Тэми Хоуг - Плач волчицы
С усилием Джек отогнал от себя горькие мысли. Его жизнь похожа на маятник, уносящий его от угрызений совести к очередным увеселениям и обратно, и отлично устраивает его. Он ни перед кем не должен отчитываться и ни за что не несет ответственность.
Но тем не менее Лорел Чандлер полюбила его. Ирония судьбы — именно Лорел, борец за справедливость, для которой закон всегда превыше всего, влюбилась в человека, который считается только с собой, для которого справедливость равносильна приговору к эмоциональной ссылке. Она подарила ему то, о чем он долго мечтал и чего, казалось, он лишился навсегда.
И если в нем есть хоть капля порядочности, он должен уйти из ее жизни и освободить место для более достойного человека.
Отпевание было при закрытых дверях. Боль Лорел была слишком глубока, чтобы делить ее с малознакомыми людьми. Но самые глубокие раны были нанесены теми, кто присутствовал в церкви.
Она сидела рядом с Каролиной и Мамой Перл. По другую сторону от прохода, друг подле друга, но не вместе, сидели Росс и Вивиан. Разделенные невидимой стеной ненависти, они держались рядом только из-за неосознанного стремления Вивиан сохранить завесу приличия над отталкивающими семейными тайнами. Она никогда не опустится до опровержения или подтверждения уже начавших распространяться слухов — ведь леди никогда не позволит себе выставлять грязное белье на всеобщее обозрение. Скорее всего, она без скандала разведется с Россом и будет жить так, как если бы его никогда и не было в ее жизни. Но он должен ощутить сполна силу всеобщего осуждения.
Росс, не отрываясь, смотрел на гроб, усыпанный розовыми розами. Испытывает ли он угрызения совести или хотя бы сожаление, что пострадала его репутация? Если бы это зависело от Лорел, она бы не позволила Россу прийти, но здесь не она решала.
Интересно, как он переживет бурю обвинений и презрение, которые обрушатся на него, если вся эта история выйдет наружу? А уж она, черт побери, позаботится, чтобы так оно — и было. Каролина однажды ей сказала, что Росс — слабый человек. И если есть Бог на небе, позорная правда должна Росса уничтожить.
Преподобный Стиппл нашел до обидного мало добрых слов о покойной. Лорел предпочла бы, чтобы он вообще ничего не говорил, но эго была его церковь, церковь, где крестили ее и Саванну, где их отец поклялся любить их мать до самой смерти. И когда он умер, сюда пришла вся семья и половина прихода, чтобы проводить Джефферсона Чандлера в последний путь.
Она взглянула на отороченный кружевом носовой платок в своей руке и вспомнила, как Саванна, сидевшая тогда рядом с ней, взяла ее за руку и прошептала: «Папы больше нет, но мы то всегда будем друг для друга».
Всегда.
И снова смерть свела здесь всех этих людей, связанных печальным прошлым.
Когда церемония подходила к концу, Конрой Купер тихо прошел ближе к выходу и сел один. Выходя из церкви, Лорел встретилась с мрачным взглядом его глубоких синих глаз и увидела в них и утрату, и любовь, и ее пронзила мысль, что из всех мужчин ее сестра полюбила того единственного, кто в силу своего благородства был для нее недосягаем.
Когда все ушли, Лорел задержалась в тени вестибюля и видела, как Купер положил на гроб белую розу. Он долго стоял, склонив голову и положив руку на полированное дерево гроба, и говорил слова прощания низким глухим голосом.
Лорел всегда презирала его за то, что он вел двойную жизнь и не мог дать Саванне то, что ей было так необходимо. Стоя над гробом, Купер говорил, что любил ее всей душой, и хотя и старался сохранить верность клятве, данной жене, — как женщина она для него больше не существовала. Он дал Саванне все, что мог. Не его вина, что ей нужно было больше.
После похорон не было традиционного кофе. Не было времени, чтобы разбавить горе разговорами об урожае, детях и повседневных проблемах. В полном молчании Каролина отвезла их домой в Бель Ривьер.
Мама Перл сразу отправилась на кухню, чтобы найти утешение в приготовлении черного кофе. Каролина, положив ключи на столик в холле, повернулась к Лорел и взяла ее за руки.
— Пойду-ка я наверх прилягу. — Ее обычно звучный голос от напряжения сорвался до шепота. — Последуй и ты моему примеру, милая. Это были ужасные дни.
Лорел вымученно улыбнулась и покачала головой.
— Я слишком устала, чтобы уснуть. Лучше пойду побуду немного в саду.
Глаза Каролины были полны поистине материнской любви и понимания. Она кивнула и слегка сжала пальцы Лорел.
— У тебя очень красиво в саду. Может быть, там тебе будет легче успокоиться.
На это Лорел, хотя и надеялась в глубине души, не очень-то рассчитывала.
Глубоко спрятав руки в карманы юбки, Лорел медленно бродила по тропинкам. Порывистый ветер раздувал ее подол и трепал распущенные по плечам волосы. День был теплым и влажным. Казалось, небо никак не может решить, следует ему проясниться или нагнать грозовые тучи.
Несмотря на погоду и ауру печали, окутавшую Лорел, сад был все тем же. Насыщенные запахи растений, нежное благоухание цветов окружили ее, успокаивая и умиротворяя. Даже сорняки отвлекали ее от грустных мыслей, напоминая, что их пора выполоть. «Завтра», — мысленно пообещала она и пошла по тропинке дальше, в поисках чего-то, что, скорее всего, сегодня ей не найти.
Ей казалось, что бурная разрушительная глава ее жизни вдруг внезапно закончилась. Саванны больше нет. Тайна, которую они хранили все эти годы, открылась. Данжермон мертв, и хотя расследование его страшного прошлого еще продолжалось и газеты были полны сенсационных заголовков, можно было подвести черту. На основании ее свидетельств, доказательств, найденных в его доме и на месте преступления, было установлено, что Стефан Данжермон, окружной прокурор, сын Данжермонов из Нового Орлеана, был виновен в многочисленных убийствах.
Наверное, на этом пора ставить точку, подумала Лорел, усаживаясь на скамейке в глубине сада. Но у нее было чувство, что все опять смешалось, лишь начав проясняться. Саванны больше нет. У них уже никогда не будет шанса исправить трещины в их взаимоотношениях, они так и останутся навсегда неразрешенными. Тайное стало явным, но она по-прежнему будет дочерью Вивиан. Росс Лайтон навсегда останется если не частью ее будущего, то частью прошлого. Данжермон мертв, но жизни людей, к которым он прикоснулся, так и будут отмечены его злодеяниями.
И еще был Джек. Человек, в которого ей совершенно не следовало влюбляться. Человек, в которого она безнадежно была влюблена. Человек, который до конца своей жизни обречен платить за прегрешения прошлого.
Если у нее осталась хоть капля здравого смысла, ей следует уйти и начать жизнь сначала где-нибудь в другом месте. То, что произошло между нею и Джеком, случилось слишком быстро и слишком бурно. Когда она возвращалась домой, в ее планы совершенно не входило связывать себя с кем бы то ни было, и Джек был далек от идеала, который она рисовала в своем воображении. Он злоупотребил и выставил на смех профессию, которой они когда-то оба служили. И она не уважала его за это. Но она уважала то, как он в конце концов проявил себя, хотя, по его утверждению, он и руководствовался сугубо эгоистическими мотивами. Он всегда стремился уйти от ответственности, и ее как человека долга эта черта ужасно раздражала, но она видела, что и здесь он на каждом шагу действовал вопреки своему характеру.
