Пола Грейвс - Долина влюбленных
– Не важно, что он мне сказал. Ты сам говоришь, что выслеживал меня, но не говоришь почему!
– Что он тебе сказал? – повторил свой вопрос Ансон.
– Он сказал, что это не его наркотики, – выпалила Джинни, в упор глядя на Ансона, глаза которого едва не выскочили из орбит после ее признания.
– Что? И ты считаешь, это я их подбросил к тебе в дом?
– Почему ты следил за мной?
– И ты веришь своему брату-алкоголику, когда он говорит, что это не его кокаин? Алкоголику, который напился вчера до бесчувствия?
– Но наркотики он никогда не употреблял.
– Откуда ты знаешь?
– Ты следил за мной! – выкрикнула Джинни, теряя выдержку. – Ты меня преследовал! Ты нарочно все подстроил…
– И подговорил их хорошенько меня избить, чтобы ты поверила?
– Не знаю! – Все напряжение последних суток в один момент обрушилось на нее. Джинни спрятала лицо в ладонях, из последних сил сдерживая слезы.
Вдруг его теплая рука легла ей на спину между лопатками. Она резко дернула плечом, показывая, что не нуждается в жалости, особенно в его жалости, потому что не знает, кому ей теперь верить.
Ансон устало уронил руку на колени и произнес печальным тоном:
– Я следил за тобой, потому что у меня были подозрения, что это ты сливаешь информацию из «Гейтс».
– Ты пробовал снова с ним поговорить? – спросил Куин у Купера, чьи ленивые повадки и расслабленный вид могли одурачить кого угодно, но только не Куина.
– Я заходил к нему, когда Дотри вернулся с едой из кафетерия. Он спал. Или притворялся спящим. Но так или иначе, я не уверен, что мы сможем подвергнуть его жесткому допросу, пока он находится в больнице.
– Как он тебе показался? Он простофиля или с ними повязан?
– У него все классические признаки простака, – задумчиво проговорил Купер.
– Но?..
– Но роль безобидного простака – это самое эффективное прикрытие в мире. Если он вошел в роль, его трудно будет разоблачить. – В южном тягучем акценте Купера зазвучали жесткие нотки. – Особенно потому, что его сестра оберегает его как мать-медведица своего медвежонка.
Куин нахмурился, припоминая разговор с Джинни Колтрейн. Он всегда считал ее умной женщиной, иначе не принял бы ее на работу в «Гейтс». Принимая в расчет ее умение обращаться с цифрами, он планировал начать привлекать ее к расследованию дел о мошенничестве, но сегодня она удивила его, показав живость ума, которой он от нее не ожидал. Она обнаружила скрытые детали, касающиеся сотрудницы, известной ей под именем Мары Дженнингс, и даже начала копать под Ансона Дотри, что стало для него большим сюрпризом, хотя он не из тех, кого легко удивить. Он положительно недооценивал ее качества и ценность для агентства. Она может оказаться одним из самых ценных приобретений в их команде.
Но, подобно всем людям, у нее есть слабые места, делающие ее уязвимой. Брат – наиболее очевидная слабость, но могут быть и другие. Например, та, что сидит сейчас рядом с ней на скамейке.
Джинни изумленно уставилась на Ансона, будто он вдруг заговорил на суахили, хинди или другом диковинном языке.
– Почему ты подумал, что это я сливаю информацию? Я даже не агент!
– Как и я, – напомнил Ансон.
– Но у Куина есть причины тебя подозревать.
– У меня тоже есть.
– Например?
– Я знаю, что я не «крот». Куин выяснил, что Ник Дарси не «крот». Только мы, включая Куина, имели доступ к информации, которая утекла к бандитам.
Тень, что легла на лицо Джинни, отозвалась в нем внутренней дрожью.
– Признаться, насчет Дарси у меня не было сомнений, – продолжал Ансон, – но поскольку никому, кроме нас, Куин не говорил об истинной роли Мары Дженнингс, то я решил взглянуть на это дело с другого угла. Я стал размышлять, у кого была возможность догадаться о ее положении в «Гейтс», и понял, что это человек, через которого проходят все финансовые документы.
– И ты решил, что нашел шпионку, – усмехнулась Джинни. – А почему я, а не бухгалтер?
– Потому что только ты видишь расходную ведомость, где указаны фамилия, должность и зарплата, а бухгалтеру отсылаешь документ без должностей. Бухгалтер не знает, какие обязанности выполняет тот или иной сотрудник, он просто выдает зарплату.
– В некотором роде ты прав, – медленно кивнула Джинни, – именно так я и догадалась, что Мара Дженнингс не курьер, как прописано в документах, поскольку ее зарплата соответствовала гораздо более высокой должности. Но я ни с кем не делилась своим открытием.
– Я и не утверждаю, что это так, – вздохнул Ансон. – Но ты почему-то считаешь, что я ка кой-то маньяк, который подбрасывает людям наркотики…
– Мой брат клянется, что не знает, как наркотики попали к нему в комод, – Джинни подняла на него полные слез глаза, – а с тобой мы едва знакомы…
– Слушай, говорю тебе: пакет с наркотой лежал в ящике, когда я его открыл. Я высыпал содержимое в туалет. Я, между прочим, не вызвал полицию – ради тебя и твоего брата. Ты знаешь, как я устал защищаться от надуманных обвинений? Меня обвиняют в таких вещах, которые мне никогда и в голову не приходили! Ты хоть представляешь, каково это?
– Теперь представляю, – всхлипнула Джинни. Слезы покатились по ее щекам, и Ансон едва сдерживался, чтобы не смахнуть их. Он сжал кулаки и спрятал между коленями.
– Мне не хотелось подозревать тебя, Джинни, но я просто не знал, где еще искать.
– Я тебя понимаю, – сквозь слезы говорила она, вытирая ладонями лицо, – мне тоже не хотелось верить, что ты принес наркотики ко мне в дом, но иначе…
– Иначе придется поверить, что твой брат – наркодилер, – закончил за нее Ансон. – Это ужасная штука, и мне не хочется заставлять тебя в это верить.
– Я все-таки не понимаю, почему эти бандиты на него напали, – сказала Джинни, – и почему один из них рискнул пробраться в больницу.
– И почему они вломились к тебе в дом, когда я находился там, – прибавил Ансон. – Все это важные вопросы.
– Если Дэнни знает правду, то он не признается. А если он лжет, то, значит, научился делать это настолько хорошо, что я ему верю.
Догадываясь, как ей больно от этой лжи, Ансон предпочел сменить тему:
– Я принес из кафетерия кое-что заморить червячка и оставил у Купера, чтобы он постерег до твоего прихода.
– Я не голодна, – покачала головой Джинни.
– Считай, что еда – это топливо. Не будешь есть, у тебя закончится топливо и не будет энергии, когда она понадобится тебе больше всего. – Ансон встал и протянул ей руку. Не сразу, но Джинни подала ему свою и встала, а он сжимал ее ладонь секундой дольше, чем следовало, прежде чем они повернулись и пошли к лифту. Где-то между третьим и четвертым этажами у Ансона зазвонил телефон. Это был Куин.
