Ширли Конран - Дикие
Они поменялись местами: две полегче на одном конце, а обе тяжелых — в центре. Это был единственный вариант, который они еще не пытались осуществить.
И лодка медленно перевернулась, опустив их в море. Барахтаясь в воде, женщины ощутили прилив новых сил.
— Получилось! Мы сделали это! — вопила Кэри.
— Да, парни. — Они услышали пронзительный крик с противоположной стороны лодки. Все завопили одновременно: — Сюзи!
Голова Сюзи торчала из воды как лоснящееся морское животное.
— Когда лодка перевернулась и вы все выпали, меня же она накрыла, — объяснила она, подплывая к женщинам. — Спасательный жилет давал свет, и я могла видеть, где я. Я тотчас уцепилась и повисла на центральной скамье. В ушах у меня гудело, волны с грозным шумом плескались о днище лодки. После некоторого времени я высвободилась из под сиденья, но дело в том, что я все равно оставалась под лодкой. Я ужасно боялась остаться без воздуха и совершенно одной. Я не знала, день это или ночь, прекратился ли шторм, остался ли кто-нибудь еще в живых.
Потом она прекратила рассказывать и разрыдалась от радости и недолго была в этом одинока.
— Могли они выжить?
Хотя было шесть часов утра, президент был в безупречной белой форме, отороченной золотой тесьмой. Он посмотрел на календарь, лежавший на его столе: было 14 марта. Президент повторил вопрос:
— Могли они пережить два шторма за два дня?
— Сомневаюсь, ваше превосходительство, — сказал полковник Борда.
Рассеянно президент стучал по крышке письменного стола кинжалом, выдалбливая кусочки латуни из инкрустированной крышки стола. Он встал, подошел к окну и распахнул ставни. Свирепый порыв ветра швырнул струи дождя в комнату.
— Отвратительная погода, — произнес президент. Он вернулся к столу и позвонил. Вошедший слуга с трудом закрыл ставни, которые ветер прижал к наружной стене.
Сильный шквалистый ветер стих за час до полудня. Сплошной серый дождь все еще барабанил по крыше дворца. Двор за окном выглядел опустошенным: ни одного листочка не осталось на деревьях, много веток было разбросано на земле.
Полковник Борда сказал:
— Я сомневаюсь, что маленькая шлюпка могла выдержать первый шторм. Эту зону обыскивали уже дважды. После ночного шторма бесполезно продолжать поиск. Невозможно найти то, чего там нет.
Президент отослал полковника и нажал кнопку звонка для вызова секретаря, который появился немедленно.
— Найдите этого «Нэксус соппо», Гарри Скотта. Скажите ему, что я желаю начать переговоры немедленно. — Он усмехнулся: — Деловой завтрак — говорят на Западе.
Секретарь поклонился и вышел, а президент сразу переключил внимание на папку, лежавшую перед ним. В ней были жалобы на жестокость армии, на воровство и терроризм. Чего люди хотят от солдат? Говорить «Добрый день», перед тем как спустить курок?
Вернулся секретарь президента. У него что-то обрывалось внутри, как всегда, когда он приносил новости, которые президент не желал слышать.
Президент взглянул на него:
— Ну?
— Мистера Скотта нет в Куинстауне. Его не видели три дня, с понедельника. «Нэксус» запросил разрешения на поиск в зоне Малонг, но министр внутренних дел не дал согласия.
— Почему?
— Господин президент помнит, что в декабре министр издал инструкции, согласно которым каждый должен был быть вежливым, но ничего не должно делаться для поиска спасшихся из «Нэксуса».
Президент стукнул по столу:
— Передайте министру, что мне нужен Гарри Скотт. Найти его быстро!
30
Если бы Гарри поглядел в щель, то он увидел бы, как четыре его стража сидели под ним, в тени хижины, и дразнили дворняжку. Гарри подумал о чистых накрахмаленных рубашках, свежих простынях и холодном пиве. Он мечтал увидеть радугу и оказаться рядом с бассейном на крыше своего дома. Он вообразил снег и лед. Он вспомнил чистые, прохладные вещи, лежа в полумраке хижины на полугнилой циновке в удушающей послеобеденной жаре.
Их заключение длилось уже третий день. По истечении первых нескольких часов веревки, обвязанные вокруг их шей, удлинили, так, что они смогли лечь, но их руки были по-прежнему связаны за спиной, а ноги скованы. Брюки Гарри были пропитаны мочой и воняли.
Ночи были еще ужаснее дней. Они были то жаркими, то холодными, и тогда холод и влажный ночной воздух проникали через щели в хижине.
Каждое утро и каждый вечер узников кормили два молодых воина, которые избегали смотреть им в глаза или разговаривать с ними, — они в молчании клали на пол два банановых листа, в которые были завернуты жареная рыба и блины из муки саго. Никто не разговаривал с узниками. С ними обращались в прямом смысле как со стреноженными животными — те, правда, имели все же возможность стряхивать с себя комаров и мух.
Гарри попеременно ощущал себя то как дурак, позволивший так легко взять себя в плен, то в нем просыпалась надежда: может быть, пропавшая группа «Нэксуса» была таким же образом захвачена в плен.
Иногда же на него нападало ощущение безысходности и отчаяния — а вдруг Анни уже мертва! Глубоко в сердце Гарри всегда чувствовал, что произошла какая-то ошибка, что Анни самой судьбой предназначалась ему, что она была женщиной Гарри — его судьбой, — что Дюк лишь случайно и временно овладел ею. Последние четыре месяца он ожидал, что чувства его к Анни ослабеют, разлетятся в прах. Он ожидал, что без нее память отдохнет и успокоится. Но не смог. Он так же тосковал по Анни, как всегда, его тоска была такой же острой, как и раньше.
Никто не задал узникам ни единого вопроса, но переводчик сказал Гарри, что это — добрый знак. Он объяснил, что чем дольше будет длиться отсутствие Гарри, тем быстрее его люди заплатят выкуп. Он поколебался, потом добавил:
— Если господин хочет быстро уйти, господин должен не есть. Тогда человек подумает господин умирает и быстрее станет просить за господина денег.
Гарри подумал, что поголодать совсем несложно, если это к тому же убедит взявших его в плен быстрее начать переговоры о выкупе.
Переводчик вычислил, что цена, назначенная за Гарри будет равна, очевидно, тремстам свиньям, максимальное количество, даваемое обычно за невестой, — но переводчик не представлял, сколько запросят за него, и станет ли «Нэксус» платить за него.
Гарри сказал:
— Не беспокойся. Без моей записки к менеджеру рудников они не получат от него ни пенни. Какую бы сумму ни заплатили за меня, она покроет и выкуп за тебя.
Гарри знал, что посланник, который поведет переговоры о выкупе, еще не уехал. Ему придется путешествовать вниз по реке в каноэ — а это два дня движения без перерыва. Потом еще предстоит покрыть шестьдесят пять миль к Маунт-Иде. Столько же времени отнимет путешествие в обратную сторону. Значит, им сидеть в заключении по крайней мере еще четыре дня.
