Марина Крамер - Последнее японское предупреждение
– Ты дома?
– Да, где мне быть-то? – удивилась она.
– Мы к тебе приедем минут через сорок, спустишься, чтобы маму твою не пугать, хорошо?
– Спущусь, не проблема. Только… ты с кем приедешь?
– С Сашкой. Мне нужно, чтобы он услышал все, что ты расскажешь.
– Хорошо, я вас жду.
Когда я вышла во двор, Сашкин старый «Прадо» уже стоял у ворот, а сам Акела сидел за рулем. Я забралась на сиденье рядом с ним и пристегнула ремень – в состоянии такого возбуждения Акела запросто может вдавить педаль газа в коврик, а мне не хотелось выйти через лобовое стекло.
– Как ты додумалась до всего этого? – спросил Сашка, не отрывая взгляда от дороги.
– Да не додумывалась я. Просто проанализировала. Кстати, я вообще не уверена в том, что клинок подлинный. Думаю, что ты тоже, потому и рылся в справочниках.
– Ты права. Но непонятно тогда, с чего автор статьи решил, что в банке есть какой-то клинок? У нас и хранилищ такого размера нет, это ведь не коробочка с бриллиантами, даже если его разобрать, все равно лезвие в ячейку не войдет.
– Саша, надо все проверить и в банке, понимаешь? Это неспроста. И клинок – тоже неспроста. Тот, кто сделал ставку именно на это, прекрасно осведомлен о твоем увлечении.
– Это не секрет, – отозвался муж, – о моем увлечении в городе любая собака знает.
– Так тем более это было сделано с умыслом. Например, скомпрометировать тебя в папиных глазах, – вдруг сказала я. Эта мысль пришла мне в голову уже давно, но озвучить я ее решилась только что. Ведь действительно – чего проще? Рассорь отца с Акелой и дальше спокойно веди атаку на моего родителя, потерявшего поддержку.
Дядя Моня и Бесо уже не особенно идут в расчет. Конечно, они не бросят, но такой маневренности, как у Акелы, у них уже нет, один старый авторитет, а на нем далеко в нынешней ситуации не уедешь.
– Я не совсем понимаю.
– Это, конечно, в порядке бреда, но подумай… Клинок мог оказаться у тебя – ну, тот же похититель принес, продал, отдал – что угодно… А ты в обход папы…
– Аля, это настолько глупо, что я и слушать не хочу, – перебил Акела. – Ты просто представь, какая нужна подготовительная работа для такой операции. Кто будет возиться? Все можно решить проще и быстрее, если пришла охота меня убрать.
– А тебя никто не хочет убрать физически. Тебя хотят убрать из нашей семьи, понимаешь? – не отступалась я, хотя в словах мужа, на мой взгляд, было больше логики, чем в моих.
Мы проехали пост ГИБДД, на парковочной площадке которого почему-то оказалось много фур с прицепами, въехали в город и направились в противоположный его конец, там и жила Ольга.
– Может, мы в кафе посидим? – предложила я, но Сашка отрицательно покачал головой:
– Давай втягивать в это дело как можно меньше народа, хорошо? И так уже и эта девочка в курсе, и Никитин брат. Зачем нам лишние уши в кафе? Мало ли кто окажется по соседству, а ты иной раз плохо держишь себя в руках и говоришь громко совершенно недопустимые вещи.
Я отметила про себя, что никогда не говорила мужу о наличии у Никиты брата-близнеца, а Акела это откуда-то знает. Хотя чему я удивляюсь? Человек всю жизнь добывает информацию для других, особенно такую, которую не всякому под силу, так почему не добыть ее для себя лично?
– Я попросила Ольгу спуститься, у нее мама больна, к чему волновать женщину?!
– Молодец. В машине и поговорим.
Район, в котором жила Ольга, довольно плохо освещался, и это производило неприятное, даже гнетущее впечатление. Серые однотипные дома-коробки высились по обе стороны от трассы, а под крышей одной из автобусных остановок, сохранившейся, видимо, еще с советских времен, я с удивлением увидела стайку «девушек-потаскух легкого поведения», как говаривал дядя Моня.
– Надо же, я думала, что на трассе уже сто лет никто не работает, – пробормотала я, но Акела услышал:
– Откуда тебе это знать? В таком районе, как этот, такой товар стоит копейки, да и контингент соответствующий – им не до «салонов» и «кабинетов массажа».
– Оно и видно, – буркнула я.
– Осуждаешь?
– Ты научил меня не судить людей за их выбор, помнишь? Вот я и не сужу. Наверное, они иначе не могли.
Акела невесело усмехнулся, но больше никак не прокомментировал.
– Ты знаешь, кому принадлежит «Фараон»? – кивнул он на здание торгово-развлекательного комплекса, которое мы проезжали.
– Откуда? Конечно, не знаю, а это важно?
– Как знать… а хозяин тут как раз Витя Меченый.
А вот это уже кое-что… Значит, Акела всерьез принялся «разрабатывать» версию о Меченом, которую я ему подбросила, вот и выяснил, что недавно построенный и открывшийся с большой помпой торговый центр – Витина вотчина. Непонятно только, какой смысл строить подобное заведение в рабочем районе с очень дешевым жильем. Народ тут проживал далеко не самый обеспеченный, и из всего изобилия магазинов, пожалуй, спросом пользовался только супермаркет низшей ценовой категории. А весь этот «кричащий гламур» явно мимо… Это все равно что открыть казино в пустыне Сахара, например.
Ольга уже ждала нас у подъезда – прохаживалась туда-сюда, сунув руки поглубже в рукава пуховика и надвинув отороченный мехом капюшон на самые глаза. Акела припарковал машину, и я, открыв дверку, поманила Паршинцеву:
– Забирайся скорее, замерзла ведь.
Ольга запрыгнула на заднее сиденье и пробормотала:
– Господи, ну и холодина, а ведь октябрь только начался… Здравствуйте, Александр Михайлович, – поприветствовала она Акелу, и тот улыбнулся:
– Комбанва, Ольга. Не забыли еще?
– Ой, что вы! Конечно, нет. Стараюсь повторять, если есть время.
– Мы не про уроки говорить приехали, – напомнила я, и Ольга оживилась, вытащила блокнот:
– Слушайте, граждане, а ведь в музее-то какая-то ерунда происходит! Клинок искомый действительно висит в экспозиции. Я все иероглифы срисовала, вот они. – Она протянула блокнот Акеле, и тот сунул его за пазуху. – Бабульку-смотрительницу Савка нашел, она как раз домой собиралась, так мы ее в кафе затащили и все из нее вытрясли аккуратно. В общем, клянется бабушка, что клинка на стене не было, она несколько раз проверила – нет, пустые крюки. Поэтому и кинулась полицию вызывать, а когда вернулась – висел он.
– А полицейские клинок осматривали? – спросил Акела, нахмурившись.
– Осматривали. Но что они понимают в этом? – махнула рукой Ольга, и Сашка напрягся:
– То есть вы думаете, что клинок подменили?
Паршинцева покачала головой:
– Я не уверена… Но ведь можно отличить подделку, правда?
– Можно – если видеть перед этим оригинал, – вздохнул Акела. – Дело в том, что изначально клинок мог быть не старинным. Да, времен Второй мировой – но не представляющим ценности. Так что это не великая потеря для искусства, хотя для нашего музея, конечно, ощутимо.
