Стефани Майер - Ломая рассвет
Сиобан ответила не сразу.
— Я не думаю, что понимаю, о чем вы.
Аро слегка отодвинулся от неё, немного небрежно, однако теперь его охрана, Рената, Феликс и Деметрий оказались к нему ближе, словно бы его тень.
— Нет никакого нарушения закона, — сказал Аро умиротворенным голосом, но каждый из нас смог понять, что развязка скоро.
Я попыталась укротить гнев, рвущийся из горла, и направила его на укрепление щита. Я хотела быть уверенной в том, что все защищены.
— Никакого нарушения закона, — повторил Аро.
— Следовательно, нет никакой опасности?
— Нет, — покачал он головой. — Это отдельная проблема.
Единственный ответ ему — это то, что мы все напряглись ещё сильнее. Мэгги, стоящая в конце нашей группы гневно покачала головой.
Аро шагал с глубокомысленным видом, я заметила, что каждый его шаг приближал его к охране.
— Она уникальна… крайне, невозможно уникальна. Такая трата была бы, если бы мы убили что-то столь прекрасное, как она. Особенно, в свете последних событий.
Он тяжело вздохнул. Казалось, что ему не хотелось продолжать.
— Но есть опасность, опасность, которая не может быть проигнорирована.
Никто не ответил на его утверждение. Наступила мертвая тишина, поскольку он продолжал свой монолог, который звучал так, будто бы он говорил за себя.
— Так нелепо выглядит прогресс людей, поскольку вера в науку выращивает их и управляет их миром, они более близки к открытию, чем мы. И всё же, сейчас, мы чувствуем себя более свободными из-за их неверия в сверхъестественное, однако их технологии ставят под угрозу наше существование, если бы они желали этого, они бы давно нас раскрыли. Смогли бы даже уничтожить некоторых из нас.
Тысячи и тысячи лет наша тайна была больше вопросом удобства, чем фактической безопасности. Прошедшее столетие родило такое оружие власти, что они подвергают опасности даже бессмертных. Теперь наша тайна спасает нас от этих слабых существ, которыми мы питаемся.
— Это удивительный ребенок, — он опустил свою руку вниз, как будто хотел дотронуться до Ренесми, хотя теперь он был далеко от неё, почти в пределах войска Волтури, — если бы мы могли знать с абсолютной точностью о её возможностях, но нет, она по-прежнему окутана мраком тайны от нас всех. Мы ничего не знаем о том, кем она станет! Мы не можем знать, что она сделает, когда вырастет.
Он сделал паузу, акцентируя своё внимание и свою речь на своих свидетелях. Его интонация голоса чем-то напоминала элементы зондирования. Продолжая смотреть на них, он продолжил.
— Только известное безопасно. Только известное терпимо. Неизвестность является… уязвимостью.
Злобно расширилась улыбка Кайуса.
— Что ты имеешь ввиду? — холодно поинтересовался Карлайл.
— Мир, друг, — Аро улыбнулся, его лицо было столь же доброе, его голос столь же нежный, как и всегда.
— Не делай поспешных выводов. Давайте посмотрим на эту проблему с разных сторон.
— Могу я представлять одну из сторон, подлежащую рассмотрению? — Гаррет подал прошение, выйдя вперед.
— Кочевник, — сказал Аро, раздумывая, после чего кивнул.
Гаррет приподнял подбородок. Его глаза сосредоточились на свидетелях Волтури. Он обращался именно к ним.
— Я приехал сюда по просьбе Карлайла, как и другие, засвидетельствовать девочку, — сказал он, — Это больше не является необходимостью, так как все мы знаем, кто она такая.
— Я остался, чтобы засвидетельствовать кое-что ещё. Вы! — он направил свою руку в сторону внимательных вампиров, — Двоих из вас я знаю. Маккена, Чарльз и я могут видеть, что многие из вас являются такими же страниками, как и мы. Подумайте тщательно над тем, что я вам сейчас скажу.
— Эти древние не прибыли сюда для правосудия, как они вам сказали. Мы многое подозревали в отношении них, и многое сегодня было доказано. Они прибыли сюда, введенные в заблуждение, но с оправданием за их действия. Засвидетельствуйте теперь, поскольку они ищут повод продолжить их истинную миссию. Они изо всех сил пытаются найти оправдание в их истинной цели, — уничтожить эту семью.
Он указал на Карлайла и Таню.
— Волтури здесь для того чтобы убрать тех, в ком они чувствуют соперников.
— Возможно вы, как и я, смотрите на эти золотые глаза, как на чудо. Но древние смотрят и видят кое-что помимо их странного выбора. Они видят власть. Эти странные с золотыми глазами отрицают свою самую природу. Но взамен они нашли кое-что большее, чем простое вознаграждение их желаний. Я провел небольшое исследование здесь и кое в чем убедился. Их крепкие семейные узы стали следствием отказа от крови. Их мирный характер дает такую возможность. Нет никакой агрессии, которую мы видели в больших южных кланах, которые росли и уменьшались так быстро в их дикой вражде. Нет никаких мыслей о лидерстве. И Аро знает это лучше, чем я.
Я наблюдала за лицом Аро, поскольку слова Гаррета осуждали его, я ожидала напряженного, нервного ответа. Но лицо Аро выражало то же вежливое удивление, будто показывая, что ему безразличен этот спектакль.
— Карлайл убедил нас, тех, кто прибыл ему на помощь, что ему не нужны воины, а только лишь свидетели. Эти свидетели, — Гаррет указал на Сиобан и Лиам, — согласились свидетельствовать, чтобы остановить правосудие Волтури, чтобы Карлайл мог представить доказательства невиновности Калленов.
— Но некоторые из нас задавались вопросом, — его взгляд упал на Элеазара, — если Карлайла, с его правдой, будет достаточно, чтобы остановить правосудие, то что сделают Волтури — защитят безопасность нашей тайны или защитят свою власть? Они прибыли, чтобы разрушить противозаконное создание или образ жизни этой семьи? Они могли быть удовлетворены тем, что опасности здесь нет? Что это всего лишь небольшое недоразумение? Или они действовали бы без оправданий со стороны правосудия?
— У нас есть ответ на все эти вопросы. Мы услышали это в словах Аро, в нетерпеливой улыбке Кайуса. Их охрана — только бессмысленное оружие, действующее так, как им скажут. Так что теперь появляются другие вопросы. Вопросы, на которые вы должны ответить нам. Кто управляет вами, кочевники? Вы действуете по сужой воле, вопреки собственной? Действительно ли вы свободно выбираете свой путь, или Волтури решают, как вам жить? Я приехал сюда, чтобы засвидетельствовать. Я остаюсь, чтобы бороться. Волтури ничего не стоит убить ребенка. Они ищут смерти нашей доброй воле.
Он повернулся, чтобы стоять лицом к древним.
— Вы за этим приехали, не так ли? Не надо лжи. Будьте честны в своих намерениях, так как мы честны в своих. Мы хотим защитить свою свободу. Или вы уходите или начинайте атаковать. Выбирайте, позвольте свидетелям увидеть истинную проблему, которую обсуждают здесь.
