Энн Стюарт - Холодный как лед
Йенсен поднял взгляд, но Женевьева не смогла прочесть выражение на его лице. Вряд ли это удалось бы, даже будь у нее очки, – он ведь дока по части сокрытия своих реакций.
– Слишком длинные брюки, – прокомментировал он.
– Срочное сообщение – я не такая рослая, как Гарри, – парировала она. Потом уселась на диван, куда изначально Йенсен ее притащил. От идеи попытаться вырубить его и сбежать Женевьева не отказалась, но проделать это все равно не смогла бы, пока не в состоянии видеть.
– Вот. Обрежьте их, – сказал он, что–то бросив ей.
По чистой случайности она поймала предмет, с изумлением поняв, что Йенсен кинул ей тот самый швейцарский армейский нож. Она уставилась на своего стража, и не потребовалось идеального зрения, чтобы разглядеть его холодную улыбку.
– Если вы ухитрились достать меня этой маленькой вещицей, что ж, поделом мне, – заметил Йенсен.
– Вот и вправду поделом, – пробормотала она, наклоняясь, и принялась пилить тяжелую ткань штанин на уровне лодыжки.
– На вашем месте я бы отрезал повыше. Так больше шансов провести удачный удар ногой с приземлением, если у вас босые ноги. К тому же быстрее убегать.
Разумное замечание, хотя почему ей следует принять его помощь – непостижимая тайна. Так же как и почему он предложил эту помощь.
Женевьева прорезала коротким лезвием брюки–хаки на уровне бедра, пропилила и оторвала ткань, затем приступила к другой штанине. Штанины получились неровными, и она отхватила от первой еще пару дюймов. Взглянув вверх, увидела, что Питер с интересом наблюдает за ней. Она ждала, что он выдаст какую–нибудь очередную оскорбительную шуточку, но он только кивнул и вернулся к книге.
Женевьева сложила нож и сунула в карман, решив посмотреть, вспомнит ли Йенсен, что дал ей оружие и потребует ли назад.
– Я хочу свои транквилизаторы, – упрямо повторила она.
– Боюсь, ничем не могу помочь. Ханс еще не встречал наркотиков, которые ему не пришлись бы по вкусу, и он уже их употребил.
– Как? Все? Это же его прикончит!
– Только не Ханса. Все равно эти ваши таблеточки совершенно жалкое изобретение. Маленькое подспорье какой–нибудь мамочке, разработанное для нервных дамочек, чтобы они пережили очередной день.
– Не такая уж я и нервная, – ощетинилась она. – И даже вы должны признать, что похищение – большой стресс.
– Выживите, – окинув ее взглядом, заявил Йенсен.
– Я? Выживу, вот как? А я–то думала, что уже труп.
Он поколебался, помрачнев.
– Не люблю я сопутствующие потери. Их не миновать, если не очень хорошо делаешь работу, а я стремлюсь выполнять свою работу по высшему разряду.
– Так если вы такой отличный профи, как заявляете, значит, мне не придется умереть? – весело спросила она.
Он не ответил, что как–то не обнадеживало. Молчание вылилось в затянувшуюся неловкую паузу, потом он снова поднял взгляд.
– Лучше не давать знать другим, что у вас есть нож, – спокойно произнес Йенсен, рассеяв надежды Женевьевы, что он не заметил ее уловку. – Не думаю, что вам удастся причинить много вреда этим ножичком, но никогда не стоит недооценивать элемент неожиданности. Не демонстрируй вы так ясно, что попытаетесь напасть, у вас было бы больше шансов выстоять против меня.
– То есть я могла бы сбежать? – требовательно уточнила Женевьева.
– Нет. Я имею в виду, что мне не было бы так до обидного легко остановить вас. В следующий раз не нападайте на явную цель. Еще лучше: смотрите туда, до чего вы даже не собираетесь дотронуться. Если намереваетесь ударить мужчине в глаз, смотрите на его яйца. А если собираетесь перерезать горло, действуйте так, словно намереваетесь пнуть. Между прочим, для вас это одна из лучших целей. И достать просто, и можно повредить гортань, и любой мужчина захлебнется в своей крови.
– Какая гадость, – машинально произнесла она.
Его улыбка была совершенно лишена юмора:
– Смерть вообще гадость, мисс Спенсер. Это вам не чистый, по–голливудски неспешный уход со сцены. А грязный и дурно пахнущий бизнес.
– Разве? Бизнес, я имею в виду?
– Временами.
– И для вас?
– Временами.
Он не стал ее обнадеживать. Не то чтобы она ждала это от него.
– Так что еще?
– Простите?
– Какая вежливость, – пробормотала она. – Так каким еще способом я могу защитить себя? Помимо перерезания горла? Может быть, я хочу просто вывести кого–то из строя, не заставляя захлебываться собственной кровью. Некоторые из нас чуточку брезгливее других.
– Можете даже не пытаться свалить противника ногой. Слишком распространенный прием, а вы недостаточно быстры или мало практиковались, чтобы это сошло вам с рук. Если у вас есть острый предмет, карманный нож, ручка и даже связка ключей, вонзите их в глаз противнику. И не смейте опять говорить «какая гадость». Если вас не смогут увидеть, то труднее будет вас достать.
Женевьева не стала утруждаться и указывать на то, что вряд ли у нее окажутся под рукой ключи, если дела будут продолжаться в таком духе, как сейчас.
– Ладно, – сказала она. – Все же я поищу, чем их остановить, не нанося смертельных увечий.
Йенсен отложил книгу и долго и задумчиво смотрел на нее.
– Встаньте, – приказал он. И сам встал, возвышаясь над ней: – Давайте.
Женевьеву обуяли противоречивые чувства. Ей не нравилось, что он маячил над ней, но она не слишком–то рвалась подняться на ноги и тем самым стать к нему ближе. И вообще ей не следовало поднимать эту тему.
Впрочем, если она не встанет, он сам ее поднимет. Женевьева уже слишком хорошо это усвоила, потому подчинилась. А Йенсен подошел близко – ближе некуда.
– Повернитесь, – скомандовал он.
Вот уж последнее, что ей хотелось бы сделать.
– Не собираюсь я поворачиваться спиной к любому из вас, если мне выпадет такая возможность.
– А у вас не будет выбора.
Он взял ее за плечи и повернул так, что она очутилась лицом к переборке. Женевьева могла рассмотреть накачанного наркотиками Гарри, неподвижно лежавшего на кровати. Интересно, жив ли он? И что, в конце концов, мог совершить этот бедолага такое, из–за чего кто–то решил, что он заслуживает смерти?
Секундой позже она очутилась на полу, лицом вниз, а Йенсен коленом упирался ей в спину.
– Да отпустите же меня, – возмутилась она спустя мгновение. Голос приглушал ковер.
Йенсен ее отпустил, и она, отпрянув от него, повернулась на бок. «Наставник» присел рядом, совершенно невозмутимый.
– Вы не можете себе позволить рассеивать внимание, беспокоясь о неподвластных вам вещах, вроде вон там лежащего Гарри. Так у вас не будет ни малейшего шанса выстоять против Рено, Ханса или любого другого.
