Никки Френч - Тайная улыбка
Этот вопрос возникал в моем уме весь день, я пыталась отогнать его прочь, но у меня не получалось. Отчасти я жалела, что так поступила, потому что чувствовала, как по моему телу разливается ядовитая коррозионная жидкость, которая пузырится и испаряется, разъедая меня. И что хорошего мне это даст, что бы я ни выяснила? Если бумажка окажется на том месте, куда я ее положила, сможет ли это переубедить меня? Если она окажется на полу, что это докажет? Возможно, Кэрри сбросила ее, когда ходила за моим дезодорантом или решила пропылесосить пол. Но чего же хотела я, чего добивалась? Неужели искала основания стать еще злее и подозрительнее?
Когда я вернулась в пустую квартиру и побежала в свою комнату, я обнаружила то, чего не ожидала. Кусочек бумаги прочно торчал в двери, но сейчас он был на целый фут выше того места, куда я прикрепила его этим утром.
ГЛАВА 14
— Ник, — начала я.
— Д-да?
Мы шли пешком по Хизу, под ногами шуршали рвущиеся янтарные листья. Сейчас деревья стояли почти голые, бледное солнце было низко на небе. Не было еще и четырех часов дня. Часы только что перевели назад, сейчас рано темнело. Моя холодная рука была в его теплой, мое дыхание оставляло следы в воздухе. Мы встретились в бистро рядом с его квартирой, на ленч — миска тыквенного супа с хрустящими хлебцами, бокал вина каждому, а позднее этим вечером мы собирались на вечеринку, которую устраивал его друг, с которым я еще не была знакома. Потом я собиралась остаться на ночь у него дома, хотя он еще ничего не знал об этом. У меня в сумке была зубная щетка и пара запасных спортивных штанов, которые я прихватила с собой.
— Мне бы хотелось знать…
— Да?
Я замедлила шаг.
— Ну, ты знаешь, что Кэрри и Брендану нужно пожить у меня чуть дольше…
— Ты хочешь вернуться с вечеринки ко мне, а не ехать туда? Так?
— Именно это, да, но…
— Я собирался сказать то же самое. Нам необходимо побыть вдвоем, да. — Его рука сжала мою.
— А что, если бы я пришла и осталась с тобой? Только до тех пор, пока они не уедут.
Я взглянула на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как он совсем незаметно нахмурился, заметить мгновенное напряжение его рта.
— Забудь, это плохая идея, — сказала я в тот самый момент, когда он произнес:
— Если ты действительно в отчаянии…
— Мне не следовало спрашивать.
— Конечно, ты должна была спросить, — сказал он как-то слишком искренне. — Ты же знаешь, какая маленькая у меня квартира, и к тому же еще немного рано, да, но я собирался сказать, что если…
— Нет. Вообще забудь, что я спрашивала.
Он не смог забыть. И я не смогу забыть тоже… ту вспышку смятения и неодобрения, ту крошечную паузу, в которую хлынули все наши сомнения. И тогда я окончательно убедилась в том, что поняла еще в Венеции: это не продлится долго. Не перерастет в большой роман, а останется просто приятным временным увлечением. Мы увлеклись друг другом в том приятном порыве счастья, с тем нетерпением, подобное которому ощущаешь, когда заболеваешь гриппом. Мы проводили бессонные ночи вместе, а дни раздельно, думая друг о друге, помня, что сказал другой, что он сделал, стремясь к следующей встрече, когда мы смогли бы обнять друг друга. Целую неделю или около этого мы, может быть, даже думали, что этот другой вообще единственный на всем белом свете… Но нет: с этим должно быть покончено. Не сегодня, не на этой неделе, но достаточно скоро, потому что прилив, хлынувший на нас, уже отхлынул, оставив только несколько странных осколков после себя.
Слезы застилали мне глаза, я снова пошла быстрее, таща за собой Ника. Я знала, что скучать я буду, в сущности, не по нему, а только по тому, чтобы кто-то был рядом. Спешить домой с работы в страшном нетерпении. Вместе составлять планы. Просыпаться по утрам наполненной энергией, чувствовать легкость во всем теле. Быть желанной. Быть красивой. Быть влюбленной. Именно поэтому я не хотела, чтобы все кончилось. Я стала быстро моргать, пытаясь избавиться от жалости к себе самой.
— Побыстрее, — сказала я. — Становится слишком холодно.
— Миранда, послушай, если тебе необходимо остаться…
— Нет.
— …то это было бы прекрасно…
— Нет, Ник.
— Не знаю, почему ты вдруг так разобиделась, просто потому, что я не сразу…
— О нет, — сказала я. — Пожалуйста, не надо.
— Что?
— Ты знаешь.
— Не знаю. — Он поджал губы.
Неожиданно меня переполнило предчувствие, что если мы будем продолжать обмениваться друг с другом такими словами и дальше, то все может прекратиться прямо сейчас, и к наступлению ночи я окажусь в полном одиночестве.
— Пойдем и вместе примем ванну, — сказала я. — Хорошо?
— Да.
— Могу я остаться на ночь?
— Конечно. Я хочу, чтобы ты осталась. А если необходимо…
Я положила руку ему на рот:
— Ш-ш-ш…
— Лаура!
— Миранда? Привет.
Где-то издалека на заднем фоне доносилась музыка, голос Тони звал кого-то. Внезапно я заскучала по своей квартире, где сейчас Кэрри и Брендан сидели и ужинали перед телевизором. Я сказала им, что пойду повидаюсь с друзьями, но это была неправда, вместо этого я сидела в сыром маленьком кафе, расположенном дальше у дороги, допивая вторую чашку горького кофе, сожалея, что не оделась теплее.
— Неподходящее время?
— Совсем нет. Мы собирались поесть, но это прекрасно.
— Можно попросить об одолжении?
— Скажи мне.
— Но это огромное одолжение. Можно мне приехать и пожить у тебя?
— Пожить?
Раздался звонкий хрустящий звук, как будто она откусила кусок моркови или яблока.
— Разумеется. Сегодня вечером, ты имеешь в виду? Все в порядке?
— Да. Нет. Я хочу сказать, что все хорошо. Почти хорошо. И не обязательно сегодня вечером, может быть, завтра или послезавтра. Но на несколько дней…
— Подожди, не понимаю, что ты говоришь. Я еле слышу тебя почему-то, выкипает кастрюля. Не вешай трубку.
Пауза, затем выключили музыку.
— Теперь хорошо.
Я сделала вдох.
— С квартирой Кэрри и Брендана все провалилось, одному Богу известно почему, в результате они не могут уехать, поэтому должна я. — Я услышала, что мой голос стал громче. — Я должна уехать, уехать, или я сделаю что-нибудь ужасное. Заколю его кухонным ножом. Ошпарю кипятком…
— Представляю себе эту картину, — хмыкнула Лаура.
— Звучит ненормально, я понимаю.
— Немного. На какое время?
— Только на несколько дней.
Я прервала разговор, поскольку подошла молодая женщина с бритой головой и стала вытирать мой столик, подняв две кофейные чашки и поставив их затем на прежнее место.
