Татьяна Корсакова - Паутина чужих желаний
Просыпаюсь от яркого света и голосов. Во дворе за окнами зычно покрикивает на лошадей Антип, а экономка Анна Степановна визгливо выговаривает что-то Настене. В голове звонко и пусто, мыслей нет и обиды тоже. Только воспоминания о глазах цвета штормовой волны.
Стэфа входит без стука. Она всегда наверняка знает, что я уже проснулась. Вот и сейчас в руках у нее поднос с чаем.
– Не хочу, – трясу головой. – Стэфа, ты вчера меня отравила своим чаем.
– Не отравила. – Она улыбается и ставит поднос на край кровати. – Не отравила, а успокоила. Ты же вчера сама не своя от Вятских вернулась.
Спорить не хочется, да и не переспоришь, не объяснишь, что лучше б я ночь не спала, а о нем думала. Или пусть бы Стэфа мне такого зелья в чай подмешала, чтобы он мне приснился. Надо спросить, может, и есть у нее травка такая.
Спрашиваю. Стэфа в ответ только головой качает. Зря ее ведьмой считают, ничего-то она ведьминого не умеет. Просто одета в черное и взгляд хмурый, вот и думают все...
От завтрака я отказалась, сослалась на мигрень. Папенька поверил, а что подумала мадам, я не знаю, да и знать не хочу. А вот на присутствии моем за обедом мадам настояла.
– Софья, хватит нам головы морочить. Достаточно того, что вчера мне пришлось с Натальей Дмитриевной объясняться. Тебя пригласили, а ты... – Возмущенно поджатые губы, осуждающий взгляд. Мадам смотрит сначала на меня, а потом на папеньку, и тот послушно принимает ее сторону:
– Соня, Зоя Ивановна правду говорит, некрасиво это – игнорировать...
Сегодня отец выглядит больным и жалким. Это от Ефима Никифоровича наливочки, я знаю. От нее папеньке завсегда на другой день плохо делается, и Настасья ему капустный рассол заместо утреннего кофею подает.
– Зря ты уехала, Соня. – Лизи мечтательно улыбается, и я готова швырнуть в нее масленкой. – Андрей Сергеевич такой милый, истории рассказывает презабавные. А как вальсирует, знаешь?
Не знаю, потому что меня Андрей Сергеевич на танец не приглашал. Я с Ефимом Никифоровичем танцевала два раза, да с Сеней разок. Сене Наталья Дмитриевна велела пригласить меня, я видела, как она ему что-то на ухо шепнула, а потом он сразу ко мне подошел. Сеня, хоть и друг детства, а все одно обидно, что он обо мне вспомнил только после маменькиных слов. А мадам еще говорит о какой-то помолвке.
– Завтра Вятские нас на обед ждут. – Мадам лениво обмахивается папенькиной газетой. – Но ты, Софья, видно, не поедешь, у тебя же мигрень. – В синих глазах насмешка и тщательно завуалированная ненависть. Издевается.
– Я поеду! – Получается слишком поспешно, слишком взволнованно, и мадам понимающе улыбается. – Мигрень уже прошла, – добавляю я и смущенно краснею. – Стэфа мне травки особые заварила.
– Не понимаю тебя, Соня. – Лизи задумчиво хмурится. Ей не идет думать, от мыслей у нее морщинки на лбу. – Как можно знаться с этой ведьмой?
– Стэфа не ведьма! Она просто в травах хорошо разбирается. – Хочу добавить, что это маменька ее – ведьма, но под пристальным взглядом мадам не решаюсь, отворачиваюсь.
– Уж и не знаю теперь, как с твоей, Софья, помолвкой выйдет. – Мадам помешивает серебряной ложечкой в фарфоровой чашечке. Дзинь-дзинь... – Семен Ефимович, как выяснилось, молодой человек прогрессивных взглядов, родители ему не указ. Захочет ли он судьбу свою связать с такой неуравновешенной особой. – Она замолкает и аккуратно пристраивает ложечку на край блюдца. – Но Наталья Дмитриевна настаивает. Она питает некоторые иллюзии на твой счет, я не решилась ее разочаровать...
* * *Рая появилась в моей палате ровно через два часа.
– Евочка, ну что же ты творишь?! – запричитала экономка с порога. – Доктор говорит, что ты слабая еще совсем, а ты не слушаешь...
– Спокойно, Рая, – оборвала я ее. – Надоело мне здесь, понимаешь? Я домой хочу. Дома же и стены помогают, да?
Она рассеянно кивнула в ответ на этот риторический в общем-то вопрос и сказала, понизив голос:
– Евочка, Яков Романович велел сначала к нему заехать.
Яков Романович велел... Я, вперив в Раю внимательный взгляд, проговорила медленно и весомо:
– Я даже не спрашиваю, почему должна ехать сначала не к себе домой, а к какому-то Якову Романовичу. Сейчас меня больше интересует, откуда он узнал о том, что я выписываюсь. Рая, ты за мной шпионишь?
– Я?! Евочка, что ты? – Рая схватилась за сердце. – Я никому ничего не говорила, просто Яков Романович такой человек... он все про всех знает. И потом, это же он оплачивал твое пребывание в клинике. Наверное, попросил врачей поставить его в известность, если что...
Значит, Валентин Иосифович доложил. Ну что ж, с него станется. Я немного успокоилась. Не хотелось бы подозревать в злостных кознях еще и Раю. У меня, похоже, недоброжелателей и без нее хватает.
– Ладно. – Я потянулась к свертку с одеждой, который до сих пор не удосужилась распаковать. – К Якову Романовичу так к Якову Романовичу. Хотя, скажу тебе честно, не понимаю, почему едва выкарабкавшаяся с того света женщина должна прямо из больницы ехать к какому-то опекуну.
– Яков Романович тоже не совсем здоров, – Рая вздохнула. – Да ты, Евочка, и сама все увидишь. Одевайся, девочка, он ждет.
Легко сказать – одевайся! Я взглянула на принесенные вещи и застонала. На прием к загадочному Якову Романовичу мне надлежало явиться в унылом платье из серого джерси.
– Это мое? – спросила я на всякий случай.
– Твое, Евочка. – Экономка кивнула. – Ты всегда была очень скромной девочкой.
– Даже чересчур скромной, – проворчала я, сбрасывая больничный халат.
Платье было колючим, страшно неудобным и не красило меня – сто процентов. Ситуацию не спасали, а лишь усугубляли уродливые полусапожки. Чувствовала я себя до безобразия неловко. Вот ведь парадокс: с чужой шкурой свыклась в два счета, а чужая одежда меня нервирует.
– Готова, Евочка? Нам ехать далеко, а потом еще домой возвращаться.
Я бросила прощальный взгляд на палату и, молча кивнув, безо всякого сожаления шагнула в новую жизнь.
На больничной стоянке нас с Раей ждал вполне респектабельный «Мерседес», к которому прилагался блондинистый красавчик в кожанке.
– Что так долго? – Красавчик мазнул по моему лицу равнодушным взглядом и, не дожидаясь ответа, уселся на водительское сиденье. Помочь мне и Рае он даже не подумал. А вот я подумала, что мне на хрен не нужен такой водитель, мне совсем не хочется, чтобы за мои же деньги мне еще и хамили.
– Эй, любезный. – Я придержала за локоть уже собравшуюся было нырнуть в машину Раю, ногтем постучала по капоту.
