Нора Робертс - Смертельная игра
— С Чедвиком?
— Э-э-э… нет. У меня есть сожительница. Но она и Бритт? Они друг о друге не знают, понимаете? Был бы вам очень признателен, если бы они и не узнали.
— Имя сожительницы?
— Челси Сэкстон.
Ева подняла брови.
— А какое отношение ко всему этому имеет Роланд Чедвик?
Дюборски пожал плечами и даже бессильно развел руками: дескать, что ж тут поделаешь?
— Что я могу сказать? Я человек общительный.
— Вы здорово умеете лавировать. Такой ловкий человек, как вы, смог бы выкроить время и заглянуть в квартиру к Барту Минноку.
— Никогда там не был. — Он кокетливо отмахнулся от самой этой мысли. — Не за чем было. Я его немного знал, не спорю, потому что Роланд на него работает в «Играй». Вроде он был славным парнем. Ро его до небес превозносил. Понятия не имею, зачем кому-то понадобилось убивать несчастного ублюдка.
— И в электронной работе вы мастер.
— Да это, в общем-то, хобби. Моя подлинная страсть — актерство.
— И, сочетая хобби со страстью, вы можете срубить левых денег — толкнуть конфиденциальную информацию заинтересованным лицам. Тем более водя за нос влюбленного щенка с нулевым коэффициентом умственного развития вроде Роланда.
— Да ну бросьте, Ро — милый мальчик. Ну, может, чуть-чуть тормознутый, когда речь идет о чем угодно, помимо электроники и игр, но все равно милый мальчик. А я… Я хочу, чтобы мной восхищались. Ну… потребность у меня такая. Да, я это признаю. Он мною восхищается. — Опять Дюборски развел руками, словно говоря: «Вы только поглядите на меня! Ну разве я не великолепен?»
— Восхищается так сильно, что сливает данные по «Фантастике».
Дюборски попытался сыграть под дурачка, но не вполне преуспел.
— Простите, никогда о ней не слышал.
— Не морочь мне голову, Дюборски. У меня с коэффициентом умственного развития все в порядке. Кстати, Восхищенный Роланд нам уже все выложил. — Ева откинулась на спинку стула. — Восхищаться-то он восхищается, но это не значит, что он готов за тебя под суд идти. Он не так туп, как ты думаешь.
— Ро вовсе не тупой, — поспешил вступиться за друга Дюборски. — Просто он иногда путает игры с реальностью. Он помешан на играх, как в мыльном пузыре живет, а что снаружи происходит, часто не замечает.
— Например, то, что у тебя две женщины на стороне и склонность к торговому шпионажу.
— Иметь любовниц в любых количествах не запрещено законом. Поверьте, все мои возлюбленные довольны и счастливы. — Дюборски принял театральную позу, обняв одной рукой спинку своего стула. — Что тут плохого?
— Мне это говорит о том, что у тебя нет совести, а человек без совести может с легкостью обмануть, украсть, солгать. А отсюда один шаг до убийства.
— Я не убиваю людей, милочка. Я их обольщаю.
— А ну-ка назови меня еще раз милочкой. — Ева наклонилась к нему, ее взгляд стал каменным. — Валяй.
— Да я ничего такого не хотел, не надо так реагировать. — Дюборски вскинул руки, словно умоляя о снисхождении. — Я же не отрицаю: ну да, пару раз мое хобби завело меня слишком далеко. Увлекся, как любой другой. Ну с кем не бывает? Но раз у вас есть мое досье, вы знаете: я кровопролитием не занимаюсь. По правде говоря, милоч… лейтенант, — торопливо поправился он, — мне это не нужно. И я не отрицаю: да, Ро мне кое-что рассказал об этом большом секретном проекте. Он так возбудился на этот счет, и он любит поговорить. Уметь внимательно слушать — непременное условие грамотного обольщения. Я умею слушать. Это не преступление.
— Ладно, умеешь слушать, тогда послушай вот что, — предложила Ева. — Знаешь, что у меня еще есть помимо твоего досье? Твои финансы. Увлекательное чтение, я тебе доложу. Все эти симпатичные депозиты… Удобно, правда? Помогают тебе продержаться в салоне с Нанетт. И все это становится особенно интересным, если учесть твой послужной список. Судя по всему, у тебя скоро уже год как нет оплачиваемой работы.
— Люди дарят мне деньги. Так они выражают свое восхищение.
— Я готова биться об заклад, Барт тобой не восхищался. Я готова биться об заклад, когда ты пошел к нему и потребовал денег в обмен на информацию, переданную тебе простофилей Ро, он в ответ пригрозил тебе полицией.
— Я не занимаюсь шантажом. — Дюборски бросил взгляд на свои ногти. — Это неопрятно.
— Неопрятно? Я тебе покажу, что такое неопрятно. — Опять Ева вынула фотографии с места преступления.
Дюборски не позеленел, в обморок не упал, но кровь отхлынула от его лица.
— О господи! О боже! Кто-то отрубил ему голову.
— Держу пари, ты практиковался в фехтовании в своем спортзале. Роли героев, костюмные пьесы и фильмы. — Склонив голову набок, Ева окинула его холодным оценивающим взглядом. — Ты в хорошей форме. Держу пари, ты смог бы орудовать тяжелым мечом без особых усилий.
— Послушайте, послушайте меня. — Дюборски растерял весь свой скользкий шарм, почуяв, что пахнет жареным. — Я зарабатываю на жизнь тем, что сплю с людьми, которые могут себе позволить делать мне подарки. В том числе и денежные. Я зарабатываю еще больше продажей стоящей информации, когда она у меня есть. Но я не причиняю физического вреда людям. И уж тем более я их не убиваю. Да, Роланд — лопух, и я его доил. С ним было просто. Но, по правде говоря, я уже практически все из него выдоил, вот потому-то я и переключаюсь на Бритт. У нее богатый муж, он позволяет ей баловаться актерством и тратить столько денег, сколько захочет. Он часто уезжает из города по делам: финансовый консультант. Думаю, какое-то время я смогу этим пользоваться, может, попаду в дом, залезу в один из его компов, а там посмотрим. Я там как раз создаю задел, так зачем мне кого-то убивать? Я такими вещами не занимаюсь. Я этого не делал.
— Кому ты продал информацию по «Фантастике»?
— О черт! — Он провел рукой по волосам, разрушив безупречную прическу, и Ева поняла, что он по-настоящему испуган. — Если я скажу, вы должны обещать мне сделку.
— Ничего я тебе не должна. Ты уже сознался — под запись! — в корпоративном шпионаже. И… знаешь, в чем проблема, Милт? Ты мне не нравишься. Я никак, ну никак не могу тобой восхищаться. Имена. Живо.
Он уселся поудобнее, прикрыл свои небесно-голубые глаза и все ей выложил.
Покончив с Дюборски, Ева приказала отвести его обратно в камеру. Она решила сделать все от себя зависящее, чтобы на ближайшие несколько лет он прожил на положении гостя славного штата Нью-Йорк. И она от души надеялась, что он будет смертельно тосковать по сеансам в массажном салоне.
— Мой потек, — доложила Пибоди, когда они встретились в кабинете Евы.
— Ну, значит, боевая ничья. — Ева запрограммировала себе кофе и сделала знак Пибоди, чтобы та сама взяла себе по вкусу.
