Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
— Думаю, — Войтович подвинул к дочери блюдце с вареньем, — пришло время исправить недочеты в нашем общении.
— Малиновым джемом? — Рита обмакнула палец в красную жидкость. — Считаешь, что это равноценная замена? — улыбнулась она, облизав палец.
— Лишь начало. — Войтович последовал ее примеру, и спустя минуту они соревновались, у кого лучше получается есть густое варенье без помощи ложки. — И какова программа на сегодняшний день?
Рита растерянно посмотрела на него, поднялась со стула и вымыла руки.
— Не дразни меня, — попросила она. — Что бы я ни предложила, уже ближе к полудню позвонит Ирма и скажет, что ты нужен в офисе. Либо ты сам вспомнишь о неотложных делах и оставишь меня одну. А я буду стоять на улице со сладкой ватой в руке и с тоской в глазах смотреть, как ты садишься в машину и уезжаешь.
— Вот и нет! — Войтович в предвкушении потер руки.
Он не собирался терять удачную возможность провести с дочерью день. Ранее Рита не просила составить ей компанию. Наоборот, всячески демонстрировала, что не нуждается в нем. Но теперь, когда она сама делает первый шаг навстречу, он не посмеет отказать. Войтович многое бы отдал, чтобы их отношения стали теплыми и дружескими. Он любил Риту так сильно, как никого другого, и сделал бы все, о чем она ни попросила. Просто раньше все ее желания сводились к материальным ценностям, общение с отцом не входило в этот список. Однако сейчас в ней что-то изменилось. Войтович чувствовал, что его девочка переживает острую драму внутри себя, пытаясь вернуться в мир, о котором она давно забыла. Ей необходимы внимание и поддержка, и все это он мог дать своему ребенку.
— Итак, — Войтович постучал пальцами по столу. — Сейчас мы выпьем по чашечке кофе и решим, каким будет сегодняшний день. Оговорюсь сразу. Я сделаю несколько звонков, а после оставлю телефон дома. И машину тоже. Очень хочется покататься на метро, как в молодости.
Рита пораженно посмотрела на него, не выдержала и рассмеялась.
— Если это правда, — сказала она, — то, чувствую, день будет веселым!
— Еще бы! Одна поездка в метро чего стоит.
— Папа, — протянула Рита, сложив руки у груди. — Если я прошу слишком много…
Войтович не дал ей закончить, подошел и крепко прижал к себе. Маленькая, хрупкая, Рита, как никогда, напомнила ему свою мать. Он уже давно не вспоминал о Марине, но сейчас перед глазами появилось ее смеющееся лицо. Войтович зажмурился и потряс головой, пытаясь избавиться от призрака прошлого. Щеки Риты раскраснелись от удовольствия, она поправила волосы и улыбнулась отцу, став еще больше похожей на мать. Войтович дотронулся до ее тонкого носа, такого же, как у Марины, задумчиво провел пальцем по маленькому подбородку.
— Я напомнила тебе маму? — спросила Рита. — Прости, не хотела тебя огорчать.
— Огорчать? Слава богу, что ты похожа на нее, а не на меня! — Он похлопал рукой по наметившемуся животу и рассмеялся.
Рита улыбнулась следом.
— Папа, ты скучал по ней? — осторожно спросила она, понимая, что обращается к запретной теме, но не могла остановиться. — Мы никогда не говорили о маме…
— Очень скучал, — отозвался Войтович. — Думал, что не переживу того, что она оставила нас, а главное — тебя. Но, как видишь, мы справились.
— При этом я стала алкоголиком, а ты так и не нашел нового счастья, — вздохнула Рита и направилась в свою комнату.
— Ты куда? — спросил Войтович.
Он вдруг испугался, что разговоры о матери испортили Рите настроение и теперь она весь день пролежит у себя в комнате, грустная и ко всему безразличная. Рита повернулась к отцу и развела руки в стороны.
— Одеваться, — сказала она. — Или ты думаешь, что я решусь выйти на улицу в халате? Да и лицо стоит приукрасить, — добавила она, подмигнув ему.
Войтович с облегчением вздохнул, поняв, что планы не изменились.
— Даю тебе час, — прокричал он ей вслед. — Потом жду в гостиной.
День был солнечным и теплым. Погода, словно почувствовав настроение отца и дочери, сделала их общение еще более приятным. Даже ветер, который в это время года обычно господствовал в городе, не беспокоил их. Настроение омрачал лишь тот факт, что они потеряли много лет, не пытаясь найти дорогу друг к другу. Войтович думал об утраченных возможностях и том раздражении, которое появлялось каждый раз, когда он смотрел на дочь, губящую свою жизнь. Рита же вспоминала обиду на отца за то, что он не уделял ей столько внимания, сколько она хотела. Оба испытывали вину за те чувства, которые носили в себе и которые не позволяли им говорить о любви. Флюиды нежности, много лет дремавшие в каждом из них, наконец вырвались наружу, и счастливые отец и дочь больше не скрывали своих эмоций. Войтович с наслаждением обнимал Риту за плечи, а она вздрагивала от радости каждый раз, когда он брал ее за руку.
Они долго бродили по улицам и со стороны производили впечатление счастливой пары. Рита со смехом заметила, что прохожие думают, будто они не отец и дочь, а влюбленные, на что Войтович ответил:
— Мне все завидуют. Еще бы! Такая красавица рядом.
— А когда ты с Ирмой, тебе тоже завидуют? — спросила Рита.
— Безусловно, — не раздумывая ответил Войтович. — Она ведь так же молода и красива, как ты.
— Папа, ты когда-нибудь думал о повторном браке?
Войтович надолго замолчал. Он не знал, что ответить. Во-первых, осознал, что подобная мысль никогда не приходила в голову. Во-вторых, Рита впервые спокойно говорила о его отношениях с другими женщинами, не злилась и не скандалила при этом, что несколько смутило.
— А ты приняла бы Ирму, если бы я сделал ей предложение? — наконец спросил он.
— Возможно. — Рита крепко сжала его пальцы. — Да. Приняла бы. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И, как ты правильно заметил, ты еще молод.
— Пятьдесят! Разве это молодость?! — усмехнулся Войтович.
Рита пристально осмотрела его фигуру. Отец показался ей красивым, но уставшим. Темные с легкой проседью волосы аккуратно лежали на висках, немногочисленные морщинки собрались вокруг глаз и говорили о том, что он любит смеяться. Кожа была упругой и загорелой. Да, лицо Войтовича выглядело намного моложе, чем его грузная фигура. Если бы не высокий рост, он казался бы слишком крупным, даже толстым. Но широкие плечи скрадывали круглый живот, делая его менее заметным.
— Тебе нужно в спортзал. — Рита улыбнулась. — Иначе ты будешь значительно проигрывать Ирме во внешности. Все будут считать, что она любит твои деньги, а не тебя.
— Ирма не нуждается в материальной поддержке, — с обидой в голосе произнес Войтович. — Она не зависит от меня.
