Светлана Демидова - Шатер из поцелуев
«Олюшка» продолжала отказываться. Она и слушала-то словоохотливую соседку вполуха. Все ее мысли были заняты Сергеем. Она даже не смогла толком разглядеть Нинку, которая пришла встречать Анастасию Петровну. Старушка явно гордилась внучкой, но Ольге было не до них. Увидев на перроне Николаева, она больше ни о чем не могла думать. Она вдруг вспомнила, что на ее правой руке так и надето его кольцо. Нет, сейчас оно, пожалуй, неуместно. И что про нее подумали супруги Артеменко, когда она, сверкая обручальным кольцом, утверждала, что не замужем? Ничего не спросили. Проявили деликатность. Ольга дрожащими пальцами стянула кольцо и потихоньку, чтобы Анастасия Петровна не увидела, уложила в коробочку. Ее кольцо тут же прижалось ко второму, которое было большего размера. Это хорошо. Пусть то кольцо, которое она носила, передаст тепло ее руки другому! Ольга бросила в окно еще один взгляд на Сергея и загадала: если он сразу ее поцелует, значит, простил.
Николаев помог ей выйти из вагона и… молча пошел рядом. Не поцеловал и даже не обнял. Они прошли все так же молча весь состав. Около застекленных дверей зала ожидания Сергей остановился и предложил:
– Давай зайдем тут… в кафешку… то есть в кофейню… кажется, так называется…
– На вокзале? – удивилась Ольга, и к горлу сразу подступила тошнота.
– Ну да… Я в Питере мало что знаю, а в этой кофейне очень хорошо расположены столики: далеко друг от друга, можно поговорить… Я тут пил кофе, когда только приехал.
Ольге захотелось заплакать. Он пригласил ее в кофейню на вокзале. НА ВОКЗАЛЕ! Значит, ничего у них не получится. На вокзале не заключаются долгосрочные союзы. На вокзале все временное, текущее, переменчивое… Тут все наспех, на бегу… У людей на глазах…
Сергей усадил ее за столик, стоящий в нише из стеклянных стен. Соседние столики действительно расположились на приличном расстоянии, но за стеклом, близко-близко к Ольге сновали пассажиры, провожающие и встречающие, и она ощутила себя будто выставленной напоказ в витрине. Прямо против нее с другой стороны стекла остановился маленький мальчик. Он лизал замороженный сок зеленого цвета. То и дело высовывающийся из маленького рта язычок уже тоже был зеленым. Ольга подумала, что никогда не купила бы такой отравы сыну, если бы он у нее был. Чужой сын тем временем продолжал лизать отраву и глазеть на Ольгу, словно на большую куклу. Она опустила глаза в стол.
Николаев принес два кофе, а для нее еще и затейливое пирожное на плоской тарелочке. Ольгу тошнило от одного вида еды, но она принялась пить кофе, чтобы Сергей начал разговор первым, и он начал.
– Зачем ты поехала в Петрозаводск? – спросил он.
– Хотела попросить прощения, – ответила она.
– За что? – Ольге показалось, что он только сделал вид, будто удивился.
– Я, можно сказать, выгнала тебя, ни о чем не расспросив.
– Значит, такова судьба, – ответил он и отпил кофе.
– И это все, что ты можешь мне сказать?
– Может быть, ты что-то еще хочешь сказать мне?
– Я… я уже почти попросила прощения, но если ты не понял, я могу еще раз сказать: прости меня, Сережа…
– Брось, Оля. Все случилось так, как должно было случиться. Я, знаешь ли, верю в судьбу. Я и в Питер ехал, что называется, на дурака: повезет – не повезет!
– Но ведь ты сам говорил мне, что у нас все… получилось…
– А потом выяснилось, что не получилось, – усмехнулся он.
– И тебе даже не интересно, почему я тебя выставила? – удивилась Ольга.
– Да я уже знаю. Мне Танюшка во всем призналась. Сказала, что к тебе и мать приходила, то есть жена моя бывшая, Ирина.
– Вот видишь! Я не так уж и виновата…
– Да разве я тебя виню, Оля?
– А что же тогда?
Николаев помолчал, еще несколько раз глотнул кофе, отставил чашку, подмигнул мальчишке, который продолжал их во все глаза рассматривать с другой стороны стекла, и сказал:
– Понимаешь, ты умудрилась предположить, что я могу со столькими женщинами одновременно…
– Но ведь…
– Подожди, Оля, – перебил он ее. – После нашей ночи ты усомнилась… Я так не могу, понимаешь?!
– Но тебя же не было… черт знает… сколько времени!
– Да, мне пришлось улаживать некоторые дела, на что я совершенно не рассчитывал, а телефон сел. Старый уже. Аккумулятор совсем не держит. Потом я Ирину с дочками под дверями ждал, как идиот, а они к тебе побежали, а младшая, как оказалось, рядом на горке каталась… Такая вот ерунда получилась. Затем подарок тебе искал. Ничего умного не придумал. Купил… сама знаешь, что… от избытка чувств, а ты… Ты меня… В общем, это я кретин! Все, наверно, так и должно было случиться. Ничего не бывает просто так… Я в этом уверен, понимаешь? Мне жизнь сто раз доказывала, что надо следовать указующему персту судьбы!
– Следуя этому указующему персту, ты должен был обходить Марата Артеменко стороной, а ты с ним подружился! Кстати, почему ты ничего не рассказал мне о нем?
– Не знаю… Потом все равно рассказал бы… А что касается нашей с Маратом дружбы, то все нам далось непросто. Ты ведь ничего не знаешь… Ну… только то, что он рассказал. А он всего не расскажет, потому что это лишь наше с ним, армейское. Женщинам совать свой нос туда вообще не положено!
– Допустим. Оставим Марата и ваше… армейское, – согласилась Ольга, хотя ее здорово покоробило, что, по его мнению, женщинам не все в этом мире позволено. – Но неужели ты от меня отказываешься только потому, что я один раз ошиблась? Ты что, никогда не ошибаешься?
– Если ошибаюсь, то сам за это и расплачиваюсь!
– Сережа! Ты ведь и сейчас начнешь платить, потому что ошибаешься! Я готова была полюбить тебя!
Николаев сморщился и отвел взгляд в сторону.
– Нет! Ты посмотри на меня! Сюда посмотри! – взмолилась Ольга и выложила на стол красную коробочку с кольцами. – Ты ведь не купил бы этого, если бы тоже не поверил, что… все серьезно… Ну разве не так?!
Николаев повернул к ней голову, резко выдохнул и сказал:
– Ну хорошо. Я скажу все, только ты постарайся понять это правильно. Ты побывала в общаге, где я живу, видела весь этот кошмар. Мне надоела соседская пьянь, в частности, уже известные тебе Колян с Зинаидой, осточертела вонь, лужи под дверями, отсутствие элементарных удобств и даже адреса! Я не хочу туда возвращаться. И вообще, я человек домашний. Мне нужна семья. Я не могу больше быть один.
– Ну так ведь…
– Оля! Не перебивай! Ты хотела правды, сейчас получишь ее. Она тебе не понравится, я знаю, но раз уж ты даже в Петрозаводск съездила, имеешь право знать все.
Ольга замерла. Что же он хочет сказать такого, что ей не понравится? Она уже поняла, что он не собирается связывать с ней свою жизнь. Что же может быть еще хуже?
