Анна Малышева - Зачем тебе алиби…
— Три?
— Пятьсот баксов, чтобы отыграться и вернуть ему с процентами. Ты хоть сознаешь, что попала в передрягу? Он не дарит тебе эти деньги. Чем скорее ты их вернешь, тем лучше будет для тебя. Сама понимаешь.
Руки у нее дрожали. Она приняла деньги, прижала их к груди, потом спрятала в карман. Не понимала, что чувствует в этот миг — счастье или страх. Только спросила:
— Он знает, что ты брал не для себя?
— Нет. Для тебя бы он не дал. Принципиально не дает денег бабам. Я взял для себя. Под расписку.
— Спасибо… — Ей на миг почудилось, что он самый лучший человек на свете. Пошел на такой риск ради нее! Вспомнились влюбленные взгляды, которые он кидал на нее в первое время ее замужества.
Но эти взгляды давно исчезли. Казалось, в тот миг, когда Анжелика стала играть, она утратила для него всякую женскую привлекательность. Саша тут же отрезал:
— Не за что! Спасибо я тебе скажу, когда расплатишься с долгами. А пока — пиши.
— Что?
— Расписку. Мне.
— Я не понимаю…
— Чего не понимаешь? — Он рассердился. — Должны быть у меня какие-то гарантии, что ты не улизнешь с деньгами?! Если ты просто откажешься платить, кому отдуваться?! Как я докажу, что деньги отдал тебе?! Пиши!
И она написала все, что он требовал, подписалась, вернула ему расписку и, отупев от удивления, пообещала:
— Но я расплачусь! Я выиграю!
— А если ты не расплатишься, расплатится Игорь.
Этот ответ ее убил. Она стояла, глядя ему в глаза, словно не веря услышанному и надеясь на продолжение. И он пояснил:
— У него водятся хорошие деньги. Я об этом стороной узнал. И конечно, он не захочет, чтобы на его жену упало такое позорное пятно. Расплатится, как миленький.
— Но ты не выдашь меня!
— При чем тут — «выдам, не выдам!» — отмахнулся тот. — Я тут при чем? Зачем мне за тебя отдуваться? Короче, или ты добываешь деньги и платишь, или я иду к нему.
Она не стала возражать. В сущности, он уже сделал для нее достаточно. Теперь, вспоминая все это, Анжелика поражалась своей наивности… Ведь она могла попросить его предъявить ту, первую расписку. Там наверняка не было таких зверских процентов — пятнадцать в неделю! Такого не бывает! Саша не пошел бы на такой риск! Он мог специально раздуть проценты, чтобы разницу положить себе в карман. Могло быть и так, что никакого кредитора не было. Саша дал ей денег из своего кармана, надеясь в любом случае нажиться — либо сама Анжелика заплатит, либо Игорь. Ее подпись муж не смог бы отрицать. Игорь заплатил бы, а потом выгнал жену.
Или… «Или не заплатил бы… — сказала она себе, закуривая новую сигарету и глядя на кровавое пятно на полу. — Об этом Саша тоже подумал. Обязательно подумал. Потому и стал меня подгонять…»
Ей не удавалось ничего выиграть. В руки шла какая-то мелочь, а уходили крупные бумажки. Она все проиграла в два вечера, хотя теперь была предельно осторожна. Но что значит осторожность в игре?
Ее оставило самое главное — счастье. Да, она могла спокойно смотреть в глаза Лизе и Армену, но зато боялась встречаться с Сашей, а не встречаться с ним было невозможно. Наступил вечер, когда они вышли на палубу и он потребовал объяснений.
— Я вижу, что тебе не везет, — начал он. — Денег у тебя нет.
— Нет, — сокрушенно призналась она.
— Ты все продула?
— — Все.
— В таком случае, надо что-то делать.
— А что? — устало спросила она. Посмотрела на берег, потом за борт. Вода была черная, грязная, с Москвы-реки недавно сошел последний лед. Апрель подходил к концу, весна опаздывала. — Опять продать бриллианты? Это невозможно, не пройдет во второй раз… Единственное, что я могу сделать — в воду кинуться.
— Ну, уж прости! — засмеялся он. — Ты кинешься, а кто будет платить? Я?
— Игорь… Сам же говорил. А я устала. Я безумно устала. Если бы удалось расплатиться, я бы сюда больше никогда в жизни не пришла…
— Все так говорят. — И вдруг он придвинулся, горячо задышал прямо ей в ухо и начал говорить что-то такое запутанное и невероятное, что она долго не понимала, о чем речь. А когда поняла, не оттолкнула его, не закричала, не испугалась. Нет!
Какая-то блаженная прохлада вошла в ее сознание, прохлада освобождения, полного, окончательного.
И через минуту ей казалось, что она сама задумала убийство — причем давно.
— У него на счету в банке тысяч двадцать… Я знаю… — шептал Саша. — А счет у вас общий! Ты что — забыла?! Ты тоже можешь с него что-то получить! Игорь не будет знать!
— Узнает… — Губы у нее онемели, едва двигались. Она совсем забыла об общем счете! Это была выдумка Игоря — в первое время их супружества, когда он задаривал ее подарками и закидывал деньгами. Он хотел, чтобы у них были общие деньги. Она забыла об этом. А Саша, оказывается, помнил.
— Послушай, но ведь он мог отменить наш общий счет! — возразила она. — Я столько всего натворила за эти годы!
— Он его не отменил.
— Да откуда ты знаешь?! И откуда тебе известно, сколько у него денег в банке? Я ничего не знаю!
— А я все знаю от Ленки. Он недавно звонил ей и плакался.
— Да? — Она была удивлена, но не слишком. — На меня жаловался?
— Давай о деле. Ты пойдешь в банк, снимешь со счета тысяч десять. Да, десять. Так безопаснее. Потом снимешь все остальное.
— А Игорь?!
— Он никогда не узнает.
И Саша доходчиво объяснил ей, почему ее муж не будет огорчен пропажей кровных денежек. Он просто умрет, прежде чем узнает об этом. Сразу же после того, как Анжелика снимет деньги, Саша позаботится о том, как его устранить. И все. Потом они снимут со счета оставшиеся десять тысяч, закроют его, поделят деньги пополам и начнут новую жизнь.
С этого момента Анжелика делала только то, что он говорил. Обдумать свои поступки самостоятельно не было ни сил, ни желания. В конце концов, говорила она себе, другого выхода нет. Игорь вышвырнет ее. Может быть, изобьет. Может, даже сильно — а боли она боялась. Надо его опередить. Она даже не думала, что его смерть неравноценна семейной сцене, ее позору, разводу… Хотела спастись от надвигающихся неприятностей, только и всего. До последнего момента не верила, что Саша решится и пойдет до конца. Он решился. И его жена, как ни странно, тоже.
"Вот момент, который меня поразил больше всего! — размышляла Анжелика, закуривая еще одну сигарету. — Как она согласилась участвовать? Я разыграла инсценировку, как просил Саша. Ворвалась к ним как-то вечером, упала в истерике, стала рыдать, кричать, что запуталась, что мне нужна их помощь… Не знаю, естественно я играла или нет, но мне поверили. Да у меня тогда в самом деле была истерика, истерика каждую минуту, каждый миг…
Я уже не могла жить среди всего этого вранья и страха! Лена дала мне воды, потом налила выпить чего-то покрепче, вроде коньяка. Я сразу опьянела — тоже от нервов, наверное, все помню, как в тумане. Помню, как Саша рассказывал ей, что написал за меня расписку. Она испугалась, когда узнала, на какую сумму и под какие проценты. Конечно, ведь это были деньги ее мужа! А кто будет платить?
