Джулия Витерс - Старая мельница
— Я потерял его. Куда он делся?
— Нет, Джеб, держи его слева!
Майк изменил направление, ориентируясь на их голоса. У него по крайней мере было преимущество. Судя по их голосам, из всех только один или двое смогли бы обнаружить его. Он примерно представлял, где они находились. Конечно, преимущество было небольшим, и Майк уже порядком устал, а его противники были намного выносливее, чем он.
Тут ему пришла в голову идея. Он бросился на землю и прополз несколько метров.
Майк сжался и затаил дыхание. Его преследователи были где-то рядом. Только спустя несколько мгновений они поняли, что потеряли его. Они остановились; дальше никто не пошел. Они стали бить по кустам и звать друг друга. Когда эта банда отошла шагов на двадцать, Майк тихо и осторожно выполз из кустов. Пригибаясь, он начал отступать назад.
— Эй! Я его вижу. Вот он!
Это был Джонеси, который буквально вырос перед Майком.
Майк быстро вильнул в сторону, надеясь обойти Джонеси прежде, чем подбегут остальные. Он выбежал из леса на тонкую полоску каменистого пляжа.
Деревенские бежали почти по пятам, как стая гончих псов. Один из них развернул тяжелую сеть, которую нес на руке. Не замедляя хода, он расправил сеть, поднял ее и накинул на Майка. Сеть мелькнула в воздухе и через мгновение точно легла на голову и плечи жертвы. Еще через мгновение человек, швырнувший сеть, потянул за веревку и затянул ее вокруг ног Майка; Майк рухнул на песок.
Он отчаянно боролся. Свора Итана быстро окружила его.
— Какие же вы звери! — закричал Майк. — Почему вы не оставите нас в покое?!
Тейт нагнулся. Его лицо оказалось прямо перед Майком. Единственный глаз смотрел на него в упор.
— Все слишком далеко зашло. Здесь было убийство. Бедный старина Викс никому не сделал ничего дурного… Мы собираемся положить конец этому проклятию Уэйтли. Сейчас и навсегда!
— Да, сэр, мы собираемся поставить могильный камень на это проклятие, чтобы оно нас никогда впредь не беспокоило.
По их усмешкам и выражению лиц Майк понял, каковы их намерения.
— Вы же сами не верите, что это сделали мы! — неистово закричал он. — И вы прекрасно знаете, что нет никакого проклятия!
— Так или иначе, — произнес Тейт, — все сходится на вас. Мы нашли ваши следы на пароме.
— Если вы хотите что-нибудь узнать о Виксе, спросите Итана.
Джонеси ударил Майка.
— Хватит болтать! — он ухмыльнулся. — Итан пошел нанести один визит, так сказать, позаботиться о второй половине.
— Сюзанна! — закричал Майк.
— Ну ладно, ребята, — прервал его Тейт, — тащите-ка его к старому пирсу.
— Подождите, — взмолился Майк. — Вы не можете сделать этого. Моя жена, Сюзанна! Ради Бога!
Они, не обращая никакого внимания на его протесты и отчаянную борьбу, грубо поволокли Майка по пляжу и были настолько поглощены этим, что буквально столкнулись с тетей Агатой и Зебом.
— Что вы делаете? — гневно спросила тетя Агата.
Они бросили Майка и виновато отступили.
— Ты правильно сделал, Зеб, что пришел за мной, — медленно проговорила она, а потом обратилась к деревенским: — Зеб — единственный из вас всех, у кого сохранился рассудок. Вы знаете, что с вами могло произойти, если бы вы сделали это? Знаете?!
Парни съежились.
— Освободите его. Развяжите!
Разгневанный Тейт выступил вперед:
— Не вмешивайтесь в это, Агата, и ты, трус, тоже, — добавил он, глядя на Зеба.
— Я сказала — освободить его! — приказала женщина. — Сейчас же, или я…
Один из группы бросился вперед с ножом и стал разрезать сеть.
— Где Итан? — спросила тетя Агата. — И где ваша жена, мистер Кельтон?
Майк сорвал с себя сеть:
— В доме. И если с ней что-нибудь случиться…
— С Сюзанной или с Итаном, — поправила тетя Агата.
Майк нахмурился, а деревенские уставились на старую женщину.
Тетя Агата посмотрела в сторону мельницы и тихо произнесла:
— Они там не одни…
Глава тринадцатая
Сюзанна стояла в дверях детской, боясь поверить в то, что все это происходит с ней на самом деле.
Она села, съежившись на стуле в гостиной. Вдруг ей послышалось, что кто-то ходит по второму этажу. Она прислушалась и различила слабый стук и какое-то движение. Что это? Сюзанна не могла определить, раздавались ли эти звуки на самом деле, или все это было лишь плодом ее воображения. Наконец ее внутреннее напряжение настолько возросло, что она не смогла больше сидеть на одном месте. Сюзанна встала и стала быстро подниматься по лестнице.
Она стояла на пороге детской и смотрела на колыбель, которая раскачивалась размеренно взад и вперед. Разум подсказывал ей, что такое просто невозможно: колыбель не может качаться сама собой. И в комнате нет ветерка, который мог бы раскачать ее. К тому же рядом с кроваткой лежал плюшевый мишка, которого, она была уверена, раньше здесь не было.
А может, был?
Сюзанна никак не могла вспомнить. Она прижала ладони ко лбу и закрыла глаза.
Боже, как она устала от всего этого. Она уже не может здраво мыслить. «Майк, — подумала она, — пожалуйста, возвращайся быстрее».
Внизу у крыльца раздались шаги.
— О, Майк! — закричала Сюзанна.
Она повернулась и побежала встречать его.
— Майк, — позвала она. — Это ты?
— Открой быстрее, дорогая, — послышался невнятный ответ.
Дрожащими руками Сюзанна отодвинула засовы, толкнула дверь…
И в ужасе попятилась назад. Облокотившись о косяк двери, перед ней стоял Итан.
— Неужели вы не предложите мне войти, кузина? — он в упор смотрел на нее жестоким и похотливым взглядом.
Сюзанна, придя в себя от шока, кинулась было вперед, чтобы закрыть дверь. Но Итан поспешно выставил ногу. Его тяжелый ботинок встал между дверью и косяком.
— Ц-ц-ц… — он печально покачал головой. — О, как это трудно — быть в родстве с Уэйтли… Да, очень как непросто.
Сюзанна чувствовала, что начинает терять над собой контроль. Она со злостью со всей силы наступила ему на ногу. Итан засмеялся. Плечи Сюзанны поникли.
— Пожалуйста, — взмолилась она, — оставьте меня в покое.
— А теперь я вас спрошу, — продолжал Итан, — достаточно ли дружелюбно это звучит?
— Почему вы так поступаете? Что вы хотите?
— Ужасно глупый вопрос: чего я хочу от такой ослепительной красавицы?
На лице Итана появилась улыбка. Он начал тянуть дверь на себя. Сюзанна попыталась воспротивиться, но все было напрасно. Наконец дверь распахнулась, и Итан вошел. Три верхние три пуговицы на его рубашке были расстегнуты, обнажая широкую волосатую грудь. На щеке по-прежнему красовались четыре царапины. Его рука потянулась к ним.
