Джулия Витерс - Старая мельница
Майк притворился, что все его внимание поглощено разведением огня.
— А… Ну, мы… мы просто останемся здесь до утра.
Он говорил бодрым тоном, чтобы хоть немного вселить уверенность в Сюзанну.
— Если они по-прежнему останутся там, в чем я сомневаюсь, я все равно попытаюсь проскользнуть мимо них и позвать на помощь. Найду тетю Агату, может быть, Зеба. Кого-нибудь, кто сможет сдержать этих идиотов.
— О да… — голос Сюзанны прозвучал совсем неуверенно.
Когда огонь уже достаточно разгорелся, Майк достал простыни, которые они использовали прошлой ночью, снял ветхие, полинявшие на солнце занавески с окна. Затем принес Сюзанне одеяло.
— Вот, сними всю одежду и обмотайся этим. Я повешу ее сушиться на окно. Все должно высохнуть через несколько часов.
Сюзанна подняла руки, потянув молнию на спине, сняла платье через голову и отложила его в сторону. Потом она тихо позвала:
— Майк…
— Что?
— Подойди, пожалуйста.
Она протянула ему руки. Он подошел и крепко обнял ее. Ужас, неуверенность, опасность — от всего этого у нее участилось дыхание.
— Не отпускай меня.
— Нет, не отпущу.
— Ты мне нужен, Майк.
— Ты мне тоже нужна.
— Я так боюсь…
— Все будет хорошо.
— Будет ли, Майк? Будет ли?
— Да.
— Повтори.
— Все будет в порядке, Сюзи. Все закончится.
— Но я так боюсь! — ее голос дрогнул.
Она крепко обняла Майка за плечи, притянула его голову к себе и прижалась губами к его губам.
Огонь горел ярко и весело. За окнами было темно.
Сюзанна свернулась калачиком в большом удобном кресле, которое Майк пододвинул к огню. Ее голова лежала на ручке кресла, глаза были закрыты. Одеяло она набросила на плечи.
Майк сидел, уставившись на огонь. Толстое полено, прогорев посредине, с треском развалилось. Сюзанна пошевелилась и тихо застонала. Майк посмотрел на нее и увидел, что край одеяла соскользнул, обнажив плечо. Он встал и, подойдя к ней, поправил его. Веки Сюзанны задрожали, она открыла глаза.
— Привет, — нежно прошептала она.
— Привет, — он откинул упавшую ей на лоб прядь волос.
Сюзанна улыбнулась:
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Я думал, ты спала.
— Да так, наполовину.
— Поспи нормально.
Он закрыл ей веки, нагнувшись, поцеловал в лоб.
— Это мне нравится, — прошептала она.
— Спи…
Он вернулся к камину и уже было сел, как внезапно услышал что-то похожее на… треск половицы. Майк вскочил.
— Они здесь! — вскрикнула Сюзанна.
— Успокойся, — строго сказал Майк, — тише, дай мне послушать.
Все было тихо.
— Наверное, какая-нибудь старая перекладина, — сказал Майк, стараясь придать уверенность своему голосу. — Дом разваливается… Но лучше я пойду посмотрю и проверю.
Он взял горящую головню из камина. Сюзанна откинула одеяло и встала, чтобы пойти вместе с ним.
— Нет, ты оставайся.
— Без тебя?
— Так будет безопаснее… Будет лучше, если я пойду один. Ну, пожалуйста, Сюзи.
— Что ты сможешь сделать, если…
— Пожалуйста.
Сюзанна медленно опустилась в кресло. Она выглядела растерянной.
— Я вернусь мигом.
— Пожалуйста, Майк, будь осторожен.
Он рассмеялся:
— Остерегайся прогнивших досок? Велика опасность!
Майк осторожно нес головню, стараясь держать ее подальше от потолка и старых перекрытий, опасаясь, что они могут вспыхнуть в мгновение ока. Он бесшумно спустился в холл. Дом был необычно, угнетающе тих. Чтобы больше не беспокоить Сюзанну, Майк незаметно, как можно тише поднял короткую свинцовую трубу. Он открыл дверь, за которой начиналась лестница, ведущая к заколоченной комнате.
Странный глухой звук, отдаленно напоминавший плач, донесся сверху. Майк замер, мышцы его напряглись. Он посмотрел наверх. Едва дыша, он стоял на прежнем месте, прислушиваясь. Вот опять…
Звук шел сверху, из той самой комнаты. Стараясь как можно тише ступать, Майк подошел к входной двери. Бесшумно отодвинув щеколду, он вышел из дома. Двор был окутан темнотой. Плотные облака закрывали небо. Факел едва светил. Высоко подняв его, Майк медленно направился к мельнице. Плач стал громче, как будто кто-то уже выл от боли. Майк старался ступать как можно тише. Не доходя двух метров до двери, Майк услышал, что звуки внезапно прекратились.
Он остановился, подождал несколько секунд. Ничего… Он уже решил было вернуться к Сюзанне, но неожиданно понял, что ни Итан, ни его команда — никто из них не мог издавать такие звуки. А это означало, что опасность, если она существует, грозит не с этой стороны. Немного успокоившись, он решил продолжать расследование.
Сюзанна сидела, съежившись в кресле, и пристально смотрела на пламя. Она прислушивалась к каждому шороху.
Послышался тихий стук.
— Майк? — Сюзанна обернулась. — Майк, это ты?
Она нервно сжала руки. Ей показалось, что в окне кто-то промелькнул. Сюзанна встала.
Еще мгновение… Вдруг… к стеклу прижалось лицо. Белое, худое, оно было искажено неверными отблесками огня в камине. Еще мгновение — и оно исчезло.
Сюзанна вскрикнула и метнулась прочь от окна.
Глава двенадцатая
Майк остановился перед дверью комнаты, ведущей на мельницу. Он недоумевал. Накануне он поработал над ней монтировкой и молотком и ему с трудом удалось приоткрыть ее лишь наполовину. Теперь же дверь была распахнута настежь, верхняя петля была сорвана.
Он осторожно вошел в комнату, высоко держа факел. Сквозняк из открытой двери поднял мучную пыль, и она висела в воздухе густым туманом. Факел тускло освещал саму комнату: жернова, винты, тяжелые рычаги и толстую рукоять, прикрепленную к самому колесу. Очевидно, какое-то слабое течение все же существовало в пруду, еле-еле поворачивая колесо. Раздался скрип, но Майк никого не заметил.
В этой комнате царила всеобъемлющая, всепоглощающая тишина. Майк почувствовал себя изолированным от всего мира. Пригнувшись, он двинулся дальше, держа перед собой факел. Он внимательно осмотрел балки, лестницу, затем его взгляд скользнул по куче прогнивших мешков с мукой… Майк даже присвистнул от удивления: с болтов, вбитых в каменную стену напротив, свисали две цепи. Было непонятно, для чего они здесь. Цепи были разорваны в нескольких местах. Майк внимательно осмотрел их и пожал плечами. Он направился обратно к двери и по дороге споткнулся обо что-то, тускло блеснувшее в свете пламени. Он нагнулся и поднял странные скрученные ручные кандалы, соединенные короткой цепью. Он задумчиво обернул их вокруг своей руки, еще раз… и закусил губу.
