Лана Балашина - Еще раз про любовь, деньги и женское счастье
Я оглянулся. По широкому проходу между столиков, улыбаясь, ко мне шли Ася с Маретой.
Вчера она была в брюках, а сегодня надела короткую светлую юбку, открывающую невозможной красоты коленки, и плотную майку, которая подчеркивала всю ее ладную фигуру. Рукава светло-бежевого свитера она связала узлом на груди. Светлые прямые волосы сзади доходили до лопаток и лежали свободно, не скрепленные заколками.
В общем, когда они подошли, наконец, ко мне, я уже несколько оправился и даже смог подняться и поздороваться, а вот мои мужики еще долго приходили в себя. Пока девочкам принесли завтрак, все их одобрительно рассматривали. Мелкумов, он староста группы, не удержался и подошел ко мне по какому-то незначительному поводу. Он даже успел представиться Асе, выразив сожаление, что они так поздно к нам присоединились. Ася нежно улыбалась ему, и я неожиданно сердито сказал Сашке:
— Саша, забирай ребят и идите в класс.
Он с сожалением глянул на Асю и отчитался:
— Через десять минут все будут на месте, — и, помедлив, спросил: — Командир, можно девушек пригласить на игру?
— Саша, ты думаешь, ты один такой шустрый? — с досадой спросил я.
Ася вмешалась:
— Саша, нас уже Николай пригласил. Но все равно, за приглашение — спасибо. Мы обязательно будем, да, Марета?
Марета важно кивнула.
Я проводил их на пляж и поднялся в учебный корпус. Уж не знаю, весна ли на всех так действует, или предстоящие соревнования, только изучение современных систем защиты помещений от несанкционированного проникновения сегодня нам не давалось. В двенадцать часов я объявил, что завтра с утра запланированы занятия по психотехнике общения, а после обеда — выезд на стрелковую подготовку.
Отпустив изнывающих мужиков на волю, я сам спустился на пляж. Ася в темных очках читала журнал, а Марета неподалеку собирала какие-то ракушки и камушки. При моем приближении Ася сняла очки и улыбнулась мне. Я подошел и, не обращая внимания на уже довольно многочисленную орду отдыхающих, наклонился и поцеловал ее прямо в улыбающиеся губы. А потом сел у ее ног на песок прямо в офисном костюме, сцепив руки. Если она сейчас обидится, значит, ничего у нас с ней не выйдет.
Мы молчали. Я повернул голову и посмотрел на нее. Ася скосила глаза на меня и насмешливо сказала:
— Как порядочный человек, теперь ты обязан на мне жениться.
Я показал ей рукой на белоснежный корабль на горизонте.
— Давай купим билет вон на тот корабль, найдем капитана, и он нас обвенчает.
Она оторопела.
— О, господи, откуда такие романтические желания?!
— Никакой романтики. Это самый быстрый способ получить возможность закрыть за нами дверь. Сейчас сюда набегут мои мужики, потом твоя сестрица с Алексеем, никакой возможности уединиться до ночи не представится.
— Почему ты думаешь, что я хочу уединиться с тобой?
— Потому что ты этого хочешь так же сильно, как я. Признайся в этом, и ты не пожалеешь.
Она засмеялась:
— Коля, ты просто сумасшедший. Вчера утром я знать не знала о твоем существовании, а сегодня ты просишь признаться тебе в любви.
Я тряхнул головой:
— Пока не в любви. Пока в желании. Но если ты дашь себе возможность разделить его со мной, думаю, я услышу и признание в любви.
Я взял ее руку в свою, повернул ладонью вверх, наклонился и поцеловал.
Сзади раздался смех. К нам подходили Лина и Алексей.
— А мы думали, что вы с Маретой скучаете тут без нас.
Я с неудовольствием выпустил руку Аси и кивнул на подошедших:
— Ну, что я тебе говорил? А сейчас появится Мелкумов, будет козырять тут перед вами. Нет, в следующий раз отдыхать уедем куда-нибудь на Камчатку или на острова Полинезии. Только там возможно настоящее уединение.
Мы поднялись на веранду кафе и заказали чебуреки с мясом и с сыром. Хозяин, молодой худощавый грек, принес нам ледяное нефильтрованное пиво, а девочкам — томатный сок. Марета от чебуреков отказалась, и мы попросили для нее яблочную слойку и молочный коктейль.
Лина и Марета принялись рассматривать ракушки и камешки. Ася молчала и нежно на них посматривала.
Алексей сказал:
— Не очень-то вы с сестрой похожи.
Ася улыбнулась:
— А мы с ней сводные сестры.
Тут удивился я:
— Это как?
Она вздохнула:
— У нас только папа один, а мамы разные. Моя родная мать умерла, когда мне не было и года, у нее был лейкоз. Хорошую няньку найти было тогда трудно, а папа всегда много работал и часто задерживался. А по соседству с папой на одной лестничной площадке незадолго до того поселился отставной военный с женой. Он был уже немолод, часто лежал в госпитале. После его смерти пожилая соседка осталась одна, дочь ее училась в Ленинграде, в мединституте. После того, как у меня сменилась очередная нянька, она пожалела нас с папой и взялась вести наше хозяйство. А потом папа познакомился с ее дочкой, это наша с Линкой мама. В прошлом году мы отмечали серебряную свадьбу.
— Значит, у тебя была мачеха? Не обижала?
Ася улыбнулась:
— Это в сказках мачехи злые. У нас так получилось, что я больше мамина дочка, а Линка, конечно, папина. Мама уверяет, что я в детстве очень хорошенькая была, и она меня сразу полюбила. А папа рассказал, что однажды вернулся с работы, а у меня в детской на диванчике девушка спит красоты необыкновенной со мной в обнимку. Это у меня температура была, и мама мне дала лекарство и укачивала, чтобы я уснула. Папа сел в кресло, и уснул нечаянно. Утром нас всех бабушка и застукала. А на свое пятилетие я получила самый лучший подарок в жизни: младшую сестренку.
Лина подошла к нам, обняла Асю сзади и сказала:
— У нас было хорошее детство. Наши родители объединили свои квартиры, в зале сломали перегородку, и после ремонта получилась огромная комната. Нами, конечно, занималась в основном бабушка, мама и папа работали. Зато по выходным родители принадлежали нам. У нас и сейчас хорошие квартиры, но я до сих пор жалею ту, в которой я выросла. Аська, помнишь наш тайник?
Ася кивнула:
— Дом был старый, еще до революции строился. Во время ремонта у нас в детской под подоконником нашли старый тайник, там ничего не было, но нам с Линой нравилось думать, что его использовали для хранения драгоценностей. Линка выпросила у бабушки кованую металлическую шкатулку и положила туда бабушкин веер слоновой кости, старинный театральный бинокль и иконку.
Лина вздохнула:
— А уезжали мы так стремительно, что о тайнике и не вспомнили. Жалко ужасно бабушкиных вещичек, у нее много всякого интересного было. Ее девичьи альбомы, старинные открытки, кружевные платочки.
