Мигель де Сервантес - Бдительный страж
Обзор книги Мигель де Сервантес - Бдительный страж
Мигель де Сервантес
БДИТЕЛЬНЫЙ СТРАЖ
С о л д а т.
П а с и л ь я с[1], сакристан.
Г р а х а л е с, другой сакристан[2].
А н д р е с, парень с кружкой для сбора на икону.
М а н у э л ь, другой парень, торгующий в разнос полотном, кружевами и пр.
Б а ш м а ч н и к.
К р и с т и н а, судомойка.
Х о з я и н Кристины.
Х о з я й к а.
М у з ы к а н т ы.
Улица.
Входит солдат отважной походкой, в рваной перевязи и в очках[3]; за ним, в некотором отдалении, плохонький сакристан.
С о л д а т. Что тебе нужно, пустой призрак?
С а к р и с т а н. Я не пустой призрак, я твердое тело.
С о л д а т. Да, но все-таки я заклинаю тебя всем моим злополучием, скажи: кто ты и чего ищешь в этой улице?
С а к р и с т а н. Со всем моим благополучием отвечаю тебе: я Лоренсо Пасильяс, подсакристан этого прихода, и ищу того, что я-то найду, и чего ты тоже ищешь, да не находишь.
С о л д а т. Ты чего доброго не Кристиночку ли ищешь, судомойку из этого дома?
С а к р и с т а н. Tu dixisti.[4]
С о л д а т. Ну, так поди сюда, валет сатаны![5]
С а к р и с т а н. Ну, так я здесь останусь, мне и тут хорошо, кислая пиковая дама.
С о л д а т. Прекрасно: валет и дама! Недостает туза; но ты скоро его получишь. Поди сюда, еще раз говорю я тебе. А знаешь ли ты, Пасильяс, рожон тебе в горло, что Кристина мой предмет?
С а к р и с т а н. А знаешь ли ты, улитка в человечьем платье, что этот твой предмет я выручил и закрепил за себя и что он мой по всем правам и законам.
С о л д а т. Нет, как бог свят, я тысячу раз пырну тебя шпагой и исполосую твою голову в клочки.
С а к р и с т а н. С тебя довольно и тех клочков, которые у тебя на штанах и на колете; а голову мою уж оставь в покое!
С о л д а т. Да ты разговаривал когда-нибудь с Кристиной?
С а к р и с т а н. Всегда, когда только мне угодно.
С о л д а т. Давал ей подарки?
С а к р и с т а н. Много.
С о л д а т. Сколько и какие?
С а к р и с т а н. Я подарил ей коробочку из-под айвы, очень большую, полнехоньку просвирных обрезков, белых, как снег, и на придачу четыре восковых огарка, тоже белых, как горностай.
С о л д а т. А еще что?
С а к р и с т а н. А еще письмо со вложением ста тысяч… желаний служить ей.
С о л д а т. И что ж она тебе отвечала?
С а к р и с т а н. Обнадеживает, что скоро моей женой будет.
С о л д а т. Как, разве ты еще не пострижен?
С а к р и с т а н. Нет, я послушник и могу жениться, как и когда мне в голову придет, что ты и увидишь очень скоро.
С о л д а т. Поди сюда, трепаный послушник, отвечай мне на то, что я у тебя буду спрашивать! Если уж тебе эта девушка так превосходно отвечала, чему я не совсем верю, на твои жалкие подарки, как же она ответит на мои великолепные? Я ей послал недавно любовное письмо, написанное ни больше ни меньше как на обороте мемориала, где я изложил свои заслуги и настоящую бедность, который я подавал его величеству, потому что солдату не стыдно признаться, что он беден. Мемориал этот уже утвержден, о чем и сообщено главному раздавателю милостыни; и, однакож, я, нисколько не жалея и не думая о том, что это, без сомнения, будет мне стоить от четырех до шести реалов, с невероятным благородством и замечательной свободой написал на обороте его, как я уже говорил тебе, свое письмо; и из грешных моих рук перешло оно в ее почти святые руки.
С а к р и с т а н. Еще что-нибудь посылал ты ей?
С о л д а т. Вздохи, слезы, рыдания, пароксизмы, обмороки и всякие необходимые демонстрации, к которым прибегают добрые любовники, чтобы открыть свою страсть, и которыми они пользуются и должны пользоваться во всякое время и при всяком удобном случае.
С а к р и с т а н. А серенады ты ей давал?
С о л д а т. Да, из моих ахов и охов, из моих жалоб и стонов.
С а к р и с т а н. А я так даю ей серенаду колоколами при всяком случае и такую продолжительную, что надоел всем соседям постоянным звоном; и это я делаю единственно для того, чтобы доставить ей удовольствие и чтоб она чувствовала, что я оттуда, с колокольни, заявляю, что всегда готов к ее услугам. Хотя мое дело звонить по покойникам, но я звоню уж и к праздничным вечерням.
С о л д а т. В этом ты имеешь преимущество передо мной: мне звонить не во что.
С а к р и с т а н. И чем же отвечала тебе Кристина на твое бесконечное ухаживанье за ней?
С о л д а т. Тем, что она ни видеть, ни слушать меня не хочет, что проклинает, как только я покажусь на этой улице, что обливает меня мыльной водой, когда стирает, и помоями, когда моет посуду, — и это каждый день, потому что каждый день я на этой улице стою у ее дверей; потому что я ее бдительный страж; наконец потому, что я собака на сене и прочее. Сам я не пользуюсь и не дам пользоваться никому, пока жив. Поэтому убирайся отсюда, сеньор пономарь; а то как бы я, вопреки уважению, которое имел и имею к вашему сану, не раскроил тебе черепа.
С а к р и с т а н. Да, если ты раскроишь так, как раскроилось твое платье, так хоть брось.
С о л д а т. Что платье! Попа и в рогоже знают. Солдат, оборванный на войне, такой же чести заслуживает, как и ученый в истрепанной мантии, потому что она свидетельствует о давности его ученых занятий. Ты смотри, как бы я не исполнил того, что посулил тебе!
С а к р и с т а н. Не оттого ли ты храбришься-то, что я без оружия? Так подожди тут, сеньор бдительный страж, и ты увидишь, кто из нас герой-то.
С о л д а т. Так неужто Пасильяс?
С а к р и с т а н. Слепой сказал: посмотрим! (Уходит.)
С о л д а т. О женщины, женщины! Все вы, или большей частью, переменчивы и капризны. И ты, Кристина, оставила меня, цвет и цветник солдатства, и сошлась с этой сволочью полусакристаном, когда и полный-то сакристан и даже каноник тебе не пара! Но я постараюсь, чтобы тебе не удалось, и, сколько могу, помешаю твоему удовольствию, гоняя с этой улицы и от твоих дверей всякого, кто мечтает о возможности каким бы то ни было образом сделаться твоим любовником. Я добьюсь того, что заслужу имя бдительного стража.
Входит парень с кружкой и в зеленом платье, как обыкновенно ходят сборщики подаяний для икон.
П а р е н ь. Подайте, ради господа, на лампаду на масло святой Люсии, и сохранит она зрение очей ваших. Эй, хозяйка! Подадите милостыню?
С о л д а т. Эй, друг, святая Люсия, подите сюда! Что вам нужно в этом доме?
П а р е н ь. Разве вы, ваша милость, не видите? Милостыню на лампаду на масло святой Люсии.
С о л д а т. Да вы просите на лампаду или на масло для лампады? Вы говорите: «милостыню на лампаду на масло», и выходит, как будто вы просите на масляную лампаду, а не на лампадное масло.
П а р е н ь. Да уж это всякому понятно, что я прошу на масло для лампады, а не на масляную лампаду.
С о л д а т. И вам всегда подают здесь?
П а р е н ь. Каждый день по два мараведи.
С о л д а т. А кто выходит подавать?
П а р е н ь. Да кто случится; но чаще всех выходит судомоечка, которую зовут Кристиной, хорошенькая, золотая девушка.
С о л д а т. Вот как: «судомоечка хорошенькая, золотая»?
П а р е н ь. Жемчужная.
С о л д а т. Так, значит, вам нравится эта девочка?
П а р е н ь. Да будь я хоть деревянный, и то она не может мне не понравиться.
С о л д а т. Как ваше имя? Не все же мне звать вас святой Люсией?
П а р е н ь. Меня, сеньор, зовут Андрес.
С о л д а т. Ну, сеньор Андрес, слушайте, что я скажу вам! Вот вам восемь мараведи; это ровно столько, сколько подадут вам в четыре дня в этом доме и что обыкновенно выносит вам Кристина, и ступайте с богом! Предупреждаю вас, что четыре дня вы не должны показываться у этих дверей ни за что на свете; иначе я переломаю вам пинками ребра.
П а р е н ь. Да я весь месяц не приду, если только помнить буду. Не беспокойтесь, ваша милость, я ухожу. (Уходит.)
С о л д а т. Не дремли, бдительный страж!
Входит другой парень, разносчик, торгующий полотном, нитками, тесемками и другим подобным товаром.
Р а з н о с ч и к (кричит). Кому нужно тесемок, фландрских кружев, полотна голландского, кембрейского[6], португальских ниток?
К р и с т и н а (из окна). Эй, Мануэль! Есть вышитые воротники для рубашек?
Р а з н о с ч и к. Есть самые лучшие.
К р и с т и н а. Войди, моей сеньоре их нужно. (Отходит от окна.)
С о л д а т. О звезда моей погибели, а прежде путеводная полярная звезда моей надежды! Эй, тесемки или как вас там зовут! Вы знаете эту девушку, которая вас кликала из окна?
Р а з н о с ч и к. Знаю; но зачем вы меня об этом спрашиваете?
С о л д а т. Не правда ли, что у ней очень хорошенькое личико и что она очень мила?
Р а з н о с ч и к. Да, и мне тоже кажется.
С о л д а т. Ну, а мне тоже кажется, что вы не войдете в этот дом; иначе, клянусь богом, я разобью вам зубы, так что ни одного живого не останется.
