Ро Фоли - Роковая Женщина
«Так вот зачем понадобился массивный восточный браслет, – догадался Поттер. – Украшение никак не подходило к образу современной героини. Я обратил внимание на это несоответствие еще в первом акте. Необходимо расспросить костюмершу. Мелисента говорила, что Ева беседовала с кем-то перед началом репетиции. Мисс Кролин стучала в уборную Евы, но ей не открыли».
Пока работали фотографы и дактилоскописты, а молодой сержант исследовал сцену, О'Тул обратился к своему опытному коллеге – Поттеру.
– Весьма кстати, что ты оказался в театре. Думаю, в истории с убийством далеко не все просто, – мрачно заметил он. – Истинная головоломка. – Касс Грант, бывший муж погибшей, однажды привлеченный к суду за убийство. Торнтон Грант – ее будущий муж. Элизабет Мейтленд – вдова убитого художника, у которого был роман с ныне покойной Евой, зверски задушенной. Да и Дженет Грант, по слухам, ненавидела невестку. Страшный клубок убийств, так или иначе связанных между собой.
– Миссис Фредерик – вне подозрений, лейтенант. Я сам провожал ее. Она ушла из театра, когда Ева еще была жива, примерно за час до убийства.
– Ты уверен? Если ты видел ее в фойе, это отнюдь не значит, что она покинула театр.
– Кто-то наверняка видел ее. Моросил дождь со снегом, но она отправилась пешком, хотя я предлагал ей вызвать такси.
– Судя по записке, преступник к своей чудовищной акции готовился заранее. – О'Тул поднял смятый листок, на который были тщательно приклеены вырезанные из газеты буквы, и снова прочел фразу вслух: «Моя роковая женщина, тебе нравится это новое ожерелье?» Он задумчиво повертел послание и обратился к дактилоскопистам:
– Вы что-нибудь обнаружили на этом бумажном клочке?
– Нет, все чисто.
О'Тул отдал бумагу одному из сотрудников:
– Пусть ребята из лаборатории повнимательнее исследуют ее, может, что-то и обнаружат. Одно я могу сказать сразу: это цитата «Метаморфоз» Овидия в переводе Горация Грегори.
Поттер изумился. О'Тул – типичный супермен и пижон, оказывается, на досуге изучает древнегреческую классику!
О'Тул поймал недоуменное выражение лица Поттера. Они были старыми друзьями-соперниками. Детектив часто помогал лейтенанту, высказывая иногда парадоксальные, но меткие суждения.
– В чем дело? – спросил О'Тул.
– Да я просто думаю. Искусство древних далеко не каждому по зубам, это обстоятельство сужает круг подозреваемых.
– Кто бы это мог быть?
– Ну, – раздумчиво ответил Поттер, – первый, кто приходит на ум, это – Торнтон Грант. Он широко известен как переводчик и исследователь античной классики.
– Но оставить такую записку – все равно что указать пальцем на самого себя.
– Убийцы иногда ведут себя необъяснимо, даже если они умны и хитры.
– Я должен переговорить со всеми очевидцами случившегося. Но прежде скажи: возможно, ты заметил нечто существенное – так поделись со мной! Кстати, а ты-то как оказался на репетиции?
Поттер рассказал, что Еву в последнее время кто-то настойчиво преследовал и Коллинж обратился к нему за помощью. Даже сегодня во время репетиции неизвестный пробрался в гримерную и оторвал рукав от ее костюма для второго акта. По просьбе Евы мисс Грант согласилась помочь ей как-то исправить туалет.
– Не понимаю, неужели сестра Касса согласилась помогать Еве? Если ты помнишь, на суде...
– Я помню, – ответил Поттер. – Так вот: Дженет помогала Еве, боясь осложнений. Ее брату, конечно, не понравился такой порыв всепрощения. Он не пускал сестру в гримерную, но Дженет ослушалась.
Поттер замолчал.
– Продолжай, – настаивал О'Тул. Детектив не торопился, он размышлял: "Все равно кто-нибудь да расскажет. Лучше, если это сделаю я. По крайней мере честно, объективно. Некогда задумываться о том, почему он – Гирам Поттер – чувствовал себя заодно с Кассом и Дженет.
Детектив пожал плечами:
– Ева сказала, что Дженет спасает ей жизнь. Касс возразил: «И напрасно!» Вот и все. Человек, который собирается через несколько минут совершить убийство, никогда не произнесет такую глупость, которая явилась бы одной из важных улик.
– А может, он ненормальный?
Не обращая внимания на реплику лейтенанта, Поттер продолжал:
– Мисс Грант вскоре вернулась сильно взволнованная. Она сказала, что видела хромого в театре.
– Снова этот хромой! Ты когда-нибудь видел хромых мойщиков окон? Это все бредовая выдумка сестры Касса. Я не поверил ей на суде и сейчас не верю. Она готова на любые нелепые поступки, чтобы прикрыть брата.
– Послушай! – заговорил Поттер необычным для него резким тоном. – Нечего валить все в одну кучу. Касс Грант не имеет никакого отношения к шантажу, которому подвергалась покойная Ева на протяжении долгого времени. Он находился в клинике Холстеда, если ты помнишь. И ты забыл про синяк на руке. Он был у Евы еще до начала репетиции. Хочу тебя предупредить. Пока ты будешь искать улики, имей в виду, что за этим убийством скрывается еще кто-то. Невидимка, упорно преследовавший Еву. Спроси Коллинжа, он может тебе рассказать подробнее.
О'Тул не удивился.
– Я знаю, что есть еще кто-то. Именно поэтому я и взял с собой Хаскела. Хорошо, что он оказался на месте, когда вы нам позвонили. Несколько дней назад в полицию поступила жалоба. Вчера Хаскел был в театре, все скрупулезно осмотрел. Если убийца не один из актеров театра, то посторонний мог проникнуть в гримерную только через пожарный выход на аллею и потом спрятаться в гардеробной. Хаскел рассыпал там флуоресцеин.
– А кто вам звонил? Коллинз?
– Нет, сама Ева. Да! Немедленно уберите тело!
Они вышли из гримерной, оставив трудиться криминалистов.
Уже в дверях, взглянув на безжизненную Еву Грант, О'Тул заметил:
– Должно быть, она была очень красива.
– Да, это так.
– А где Хаскел?
– Я здесь, сэр, – мрачно ответил дактилоскопист. – Я все здесь обнюхаю лучше любой ищейки. Если бы только в мои руки попалось это чудовище! Я бы содрал с него шкуру живьем. Я уже осмотрел гардеробную. Там несомненно кто-то был. Кое-какие предметы сдвинуты. Может, это рабочие сцены? Но надо проверить. Окно у пожарного выхода открыто. Думаю, в театре побывал некто чужой.
– Ты взял с собой прибор? – Да, сэр.
– Погоди. Начни-ка проверку с убитой, пока тело не унесли.
Хаскел побледнел, но, вытянувшись в струнку, отрапортовал:
– Слушаю, сэр.
Когда Поттер и О'Тул вернулись на сцену, то обнаружили: очевидцы преступления притихли, а полицейский стоит на выходе, прислонившись к стене, и с профессиональным любопытством наблюдает за подавленными людьми. Костюмерша полулежала на диване. Лицо каменное, натруженные руки скрещены на коленях, глаза пусты. Мелисента Кролин стирала грим; крем ей принесли рабочие, так как никому больше не разрешали уходить со сцены. Руки у прославленной актрисы дрожали. Мэллоу уже закончил первичную процедуру и вытирал щеки мокрым полотенцем. Когда он снова вернул свой прежний облик, стало ясно, что актеру не больше сорока. Его умные глаза и чувственный рот красноречиво говорили о неизменном успехе у слабого пола. Фишер, самый юный из труппы, талантливо изображал человека, у которого сердечный приступ. Трагическое впечатление от позы юного лицедея усиливал еще не снятый грим. Пит Расслин наливал скотч Коллинжу и критику Ньютону. Оба, выкурив одну сигарету, тут же зажигали следующую. Торнтон Грант сидел не шелохнувшись, словно застыл. Дженет и Касс все так же стояли рядом. Лицо Касса казалось белее снега. Поттер с тревогой сказал О'Тулу:
