Сандра Мэй - Срывая маски
— Мастер Ги, план шикарный, но ничего не выйдет. Наверняка у капитана есть ориентировки, в особенности на прелестную девушку.
— Да? Да, ты прав. Что ж, как ни жаль, но придется использовать старые связи. Значит, так: подплываешь к парому, просишь позвать Анри Лебена. Передаешь ему привет от папаши Ги.
— И?
— И все. Да, девочка в это время прячется на дне шлюпки. Ей придется пролежать там, пока шлюпку не поднимут на тали.
— А почему…
— Многие знания — многие скорби. Так сказано в Библии, и у меня нет оснований ей не верить. Анри Лебен — это помощник капитана.
Достаточно?
— В принципе… Во сколько мы отплываем?
— Вот это разговор! В пять надо встать, в шесть отплыть. Еще надо научить девочку обращаться с компасом. Так что — отбой.
Ник задумчиво кивнул, но сразу в дом не ушел, и старик Ги видел, как широкоплечий, кряжистый мужчина сделал несколько резких круговых махов руками, а потом неожиданно легко согнулся пополам, присел и распрямился в высоком прыжке.
Никто, кроме самого Ника, не знал, чего ему стоили эти движения. Тело сорокалетнего мужчины, давно забросившего занятия спортом, отчаянно сопротивлялось даже этим небольшим нагрузкам, а уж что предстояло вынести этому телу завтра, Ник старался не думать.
Раз надо — он все равно доплывет. Тем более что рядом будет Аманда.
Глава 12
В море
Рассвет еще только-только осветил линию горизонта, когда старик Гийом разбудил своих гостей. Аманда проснулась быстро, но в себя пришла не сразу. Сидела румяная, пушистая со сна, сонная и хлопала своими зелеными глазищами. Выглядела она при этом именно так, как должны выглядеть только что проснувшиеся ангелы.
Ник смотрел на нее со смешанным чувством восхищения и зависти — сам он проснулся, ощущая, что лицо съехало куда-то вбок, а все мышцы затекли. Единственный, на кого чары Аманды не произвели никакого впечатления, был старик Гийом. Он, судя по всему, вообще не ложился, потому что был бодр и деятелен, а кроме того, уже явно успел побывать на берегу, потому что сапоги и брюки до колен у него были мокрые.
Гийом и прикрикнул на своих постояльцев:
— Подъем! Выбиваемся из графика. Николя, возьми в шкафу теплый свитер и шапку. Девочка, носки не снимай, а на ноги надень мои башмаки. Хлеб и ветчину возьмете с собой, в чай налейте коньяку, а маленькую фляжку я вам уже сунул в рюкзак. Через пятнадцать минут жду вас на берегу. Да, не забудьте сходить сами знаете куда! В море будет несподручно.
Аманда фыркнула и выбралась из-под одеяла, Ник смущенно покосился в ее сторону. Все-таки нехорошо выглядеть такой свежей!
На берегу их ждал сюрприз, точнее, Ника.
На корме шлюпки красовался довольно устрашающего вида мотор. Папаша Ги горделиво похлопал по нему рукой и сообщил Нику:
— Ему сорок пять лет и он от мотоцикла. Учти, отрываю от сердца, потому что волнуюсь за сопливку Карло. Сдается мне, ты не великий моряк.
— Не особенно. А он работает?
— Не груби старшим. Он простоял у меня в сарае много лет. Когда у меня были козы, я с его помощью наладил автопоилку. Потом он некоторое время отдыхал, ночью сегодня я его смазал и заправил бак… Короче говоря, километра за три я тебе ручаюсь. Потом — не гарантирую, но когда старичок откинется, смело бросайте его за борт и гребите веслами. Свое он прожил. И не один раз.
Ник кивнул, продолжая с сомнением разглядывать ржавый агрегат. Гийом пояснил на всякий случай:
— Он поможет вам преодолеть самые трудные километры. Волна сегодня небольшая, но частая, сносить к берегу будет изрядно. По крайней мере, сможете отойти в открытое море.
Аманда легко сбежала по откосу и бросила в лодку рюкзак, потом повернулась к Гийому.
— Я готова. Теперь рассказывайте мне про компас, мастер Ги, я буду штурманом.
Ник воспользовался этой паузой, чтобы наскоро завершить свой утренний туалет, натянул вязаную шапочку и свитер и вернулся к лодке. При виде него Аманда захлопала в ладоши.
— Алле-оп! Вот и морской волк Ник Картер!
А куда я буду прятаться, капитан?
Папаша Ги кивнул на кипу старых мешков.
— Они не слишком хорошо пахнут, милая, но зато в них полно смолы, и ты не промокнешь. Надеюсь, у тебя хватит выдержки лежать под ними без движения?
— Проще простого! Я ведь работала в номере у мсье Саладина. Вы должны его помнить, мастер Ги, он лет тридцать работал с дядюшкой Карло.
— Помню его, старого пьяницу. Но фокусник он был знатный. Так до сих пор и не знаю, куда девались те девки, которых он укладывал в свой чемодан.
— Вот-вот, одной из них я и работала. Пока не выросла. Жутко тесно там было. И воняло краской.
Ник кашлянул, чтобы прервать этот поток воспоминаний.
— Все очень интересно, но пора отправляться. Мастер Гийом, вы все объяснили Аманде?
Объясните теперь и мне.
Недовольно ворча, мастер Ги принялся объяснять все заново, но был очень удивлен, когда Ник тут же повторил заданные координаты слово в слово.
— Ты дурил меня, парень? Стало быть, в море ты выходил?
— Никогда в жизни, кроме как на пароходе.
Но в армии нас учили ориентироваться на незнакомой местности. Море для меня — совершенно незнакомая местность.
— И где же ты служил? Полицейских вроде не берут…
— Войска особого назначения Ее Величества.
Наступила тишина, и Ник почувствовал смущение при виде восхищенных глаз Аманды.
— Да я недолго служил, всего год…
— И ты молчал! Ник, это же здорово! Ты — круче «зеленых беретов»!
— Ну… для службы в криминальном отделе меня натаскали прилично. Ладно, не до воспоминаний. Пора в путь.
Они распрощались с Гийомом, уселись в лодку, и Ник дернул шнур…
Рев, который издал мотор-ветеран, распугал всех чаек на окрестных скалах, заставил взвизгнуть Аманду и уж наверняка был слышен если не в Англии, то в Кале — точно. Ник ошеломленно посмотрел на Ги, но старик только горделиво улыбался и кивал с явным одобрением. Ник пожал плечами и покорился судьбе.
Берег стал отдаляться и вскоре превратился в узкую линию за кормой.
Согласно предсказаниям смотрителя маяка, мотор сдох довольно быстро, однако дал им возможность уйти от берега на достаточное расстояние, чтобы прилив не уволок их обратно.
Сбросив отслуживший свой век мотор за борт, Ник пересел за весла и подмигнул Аманде.
— Штурман! Командуйте.
Девушка выглядела гораздо хуже, чем на берегу. Она побледнела и осунулась, глаза казались огромными.
— Ох, Ник, что-то мне худо…
— Живот болит?
— Нет… к счастью. Но меня тошнит… и голова кружится.
