Анна Малышева - Любовь холоднее смерти
– Дома, надеюсь, никого, – пробормотала Света, пока поднимался лифт. – Мадам поехала смотреть очередную шубу. Вот именно смотреть – она будет на нее пялиться, как в телевизор, пока ее не стукнуть по затылку! Папа в Милане, а Серега где-то шляется третий день.
– Да, я тоже надеюсь, – несколько невпопад ответила Лида. Но подруга прекрасно ее поняла и ответила быстрым, пронзительным взглядом.
Квартира была пуста. Света, не снимая высоких щегольских сапог, направилась на кухню и вытащила из шкафа бутылку вина. Лида развела руками:
– По какому поводу? Мне сегодня еще работать.
– Эдвин Друд? – подмигнула та. – Вот давай за него и выпьем.
В конце концов она опять настояла на своем и усадила подругу за стол. Лида сама нарезала сыр, разложила на тарелке ветчину, отыскала хлеб. Хозяйка ограничилась тем, что распечатала два пакетика фисташек и немедленно взялась их щелкать. Попутно она наливала вино и умудрялась время от времени затягиваться сигаретой. Вокруг нее по обыкновению сразу показался мусор – пепел, скорлупки, капли вина, но Света ничего этого не замечала. «Даже если ее мать бездельница, то убирать ей все равно приходится немало», – подумала Лида и подняла бокал:
– Что ж, за Эдвина Друда!
– Правильно, за него! – Света жадно выпила и снова наполнила свой бокал. – Кстати, по какому поводу мы пьем? За здравие или за упокой? Он у тебя воскреснет?
– Думаю, да, – последовал осторожный ответ.
– Я в тебе не ошиблась, – заметила хозяйка, звонко разгрызая фисташку. – Ты слишком добрая, чтобы оставить его в могиле. Но тебе нелегко будет это доказать!
– У меня есть одна идея, – скромно возразила Лида. – По-моему, никто из последователей и критиков еще до нее не додумался. Я могу доказать, что у Эдвина была физическая возможность остаться в живых!
Света подставила тарелку и смела в нее скорлупу от фисташек. Разлила по стаканам остатки вина. Она всегда пила охотно, почти жадно, но пьяной Лида ни разу ее не видела. Просто та становилась более резкой, агрессивной в движениях и, случалось, была не прочь поссориться. В такие моменты Лида старалась уйти, но сейчас ей это не удалось.
– Любопытно… – Света подняла стакан и рассмотрела на свет красное вино. – Как это он мог остаться в живых? От его дядюшки было не так-то просто улизнуть, знаешь ли. Сперва он опоил племянника вином с опиумом, потом, по всей видимости, задушил шарфом, затем опустил в чужой склеп, засыпал негашеной известью, чтобы она разъела тело до неузнаваемости, и наконец, накрыл плитой. Я ничего не упустила?
– Ты здорово помнишь роман, – улыбнулась Лида. – Мы ведь как-то обсуждали его на семинаре, и ты знала его лучше всех. Многие вообще не читали.
– Так объясни мне, милая, – перебила Света, – как при таких условиях бедный молодой человек мог уцелеть и спастись? А его дядюшка провернул все до мелочей, иначе на другой день не был бы так убежден, что Эдвин мертв!
– У меня есть версия, – упорно и уклончиво повторила Лида. – Собственная. Мне бы пока не хотелось ничего объяснять.
– Ну пожалуйста. – Света все еще улыбалась, но ее прозрачные серые глаза неожиданно стали жесткими и будто выцвели. Такие глаза Лида уже видела у подруги, и не раз. Стоило отказать Свете в том, чего ей очень хотелось, и…
Девушка вздохнула:
– Ну ладно. Ты ведь помнишь, когда именно дядя убивает Эдвина?
– В сочельник, – моментально ответила та.
– То есть в Рождество! В ту ночь, когда родился Христос. А что случилось с Христом после того, как его распяли? Он воскрес. Вот и Эдвин тоже воскреснет. Диккенс обещал, что в этом романе ни одна деталь не будет случайной, а такую деталь, как дата смерти, нельзя считать незначительной. Эдвин Друд жив.
Света, не отрываясь, смотрела на подругу, и ее глаза мало-помалу приобретали обычное выражение. Наконец она глубоко вздохнула, осушила бокал и добродушно рассмеялась:
– Вот не знала, что ты так набожна. И это все твои аргументы?
– Почти. Остальное узнаешь, когда прочтешь продолжение романа в моем исполнении.
– Ты все-таки начала?
– Вчера. – Лида решительно встала. – Ну все, мне пора, нужно приготовить голубцы на ужин.
Света ее не удерживала. Она выглядела задумчивой и едва не забыла про обещанный к новоселью подарок. Она догнала подругу уже у лифта и успела сунуть ей довольно тяжелую картонную коробку:
– Бери, пригодится.
Двери с грохотом захлопнулись, и лифт поплыл вниз. Старуха консьержка наслаждалась в своей каморке свежезаваренным чаем и едва подняла глаза на уходящую гостью.
Подарок Лида рассмотрела уже под козырьком подъезда. В коробке, разгороженной изнутри картонными пластинами, стояло пять бокалов розового стекла. Лиде не нужно было их вынимать, чтобы убедиться – на бокалах вырезан узор из розовых гирлянд. Шестая ячейка пустовала, и девушка очень хорошо помнила, кем и при каких обстоятельствах был разбит недостающий бокал.
– Вот язва, – тихо сказала она, закрывая коробку. – Пойти бы сейчас наверх и грохнуть этот подарочек об ее дверь!
Но, помедлив минуту, она передумала. Дело было в том, что, скитаясь по съемным квартирам, молодые люди так и не обзавелись необходимой посудой. У них было всего несколько дешевых тарелок, алюминиевые ложки-вилки, позаимствованные из институтской столовой, пара кастрюль и три чашки (третья – для гостей). Бокалов не было вовсе. Лида закрыла коробку и заспешила к автобусной остановке. Теперь она жила в одном районе со Светой и до дома добралась за полчаса.
* * *Она и думать не думала, что эти бокалы еще целы. В квартире родителей Светы пол на кухне был выложен мраморной плиткой, так что любой оброненный предмет из стекла или фарфора разлетался в пыль. «Мне просто хотелось думать, что они разбиты. – Лида ехала в переполненном автобусе, осторожно прижимая к груди коробку и одновременно стараясь удержать на плече сползавший ремень сумки. – Мне было бы приятней, если бы эти розовые стаканчики исчезли все до одного».
Когда она заканчивала первый курс, Света пригласила ее на день рождения. Той исполнялось девятнадцать – эту дату Лида услышала с недоумением, она полагала, что сокурсница куда старше.
– Да, я так старо выгляжу, – усмехнулась Света, что-то разглядев во взгляде подруги. – Повезло с типом кожи. Ну, так ты придешь?
Лида торопливо пообещала прийти, и ее не остановило даже то, что приглашена она была без Алеши.
– Ты моя подруга, – бесцеремонно заявила именинница. – А он мне никто.
И в самом деле между Светой и Алексеем теплых отношений так и не установилось. Это было удивительно, ведь парень так легко сходился с людьми, мог общаться практически с кем угодно. Но вот в присутствии Светы он разом замыкался, в разговоры не вступал и чересчур заметно давал понять, что та ему неинтересна. Лида ругала его за это, но муж отмахивался:
