнет его уродство. Нет, она не предстанет перед бывшим любовником жалкой размалеванной матрешкой.
Да и зачем теперь эти потуги «создания образа»? Все в прошлом. В той жизни, когда она глупой тетеркой попалась в силки опытного не по годам охотника.
Но для чего ему понадобилась именно она, Дана? Понятно, что в донжуанском списке могут оказаться всякие жертвы, и чем они разнообразнее, тем увлекательнее охота…
Сейчас ей не приходило в голову, что она милая, привлекательная, и полюбить ее можно за естественное обаяние и грацию. Чистоту и наивность. Словом, за все, что высоко ценит настоящий мужчина.
Надев красивый шелковый халат и расчесав волосы, она устроилась в кресле и, чтобы скоротать ожидание, взялась за чтение. Но первую же строчку пришлось перечесть трижды, чтобы понять ее смысл. Отложив книгу, она устремила задумчивый взгляд в окно. Там, в холодной синеве осени, парил коршун, наверное, высматривал добычу.
В дверь постучали, и тут же заглянула дежурная сестра.
– К вам можно?
– Пожалуйста.
– Здесь пришел страховой агент, хочет побеседовать с вами.
– Да? Но я никого не приглашала…
– Он говорит, что по вашему случаю. Аварии. Я не знаю…
– Ну, хорошо. Пусть войдет…
Агент, мужчина средних лет, улыбнулся в легком поклоне, показав ровный ряд зубов. Его улыбка, густая шевелюра и загар вызывали симпатию.
– Здравствуйте, я из компании «Надежда». Можно присесть?
– Пожалуйста.
– Спасибо.
Он сел к столу, вынул из папки какие-то бумаги, откашлялся.
– Извините, я не назвал своего имени. Меня зовут Антон Николаевич. Ваше имя я знаю. Дело в том, что ваш муж в свое время заключил страховой договор. Он застраховал вас от несчастного случая. Самое интересное, что никто не обратился к нам. После аварии. О ней мы узнали из газет. Вы понимаете, о чем я?
– Не совсем…
– Девиз нашей компании «Честность и надежность». То есть, мы не собираемся делать вид, что ничего не знаем, а потому не будем платить. Мы сами разыскали вас, и хотим заплатить полагающуюся вам компенсацию.
– Ну хорошо. А что от меня требуется?
– От вас ничего, кроме выписки из истории болезни. Но нам нужен оригинал договора, а он, я думаю, у вашего мужа. Вы не могли бы сообщить ему?
– А вы сами не пробовали?
– Вы знаете, его телефон не отвечает. Может, он сменил номер?
– Не думаю. По-моему, нет, не менял. А домой к нему… к нам вы не ездили?
– Ездил, но мне никто не ответил. Я про домофон говорю.
– Странно.
– А вы… разве не связывались с ним в последнее время?
