Майкл Прескотт - Когда отступит тьма
Эндрю захлопал глазами, пытаясь это осмыслить.
— После часу?
— По всей видимости. Она не встретилась за обедом с миссис Келлерман в половине второго. Я подъехал к галерее и обнаружил заднюю дверь незапертой. Свет был включен. Мне показалось, она уехала в спешке.
Все это было невероятно. К часу дня Эрика должна была собраться с мыслями и остыть. Она отходчивая. И не стала бы нарушать данное приятельнице обещание без очень важных причин. Притом ни за что не бросила бы незапертой галерею… Где на кругленькую сумму собранных по всему Средиземноморью товаров…
— Я отправил четверых искать ее, — добавил Коннор. — Или ее машину.
— Четверых…
В Барроу личный состав полиции невелик. Четверо — выходит, задействованы чуть ли не все патрульные машины, находящиеся в распоряжении Коннора. Такое напряжение сил могло потребоваться лишь для дела особой важности.
Но дело особой важности в Барроу было только одно. Дело, которое у всех на уме. Дело…
— О черт, — произнес кто-то слабым, дрожащим голосом, и Эндрю через несколько секунд сообразил, что эти слова вырвались у него.
Теперь он понял. Понял, что беспокоит Коннора. Исчезнувшая женщина. Незапертая дверь.
Эндрю шагнул назад и опустился на низкий диванчик.
— Черт, — снова произнес он, в комнате то темнело, то опять становилось светло. — Напоминает историю с Шерри Уилкотт. Вот что ты думаешь.
— Я не сказал этого. — Коннор наклонился к диванчику, голос его был успокаивающим, как у врача. — Не волнуйся, Эндрю. Только ответь на мой вопрос, ладно? Ответь.
Эндрю следовало бы возмутиться этим покровительственным тоном, но, как ни странно, этот тон оказался утешающим.
— Ладно, — ответил он, чувствуя себя маленьким, беспомощным, как ребенок.
— Когда она уехала на работу?
— В восемь. Около восьми.
— После этого не звонила?
— Нет. Я же сказал, у нас было… довольно скверное утро.
Эндрю подумал, не была ли борьба в душевой их последним общением. От этой мысли у него сжалось сердце.
— Уезжая, она что-нибудь сказала? Хоть что-то?
Он покачал головой.
— Не представляешь, куда она могла поехать?
— В городе есть один коттедж. Эрика жила в нем, пока я не убедил ее перебраться в Грейт-Холл. И до сих пор снимает его.
Коннор заколебался, и Эндрю вопросительно глянул ему в глаза.
— Я знаю об этом коттедже. Уже проверил его. Там ее нет. Есть другие места?
Эндрю хотел было ответить отрицательно, но спохватился. Потому что вдруг весьма ясно представил себе, куда могла поехать его жена.
— Есть другие места? — отрывисто спросил Коннор, его напускная терпимость стала истощаться.
— Сколько угодно, — ответил Эндрю, слова, как всякая его ложь, лились непринужденно. — Могла поехать в типографию, насчет выпуска каталога в следующем месяце, или в оранжерею Харлана — она говорила, что ей нужны свежие цветы для галереи, или на почту, отправить посылку… Ты знаешь ее, Бен. Она динамо-машина. Вечно в спешке. Я говорил ей, чтобы сбавила темп, но…
Он умолк и пожал плечами.
Эндрю думал, что говорил убедительно, но с беспокойством ощутил, что начальник полиции пристально смотрит на него.
— Я спрашиваю о менее очевидных местах, — сказал Коннор. — Таких, где никто не подумает искать. Ты уверен, что не представляешь таких маршрутов?
— Черт возьми, Бен! — Страх перед Коннором, перед тем, о чем он, возможно, вот-вот догадается, внезапно разозлил Эндрю, и он поднялся, обретая с гневом силы. — Я тебе уже сказал. Это что, допрос? Я под подозрением?
Коннора эта вспышка не обескуражила.
— Я этого не говорил.
— Тем не менее муж всегда является подозреваемым. Разве не так?
— Никаких признаков преступления нет.
— Небось думаешь, это я убил Шерри Уилкотт. Начинаю жалеть, что мы пожертвовали твоему управлению такие деньги. Ты был очень благодарен, когда мы выделяли кругленькую сумму для ребенка с лейкемией, сынишки сержанта. Видимо, благодарность твоя кончается, едва получишь деньги по чеку.
Ярость приятна. Как будто посылаешь мяч прямо в физиономию противнику. Приводишь его в замешательство.
Но Коннор в замешательство не пришел. Лишь печально развел руками.
— Ну что ж, пойду.
— Ступай, — сказал Эндрю и тут же пожалел об этом. Голос его прозвучал жалко, озлобленно.
Выходя, Коннор остановился у ротангового столика, на котором стояла фотография Эрики в рамке.
— Неприятно просить, — сказал он, — но можно взять ее на время?
— Фотографию? За каким чертом?
— Может, придется передать факс в другие управления.
В другие. Если поиски охватят весь штат.
А если его жена там, где он предполагает… если что-то случилось…
Тогда фотография может пригодиться для опознания тела. Когда ее прибьет к берегу, изрезанную, раздувшуюся.
Ярость исчезла и вместе с ней сила. Эндрю понурился.
— Бери, конечно. Черт.
Он смотрел, как Коннор вынимает фотографию из рамки. Этот снимок сделал местный фотограф, чтобы поместить в газете рядом с рекламой галереи. Эрика не хотела ставить фотографию дома — «слишком тщеславно», — но Эндрю настоял.
— Извини, — мягко сказал он. — За те слова. Я утратил контроль над собой. Это… совсем не в моем духе.
— Понятно. Дипломат из меня никудышный.
— Из меня тоже. — Эндрю вяло указал на фотографию. — Я… я хотел бы получить ее обратно. То есть… возможно, негатив где-то и сохранился, но…
— Не беспокойся. Получишь. — Коннор легонько, будто чего-то хрупкого, коснулся его руки. — Не провожай, я знаю дорогу к выходу.
Эндрю стоял в комнате, прислушиваясь к удаляющимся шагам. И думал. Напряженно.
Когда услышал, как закрылась парадная дверь, он уже знал, что делать.
В спальне Эндрю хранил армейского образца вороненый «кольт» сорок пятого калибра. Лежал «кольт» в глубине его чулана, в коробке из-под обуви, заставленной другими коробками. Мария там никогда не убирала, Эрика туда не заглядывала. Эндрю зарядил его и сунул за пояс брюк, чтобы ничего не было заметно, надел просторную куртку. Запасные патроны разложил по карманам.
Выглянув в окно, увидел на подъездной аллее только свой «феррари». Коннор уехал.
Мария встретила его спускавшимся по лестнице в полурасстегнутой куртке. Спросила, что стряслось, почему приезжал начальник полиции. Эндрю отмахнулся от ее вопроса.
— Если Эрика появится или позвонит, — сказал он, — свяжись со мной по телефону в машине. Ответа не будет, оставь сообщение на пейджере.
Широким шагом подошел к двери, потом обернулся:
