Юлия Шилова - Любовница на двоих
Услышав последнюю фразу, браток ударил Дину в челюсть и злобно произнес:
— Ты, сука драная, заткнись и моли Бога, чтобы дождаться врача для себя и своего выродка. Я смотрю, у тебя слух больно хороший, так ты у меня враз оглохнешь!
Но Дина будто не слышала его слов и по-прежнему не убирала мою руку со своего живота.
— Жалко, что Пашки нет рядом. Очень жалко. Он так ждет моего возвращения… Так ждет. Я только теперь поняла, не надо хватать звезд с неба, а надо довольствоваться тем, что есть. Ведь мы в последнее время бедненько жили, зато дружно. Понимаешь, дружно. Машеньке сказку прочитаем, спать ее уложим и сидим на кухне до глубокой ночи, чай пьем. Ведь я, дура, сама себя обманывала. Как можно жить на деньги, которые ты выручила за органы своего ребенка?! Это же хуже смерти! Мы с тобой обреченные. Если мне обратной дороги нет, то пусть я лучше умру вместе со своим сынулечкой.
Дина закинула голову, на губах показалась пена. Перепуганный браток вновь достал мобильный и заорал что было сил:
— Петрович, хрен моржовый! Ну ты где?! Тут баба уже сдыхает! Что значит выехал? Да пока ты доедешь, она сдохнет! Давай нитками шевели!!! Если она сейчас загнется, тебя уволят! Будешь опять на помойках отовариваться! Давай, сволочь, быстрее!!!
Он все кричал и кричал, жестикулируя и раздувая ноздри, но Дина уже ничего не слышала и не издавала ни звука… Она мгновенно пожелтела, глаза были уставлены в потолок. На ее лице застыли горькие слезы и блаженная улыбка одновременно. Улыбка оттого, что где-то там, за тысячи километров, ее ждали двое. Пятилетняя Машенька и поседевший Пашка. Смотрели телевизор, читали книги, завтракали, ужинали и создавали видимость того, что они живы… На самом деле, они не жили… Каждый день, каждый час, каждую секунду они ждали. Ждали возвращения любящей жены и единственной мамочки… Ждала маленькая Машенька, наряжая куклы в детском саду. Ждал Пашка, сидя в своей лаборатории. Он часто подходил к окну, смотрел на людишек, бегающих с грязными рыночными тележками от базара к базару, растерянно пожимал плечами и непонимающе смотрел им вслед — Еще не высохли слезы, и лицо Дины по-прежнему было влажным. Последний раз шевельнувшись, неподвижно замер и ее огромный живот. Наверно, так и нерожденный сыночек последовал примеру своей мамочки, почувствовал, что в данной ситуации лучше всего будет уснуть навсегда.
Глава 7
Я не помню, как из комнаты уносили Дину. Я даже не помню, как меня привезли в какую-то клинику для беседы с психологом. В памяти всплывают лишь какие-то обрывки. Психолог не знал ни единого слова по-русски, нам приходилось общаться через переводчика. Я отвечала на вопросы, значения которых совершенно не понимала, и думала только об одном — о том, что сказала мне Дина перед смертью. Моего ребенка продадут, чтобы использовать как донора для пересадки органов. Я гладила свой огромный живот который мне становилось все тяжелее и тяжелее носить, и чувствовала безграничную любовь и жалость к еще неродившейся доченьке… Я даже пыталась представить, какая она родится и на кого она будет похожа. Динина смерть заставила меня взглянуть на все совершенно другими глазами. Я больше не испытывала ненависти и злобы к своему внезапно исчезнувшему жениху, не вынашивала планов мести. Я вспоминала о нем с благодарностью, потому что он подарил мне маленькое чудо, которое я полюбила больше жизни и которое я никому и никогда не отдам. Я представляла бессонные ночи, которые мне должна подарить моя доченька, и улыбалась блаженной улыбкой. Я буду носить ее на ручках, петь колыбельную и рассказывать сказку, где добро побеждает зло, где живут хорошие люди, ходят друг к другу в гости, пьют чай и создают только доброе, чистое, вечное.
Я буду кормить ее только грудью, потому что материнское молоко самое полезное, самое необходимое. Поначалу нам будет трудно. Я пополню огромную армию матерей-одиночек, но мы будем вместе и обязательно будем счастливы. Я улыбнулась, в который раз погладила свой живот и подумала, что я назову свою доченьку Диной.
— Почему вы улыбаетесь и гладите свой живот? — спросил меня переводчик. — Врача это очень беспокоит.
— Потому что я люблю свою доченьку, — произнесла я ласковым голосом и вновь улыбнулась.
После пятиминутного совещания мне вежливо показали на входную дверь. За дверью стоял Лев и вертел в руках увесистую связку ключей. Как только мы сели в машину, я вцепилась в своего гида и лихорадочно заговорила:
— Левушка, миленький, я очень тебя прошу, я тебя умоляю, родненький, помоги мне вернуться обратно. Христом Богом заклинаю, помоги! Дай мне денег на обратную дорогу. Я как приеду, рожу, немного с ребеночком посижу, а затем устроюсь на работу, начну зарабатывать. Я все тебе до копеечки отдам!!!
— Куда ты собралась?! — Лев чуть было не поперхнулся.
— В Россию, Левушка, в Россию. Отправь меня, пожалуйста, домой. Ну, пожалуйста! Я нее знаю, ты хороший парень, ты добрый, я тебе по гроб жизни обязана буду!
— Ну совсем дура!
— Левушка, я своего ребеночка никому не отдам. Это мой ребеночек, понимаешь, мой.
— Твой?!
— Мой, — жалобно заскулила я. — Только мой и ничей больше.
— А чем ты раньше думала?!
— То, что не головой, это точно. Это была ошибка, ужасная ошибка, но ведь еще не поздно все исправить. Еще не поздно!
— Поздно. Отцепись от меня. Нам пора ехать.
Я не послушалась и крепко вцепилась в своего гида. Мне казалось, что он единственный, кто мне может помочь, и что он обязательно это сделает, потому что он пережил трагедию, когда потерял свою жену и ребенка.
— Лев, а где Дина?
— Умерла.
— Я знаю. Я не про то. Ее тело на родину отправят?
— Зачем?
— Но ведь там ее муж. Он же захочет ее похоронить.
— А кто ее отправлять будет?! Это же денег стоит.
— Но ведь ему хотя бы сообщить нужно.
— Мы не благотворительная служба. В Москве твоя Дина будет считаться пропавшей без вести.
— Как это пропавшей без вести?!
— Так это.
— А кто ж ее хоронить будет?
— В крематории сожгут.
— А пепел?
— Выкинут. Кому он нужен, этот пепел?!
— Мне.
— Зачем?
— Ты отдай мне пепел и дай ее адрес. Я его ее мужу отвезу. Ведь это же святое…
— Дети — это тоже святое, а ты своего ребенка еще совсем недавно продать хотела.
— Я же сказала, что мы все совершаем ошибки. Самое главное вовремя их исправить. Дура я была…
— А сейчас умная стала?
— Сейчас поумнела. Лев, отдай мне пепел. Я отвезу его Дининому мужу.
