Соня Мармен - Ветер разлуки
Кивком дав знать Сюзетте, что ей надо отлучиться, Эмили прошла за занавеску, отделявшую общий зал от кладовой. Александер последовал за ней в пропахшее сыростью помещение. Эмили заранее знала, как все произойдет. Знала, что через пять минут все закончится и он попросит у нее кувшин пива, а потом выпьет его в одиночку, забившись в самый дальний угол…
– Алекс, просыпайся! Скоро десять! Тебе пора возвращаться в казарму!
Александер пробурчал что-то нечленораздельное. От него ужасно несло спиртным. Потом он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Эмили пустым стеклянным взглядом. Он был смертельно пьян. Голова Александера снова тяжело, с глухим стуком упала на стол, и он больше не шевелился. Эмили растерянно посмотрела по сторонам. Мунро ушел, Колла сегодня она не видела, но в трактире еще оставались солдаты, и двое точно служили в той же роте, что и Александер. Решительным шагом она подошла к ним и указала пальцем на товарища.
– Заберите его с собой, Макферсон! Сама я это сделать не смогу. Руки убери! – вскричала она на обнаглевшего солдата, потянувшегося было к ее корсажу.
– Och! Come on, ма-а ми-ни-он![200] – проговорил Макферсон, чудовищно коверкая французское «ma mignonne». – Услуга за услугу! Ну что, по рукам?
– Нет!
Солдафон отступил на шаг, передернул плечами и потянул своего товарища Флетчера к выходу. Эмили схватила его за рукав.
– Завтра угощу тебя выпивкой, согласен?
Он повернулся и посмотрел на нее своими налитыми кровью глазами.
– For Fletcher and me?[201]
Прикусив губу, служанка про себя прокляла всех мужчин на этой земле.
– Кувшин пива за мой счет на двоих, и ничего больше! Understand?[202]
– ’Tis a deal[203], крошка! – кивнул Макферсон, хлопая ее пониже талии.
На улице началась метель. Ветер трепал килты, задирая их то спереди, то сзади. Макферсон беспрерывно бранился. Флетчер споткнулся и увлек в своем падении двух товарищей.
– Проклятье! Макдональд, мог бы и помочь нам немного!
В ответ послышалось бурчание.
– Пьяный в стельку! Сам и шагу ступить не сможет!
Флетчер отряхнул на себе плед. Макферсон ткнул Александера носком башмака, и тот слабо шевельнулся.
– Да уж! Слушай, а давай его проучим?
– Ты сегодня выиграл у него все деньги, Макферсон! Может, хватит?
Макферсон посмотрел по сторонам. Нехорошая улыбка играла у него на губах. Перед ближайшим домом стояла запряженная крытая повозка. Он наклонился и подхватил Александера под мышки.
– Ты что задумал? – встревожился Флетчер, который знал, что приятель способен на любую подлость.
– Уж больно хочется посмотреть еще раз, как его отхаживают кнутом, Флетч! Этот мерзавец в фаворе у капитана, а нас заставляют вкалывать за малейшую провинность! Но ничего! Сегодня Макдональд не появится на перекличке, и Кэмпбеллу придется наказать его по уставу!
– Ты этого не сделаешь! Он же замерзнет насмерть!
– Заткнись, Флетч! Через час-два его найдут, хозяин этой колымаги не мог отлучиться надолго. Тем более сегодня у Макдональда столько спирта в крови, что он точно не замерзнет! А если кому проболтаешься, я тебе устрою!
Флетчер посмотрел на неподвижного Александера.
– Уразумел, Флетч?
Приятель кивнул, зная, что угрозу свою Макферсон выполнит.
– Ладно!
Макферсон захохотал. Минута – и они затолкали своего бесчувственного товарища в повозку. Александер и не пытался сопротивляться.
– Спи сладко, Макдональд! – злорадно ухмыльнулся Макферсон, накрывая Александера куском вощеного полотна.
Через десять минут владелец повозки и его помощник вышли из дома с подписанным документом, из которого следовало, что товар они доставили куда нужно и в срок.
– Поправь навес, Марсель! – попросил возница своего помощника, залезая на козлы.
Помощник обошел повозку и сообщил, что покрышка на своем месте.
– Ты проверил, товар хорошо уложен? Не хотелось бы растерять половину по дороге!
Марсель буркнул, что все в полном порядке, и дал слово, что ничего с грузом не случится. Перед тем как идти в дом греться, он дважды все перепроверил. Он знал, что хозяин немало времени провозится с бумагами, и хотел хоть немного отдохнуть. Дорога им предстояла неблизкая.
* * *Рядом все время что-то глухо постукивало. Внезапно ощутив толчок в голову, Александер перевернулся и ударился плечом о что-то твердое. Подкатила тошнота, и он стиснул зубы. Стук стал громче. Осознав наконец, что его качает, Александер открыл глаза. Вокруг было темно, если не считать тоненького лучика света. Прищурившись, он огляделся. Какие-то ящики и бочонки тревожно поскрипывали, хотя и были надежно привязаны к бортикам повозки конопляной веревкой.
Туман в голове рассеялся не сразу, и Александер с трудом, но все же вспомнил события вчерашнего вечера. Сначала он проигрался в кости, потом потискал белые груди Эмили за занавеской… Потом снова пил…
Его снова затошнило. Александер с трудом приподнялся на локте. Где он мог оказаться? Неужели на корабле? Когда же он, сдвинув полотняный навес, выглянул из повозки, белизна пейзажа показалась ослепительной. Господи, как же болит голова! Желудок взбунтовался, и его вырвало через бортик повозки на дорогу. Одно было ясно: никакой это не корабль. Над повозкой порхали снежинки. Как он тут оказался и куда его везут? Вчера он наверняка не вернулся в казарму вовремя! Арчи снова примется его распекать…
Эта мысль заставила его улыбнуться. Тяжело повалившись на деревянный настил повозки, продрогший до самых костей, он снова забылся сном.
Пинок в ребра вырвал его из сна, в котором не было сновидений. Александер закричал и попытался встать. Голова, казалось, готова была расколоться от боли.
– Прочь отсюда, бродяга! – кричал на него возница. – Хватит, покатался за мой счет!
Холод заставил Александера окончательно проснуться. Во рту было горько, и он сплюнул.
– Ну, проваливай! – еще больше разъярился мужчина, выставляя перед собой ружье. – Не хватало, чтобы меня арестовали за то, что покрываю дезертиров! Выходи из повозки!
– Aye! Aye! Dinna… fash yerself![204]
Александер медленно встал и посмотрел по сторонам. Они были в деревне, и прямо перед ним высилась церковь строгих линий и с высокой колокольней. Неподалеку от нее стоял большой дом – вероятнее всего, жилище местного священника. Впереди по улице виднелась цепочка в несколько десятков домов, вдоль дороги тянулись посеребренные инеем деревья. За деревней были поля, за полями – лес.
– Где мы? – спросил он, еле ворочая языком.
