Патриция Мэтьюз - Лабиринт отражений
— Нет, такой предусмотрительностью я похвастать не могу. Но я знаю, что в море может случиться всякое, и лучше, если кому-нибудь будет известно, где мы. — Он ободряюще улыбнулся. — Не волнуйся, Джули. Нас отсюда заберут. Может быть, не сразу, но кто-нибудь нас найдет.
Она взглянула на него почти осуждающе:
— Наконец-то ты поверил в то, что тогда это был не просто несчастный случай и не игра моего воображения.
— Знаешь, кажется, я действительно не верил до этого самого момента. — Он взял ее за локоть и повернул в сторону пляжа. — Пойдем под зонтик, а то ты станешь красная как рак.
— Мне страшно, Шелл. С какой стати кому-то понадобилось мне вредить? Неделю назад я никого даже не знала в Ки-Уэст.
— Ты забываешь, что многие в Ки-Уэст знали тебя до твоего отъезда. И ты многих знала, хотя и не помнишь.
— Но с какой стати желать мне зла?
— Хороший вопрос, но у меня пока нет на него ответа. С одной стороны, ты должна унаследовать огромное состояние. Но если с тобой что-нибудь случится, никто от этого не выиграет. Деньги пойдут на благотворительные цели.
— А как насчет Пиппен и Хелен?
Шелл покачал головой:
— Пиппен — очень состоятельная женщина сама по себе, а Хелен всегда была на чьем-нибудь попечении. Насколько я знаю, деньги меньше всего ее интересуют. Нет, никто из них не унаследует состояние. Мне сейчас приходит в голову единственно возможное объяснение: перед тем как исчезнуть, ты узнала нечто такое, что в случае раскрытия представляет для кого-то опасность. Возможно, это то же самое, что послужило причиной твоей потери памяти.
— Но я же абсолютно ничего не помню!
— Рано или поздно можешь вспомнить, и кто-то, возможно, очень этого боится. А может быть, этот кто-то не верит, что ты потеряла намять. Как бы там ни было, это, на мой взгляд, единственная причина, почему кому-то хочется убрать тебя с дороги. Или же… или же у кого-нибудь в Морстауне может быть и другая причина.
— В Морстауне?! Дома?! Ты шутишь! Как тебе в голову могло такое прийти?
Он пожал плечами:
— Я просто пытаюсь рассмотреть все возможные варианты, как мы, юристы, любим повторять.
Они дошли до зонтика. Сели в тени. Шелл открыл охладитель.
— По крайней мере еще осталось вино и еда, так что голодная смерть нам не грозит.
Шелл разлил вино в стаканы, подал ей. Джули сидела, держа стакан в руке, глядя вдаль невидящими глазами. Несмотря на влажную духоту, ее била дрожь.
— Не могу поверить, что против меня действует какой-то злой умысел. Тогда вечером на меня мог налететь обыкновенный хулиган, нанюхавшийся наркотиков, или один из этих подростков, которые развлекаются таким образом. А сегодня могло получиться так, что кто-то плыл мимо на другом корабле, увидел твою «Танцовщицу» и никого вокруг, отвязал ее и пустил в море просто шутки ради. Может быть, сейчас она одиноко носится по волнам.
— Шутки ради… Нет, это вряд ли. Ни один судовладелец, если он в своем уме, на такое не пойдет.
— Ну хорошо, а может быть, кто-то держит зло именно на тебя?
Он пожал плечами.
— Все может быть. Есть несколько крутых ребят, которых я защищал в суде, но не сумел выручить. Может быть, они решили теперь поквитаться. Но это маловероятно.
Солнце клонилось к горизонту. Скоро наступит темнота. Джули совсем не улыбалось провести здесь ночь, даже в компании Шелла. Что, если воры попытаются проскользнуть обратно под покровом темноты? Может быть, это и есть главная цель тех, кто увел корабль, — вынудить их остаться на острове, беззащитных перед любым неожиданным нападением. Они ведь окажутся совершенно беспомощными перед вооруженными людьми.
По-видимому, эти мысли отразились на ее лице, потому что Шелл протянул руку и легонько погладил ее по щеке костяшками пальцев.
— Все будет хорошо, Джули, вот увидишь. — Он взглянул на заходящее солнце. — Может быть, нам даже повезет, и мы увидим зеленую вспышку.
— Зеленую вспышку? А что это такое?
— Очень-очень редко и только при определенных атмосферных условиях на горизонте, в момент захода солнца, как говорят, вспыхивает зеленое сияние. Каждый вечер примерно в это время множество людей собирается на берегу и на пляжах в Ки-Уэст или за кружкой пива в барах, откуда есть соответствующий обзор. Все ждут зеленую вспышку. Сам я ее ни разу не видел и считаю, что это не более чем легенда. Может быть, если как следует выпить, и можно что-нибудь увидеть, не знаю.
Он замолчал, вытянулся на спине, подложив руки под голову. Оба пристально смотрели на запад, в сторону горизонта. Солнце вскоре скрылось, наступили сумерки, мгновенные, как всегда во Флориде. Зеленая вспышка так и не появилась. Джули выпила вино и тоже вытянулась на песке, придвинувшись ближе к Шеллу. Он повернулся, просунул одну руку ей под спину, чуть повернул ее так, чтобы голова девушки легла на его плечо. На мгновение она напряглась и застыла, но затем с легким вздохом снова расслабилась. Лежать вот так оказалась очень приятно, и, кроме того, появилось чувство защищенности. Пусть оно ни на чем не основано, однако именно это ей сейчас нужно больше всего.
Некоторое время они лежали молча, как добрые друзья, которым не нужны слова. Наступила полная темнота. Джули наблюдала, как на небе одна за другой появляются звезды. Вскоре все небо украсилось сверкающими алмазами.
Шелл пошевелился, пробормотал что-то невнятное. Его голова нависла над девушкой, заслонив собой звездное небо. Джули ощутила на своих губах осторожный, очень нежный поцелуй. На этот раз она не выказала ни малейшего сопротивления. Это показалось самым естественным, что могло произойти. Губы его оказались мягкими и горячими. Джули почувствовала, как учащенно забилось сердце. Руки ее сами собой поднялись. Она обхватила ладонями его лицо.
— Я хочу тебя, Джули, — хрипло прошептал он. — Хочу с того самого момента, как увидел тебя на автобусной остановке, такую растерянную и беспомощную.
Как ни странно, для Джули это не явилось неожиданностью. При первом же прикосновении его губ все ее чувства словно пробудились. Тело отчаянно тянулось к нему. Она не была девственницей, однако весь небогатый опыт сексуального общения ограничивался близостью с Кеном. Это произошло всего несколько раз и только после того, как они решили пожениться. Интуиция подсказывала ей, что Кен почти так же неопытен, как и она сама. Она ни разу не испытала с ним настоящего удовлетворения, однако близость с Кеном пробудила в ней чувственность. Джули решила, что все между ними наладится после того, как они поженятся, и вся напряженность уйдет. Так она думала тогда. Но то, что она ощущала теперь… Она вспомнила прочитанные где-то рассуждения, будто бы опасность способствует повышению сексуальности.
