Анна Малышева - Любовь холоднее смерти
– Да, я так старо выгляжу, – усмехнулась Света, что-то разглядев во взгляде подруги. – Повезло с типом кожи. Ну, так ты придешь?
Лида торопливо пообещала прийти, и ее не остановило даже то, что приглашена она была без Алеши.
– Ты моя подруга, – бесцеремонно заявила именинница. – А он мне никто.
И в самом деле между Светой и Алексеем теплых отношений так и не установилось. Это было удивительно, ведь парень так легко сходился с людьми, мог общаться практически с кем угодно. Но вот в присутствии Светы он разом замыкался, в разговоры не вступал и чересчур заметно давал понять, что та ему неинтересна. Лида ругала его за это, но муж отмахивался:
– Брось, мне стараться ни к чему!
– Мне тоже ни к чему, я и не стараюсь! Она просто моя подруга!
– Вот и дружи с ней, а меня не трогай. Она мне не нравится. Слишком уж много о себе воображает.
Тут Лида была вынуждена с ним согласиться, правда про себя. Она давно заметила, какого высокого мнения о себе ее новая приятельница, но отвергнуть ее дружбу не могла – она и так почти никого не знала в Москве. Света сразу после поступления в институт взяла маленькую девушку с застенчивым взглядом под свое крыло. И Лиде стало намного легче, у нее пропало чувство, что она никому не нужна и не интересна. Ей даже почти нравился откровенный, слегка циничный взгляд на вещи, которым щеголяла Света, ее раскованные манеры и острый язычок. Все это почему-то привлекало и успокаивало.
Девушка купила подарок из присланных мамой денег – самую дорогую перьевую ручку, какую только могла себе позволить. Это был немыслимый расход, на такие деньги она могла бы приобрести пару туфель… Но ударить в грязь лицом почему-то очень не хотелось. Однако Света подарка не оценила. Повертела в руках футлярчик, поглядела на золотые блики матового металла и с милой улыбкой поблагодарила:
– Это не настоящий «паркер», а корейская подделка, но все равно спасибо.
Лиде удалось скрыть, как больно это ее ударило. «Она страшно избалована, и, конечно, вещами ее не удивишь. Тут нужно было дарить ‘‘Кадиллак’’».
Она не знала почти никого из приглашенных гостей. Света ни с кем не подружилась в институте, там она держалась особняком и всюду таскала за собой маленькую подружку, как будто ее общества было совершенно достаточно. Из-за этого Лида и сама завела очень мало знакомств среди сокурсников и сейчас очень об этом жалела. Но тогда, на первом курсе, она еще ни о чем подобном не думала. Ей просто жаль было напрасно выброшенных денег, и она слегка стеснялась своих дешевых джинсов.
Родители отсутствовали, хотя роскошно сервированный стол говорил о том, что «мамаша-бездельница» все-таки потрудилась. Гости были разодеты кто во что горазд. Многие пришли парами и теперь отрешенно танцевали в гостиной. Света пронеслась из кухни в столовую, поставила между приборами несколько бутылок вина и совершенно неожиданно скисла.
– Ненавижу я эти праздники, – хмуро сказала она. – Каждый раз пытаюсь повеселиться и каждый раз обламываюсь.
– Почему? – пожалела ее Лида. – По-моему, все идет хорошо.
– Да что хорошего, – та с ненавистью посмотрела в открытую дверь гостиной, где колыхалась обнявшаяся парочка, – пришли пожрать на халяву, напиться дорогого вина и виски… А на меня им плевать.
И тут она сказала то, что надолго привязало к ней подругу, будто вбило гвоздь в их непрочные еще отношения. Всякий раз, когда Лида обижалась и всерьез решала освободиться от этой тягостной дружбы, эта фраза вспоминалась ей и останавливала от решительного шага. Нельзя бросить человека, который однажды сказал тебе такое…
– Только ты и любишь меня ради меня самой, – произнесла Света, все еще глядя в сторону. – Больше никто.
Девушка не нашлась с ответом. Любит ли она Светлану? Любит! Неужели? Та вызывает у нее интерес, иногда восхищение, а зачастую и потаенную жалость. Но любовь?
– Не занимай телефон! – крикнула Света, как будто забыв о том, что только что говорила. – Положи трубку, я жду звонка.
Молодой черноволосый парень, утонувший в кожаном кресле, не обратил на нее никакого внимания. Он снова принялся нажимать кнопки, поднес к уху трубку и, прикрыв глаза, ждал ответа.
– Сергей, я говорю серьезно! – уже истерично продолжала Света. – Я жду звонка!
– Напрасно ждешь. – Тот нажал на сброс, повесил трубку и впервые повернулся. Лида увидела вытянутое смуглое лицо с глубоко посаженными серыми глазами, взлохмаченные волосы и кривоватую улыбку, которая сразу убедила ее, что это какой-то родственник Светы. Та развеяла ее сомнения:
– Мой брат – редкостный придурок.
– О боже, – меланхолично произнес он, продолжая смотреть на Лиду. – Сестренка, ты всегда такая милая, просто слов нет. Давай садиться, я умираю с голоду.
За столом выяснилось кое-что еще. На самом деле, сегодня праздновалось сразу два дня рождения – Сергей и Света оказались двойняшками. Лида смутилась:
– Я не знала, не захватила подарка… Почему ты мне не сказала?
– Еще подарки ему дарить, – отшутилась та, раскладывая по тарелкам отбивные. – Обойдется.
Сергей, казалось, ни на что не обижался или пропускал ее уколы мимо ушей. Он сидел напротив Лиды, не сводя с нее глаз, изредка улыбался и почти ничего не ел. Зато пил с пугающей жадностью – девушка в ужасе предположила, что остаток вечера он проведет, запершись в уборной. Но ничего подобного не случилось. Просто серые глаза как-то выцвели и лишились глубины, улыбка застыла, будто хозяин забыл ее убрать с губ, а движения стали вялыми и расслабленными.
Прикончив угощение, открыли бутылку виски, приготовили коктейль и снова танцевали. Лида от приглашений отказывалась. Приглашали ее два раза – и оба раза Сергей.
– Это потому, что я выпил? – шепотом осведомился он.
Они сидели на маленьком двухместном диванчике, и бедро Лиды волей-неволей оказалось прижатым к его ноге. Отодвигаться было некуда, а встать неловко. Она пыталась шутить, но у нее ничего не получалось. Этот взгляд – удивительно упорный, но при этом ничего не выражающий, начинал ее пугать. Он завораживал, лишая воли, как будто она столкнулась в глухом лесу с диким зверем, который пока еще только смотрит, не делая попытки напасть, но мало ли что взбредет ему на ум в следующий миг? «Да это же мальчишка, сопляк, – говорила она себе. – Я на два года старше. Когда я перестану бояться собственной тени? Нужно встать, найти Светку и попрощаться. Поздно, мне пора ехать. Алеша сейчас один…»
– Я не пьян, уверяю. – Ей показалось, что от его ноги исходит жар, как от протопленной батареи. – И я люблю танцевать. Ты ее институтская подруга?
– Да. Мне пора.
Лида сделала попытку встать, но он неожиданно удержал ее за руку. Узловатые длинные пальцы оказались твердыми, как железо, и Лида от неожиданности рванулась. Бесполезно – запястье заныло, будто на нем зажимали тиски, а он все смотрел ей в лицо со своей застывшей улыбкой:
