Фредди Ромм - Старые долги
В коридоре никого. Желтов у себя? Постучать… Ну что – тишина? Нет, шаги.
– Галя, что с тобой? Почему ты так выглядишь?
Проверить причёску. Вроде в порядке.
– Как?
– На тебе лица нет!
Что же, пора сказать правду.
– Николай Григорьевич, мне срочно нужно ехать в Пермь.
– Что-нибудь случилось?
– Да.
Заглядывает в глаза, словно надеется там почесть. Ладно, тут скрывать нечего:
– У меня жених погиб. В Афганистане.
Желтов негромко вскрикивает, хватается за голову:
– Боже мой! Галочка!
– Так я могу уехать на пару дней?
– Да, конечно… Подожди…
У него руки трясутся, голова… Он словно постарел на несколько лет… Что за дело ему до гибели жениха одной из актрис?
– Галочка, мы поедем все вместе.
– Что???
– Всей группой. Конечно, кто захочет. Остальные пусть купаются в море и гуляют. План съёмок мы выполняем с опережением, и на несколько дней отлучиться можем.
Самый чёрный миг: вот она – дверь Ринаты Таировны. Надо позвонить, только рука никак не поднимается. Нет, это необходимо, сделать усилие. Нажать…
За дверью – слабый крик. Замок открывается… Дверь распахивается…
– Галочка, милая! Спасибо тебе большое, что приехала!
Рината Таировна в слезах, она будто постарела на двадцать лет… Надо сказать что-то, попытаться её утешить – но сил нет, слёзы подкатывают к горлу… Последним усилием – войти внутрь, толкнуть дверь назад, чтобы закрылась, вот теперь можно всё… Руки сами ложатся на плечи матери Женечки, а из глаз брызжут слёзы, не спрашивая разрешения. И весь мир утопает в солёной влаге горечи и страшной потери…
Этот июньский день выдался прохладным и дождливым, словно природа оплакивала Женю. На кладбище завывал ветер, подобный бездомной собаке, учуявшей смерть. Галя безмолвно смотрела, как опускается в могилу гроб юноши, который совсем недавно объяснился ей в любви. Простой, безыскусный гроб, на какой хватило денег у осиротевшей матери – от помощи Гали и её коллег по съёмочной группе женщина отказалась. Сейчас Рината Таировна стояла рядом с могилой – молчаливая, безжизненная. Галя – справа от неё, на полшага дальше от могилы. Вот и разобралась в своих чувствах к Женечке. Оказывается, именно его любила, причём с детства, только не понимала этого до сих пор. Потому и согласилась назваться его невестой, что душа этого просила. Невеста без места… Неужели его смерть понадобилась, чтобы невесте понять свою любовь?! Ветер не отвечает, только воет – не злобно, скорее печально и бессильно… Вот гроб уже внизу, в могиле – и Женечки нет… навсегда…
Галя тихо шагнула к матери, лишившейся сына, и мягко взяла её за руку. Рината Таировна нежно погладила ладонь девушки. Две женщины, лишившиеся самого близкого человека и старающиеся сдержать слёзы прилюдно…
Все, кто был на кладбище, молчали, стояли неподвижно, не обращая внимания на робкий дождик, похожий на слёзы. Сколько времени так прошло – час, два, больше? Наконец, Рината Таировна вздохнула, вытерла слёзы и обернулась к Гале:
– Пойдём, девочка моя. Ты одна у меня осталась.
Девушка бросила взгляд на свою мать – Надежда Николаевна стояла чуть поодаль, словно соблюдая ранг близости к павшему жениху дочери. Ещё дальше, метрах в пяти – съёмочная группа. Вся, кроме Виноградова. И он хотел было ехать в Пермь, но тогда никто бы не остался в Сочи, а это грозило неприятностями в случае неожиданной проверки из Москвы – и Желтов приказал своему помощнику побыть на рабочем месте, в случае чего – звонить.
Взгляд Гали неожиданно упал на правый указательный палец Ринаты Таировны. Небольшое родимое пятно под верхней фалангой… Надо же, а ведь и у Жени такое же было. На этом же точно месте. Наверное, это у них семейное. Впрочем, какая теперь разница…
Рината Таировна мягко увлекла Галю к выходу с кладбища. Надежда Николаевна присоединилась к ним, и все остальные двинулись следом.
– Рината Таировна! – негромко заговорила вдруг Надежда Николаевна. – Сейчас Галочка уедет снова на съёмки, её комната освободится. Вы не хотите пожить у нас? Некоторое время. А если пожелаете – насовсем.
Был уже вечер следующего дня, когда съёмочная группа вернулась в гостиницу. Все молчали.
– Галя, пойдёшь ужинать? – негромко спросил Желтов. Девушка хотела было отказаться, но вдруг сообразила, что при такой солидарности в группе пример возьмут и другие.
– Да, пойду, есть хочется, – кивнула она – и вдруг поняла, что сказала чистую правду. Голод, усиленный волнениями последних дней, затаившийся на время поездки, напоминал о себе и готов был выпрыгнуть наружу.
– Галина Александровна, вас просили позвонить в милицию! – заговорила администратор. – Следователю Прохоренко из Городского Управления!
– Спасибо, позвоню.
– Он просил связаться с ним, как только появитесь! Вот его номер телефона! Это срочно!
– Что? – удивилась Галя. – Сейчас, вечером? Там, наверное, никого нет уже.
Однако к телефону подошла и номер набрала. Ну, сейчас будут длинные гудки, но – для очистки совести…
– Алло!
От неожиданности девушка вздрогнула.
– Простите, это… товарищ Прохоренко?
– Да, слушаю!
– Говорит Сидорцева…
– Очень хорошо! Вы мне срочно нужны! Куда вы запропастились?
– В отъезде была, – грустно ответила девушка.
– Если не секрет – почему?
– Можно, я вам отвечу при встрече?
– Да, конечно. Вы сейчас можете подойти ко мне?
Галя начала злиться. При том, что речь идёт о расследовании по её же заявлению, можно было пригласить не столь бесцеремонно…
– У нас сейчас ужин. Можно немного позже?
– Да, конечно. Жду вас!
Сбитая с толку вызовом в милицию, Галя наспех проглотила ужин и поднялась из-за стола. Тотчас за ней последовал Луговой:
– Галя, можно – я с тобой?
– Я сейчас еду в милицию.
– Тем более!
Девушка смягчилась и кивнула. Они направились к выходу, и вся съёмочная группа проводила их тревожными взглядами.
Не прошло и получаса, как они добрались до ГУВД Сочи. При входе их встретила тишина, только дежурный поинтересовался, к кому они направляются. Снял трубку, позвонил.
– Следователь Прохоренко сейчас к вам спустится.
Через минуту послышались шаги, и визитёры увидели высокого худого человека в штатском.
– Вы – Галина Александровна?
– Да. А это – Алексей Луговой, заслуженный артист РСФСР.
– Очень приятно, Алексей Петрович, хорошо, что вы пришли, к вам у меня тоже вопросы. Прошу вас обоих подняться ко мне!
Гале стало не по себе, она сжала руку своего спутника, и тот ободряюще шепнул ей:
– Не бойся! Я с тобой!
Вслед за Прохоренко, они поднялись на второй этаж. Девушка ощутила запах табачного дыма и закашлялась.
– Вы же не будете курить при мне? – жалобно спросила она, сдерживая дыхание, когда Прохоренко отпирал дверь.
– Раз вам не нравится – не буду, конечно. Алексей Петрович, подождите здесь, – он указал на стул у двери. Луговой кивнул и послушно сел. Галя вошла в кабинет. Здесь оказалось накурено ещё больше, чем в коридоре, но следователь предупредительно распахнул окно. Галя поспешно села поближе, жадно вдыхая жаркий, но сравнительно чистый уличный воздух.
– Если вам понадобится меня пытать, достаточно закурить, – попыталась она пошутить.
– Извините, пожалуйста, – смущённо отозвался следователь. – Скверная привычка: один раз приобретёшь её – и потом невозможно избавиться. Галина Александровна, зачем вы уехали в Пермь?
Девушка поджала губы и посмотрела в окно, ответила не сразу и нехотя:
– На похороны. У меня жених погиб. В Афганистане.
Прохоренко шумно вздохнул и покачал головой:
– Извините, я не знал. Примите мои соболезнования, пожалуйста. Вот чёрт, как всё наложилось…
Реплика следователя не требовала ответа, и наступила короткая пауза. Милиционер вынул из стола какую-то бумагу:
– Галина Александровна, вам знаком этот человек?
Девушка обернулась, посмотрела – и обмерла: это был фоторобот Анатолия.
– Да… Нет… Сейчас объясню, – спохватилась она. – Я видела его однажды, нет, два раза – в Перми.
– Подробнее об этом расскажите, пожалуйста! – оживился следователь. Галя пожала плечами:
– Даже не знаю, что говорить. Он намекал, что хочет познакомиться со мной поближе. – Ей пришло в голову, что не помешает рассказать про «Чайку», но тут же решила, что с такими подробностями не следует спешить, а то как бы следствие не прекратилось, толком не начавшись. – Можно мне спросить? А почему он вас заинтересовал?
Прохоренко вздохнул:
– Потому что, Галина Александровна, этого человека видели и описали двое сотрудников гостиницы и один постоялец, куривший ночью на балконе. Неизвестный выходил из гостиницы, а вот как он туда попал – загадка. Неясно также, поднимался ли он к вам на этаж. Дежурные при входе и по этажу его не заметили. Однако они не сидели неотлучно, выходили, по их словам, в туалет, так что злоумышленник, при желании, мог просто улучить подходящий момент. Странно также, почему среди ночи дверь гостиницы оказалась вдруг отперта – я сейчас выясняю это. В любом случае, интересно перемещение этого гражданина из Перми в Сочи вслед за вами.
