Сандра Браун - Связанный честью
– Я заплачу за свою, – заявила она.
Лукас оторвался от горлышка:
– Ты заплатишь и за мою. И за разбитое стекло. И за водяной шланг.
Эйслин пила холодную колу и думала, что вкуснее ничего не пробовала в жизни.
– Что за водяной шланг?
Грейвольф разглядывал за прилавком разные принадлежности.
– Нужен на замену порвавшегося. Вот такой, – сказал он, снимая с гвоздика шланг и показывая Эйслин.
Другой рукой он стал открывать ящики прилавка и просматривать их содержимое, шумно пошуровал в ящике металлических инструментов, и Эйслин еще отчетливее ощутила, как здесь пусто.
Ее охватило витавшее в воздухе чувство уединенности, она чувствовала себя здесь чужаком. А Грейвольф явно не испытывал подобной неловкости. Он нашел нужные инструменты и вытащил их из ящика. Эйслин уже совсем было отчаялась, как вдруг увидела телефон-автомат.
Она не сомневалась, что Грейвольф его не заметил. Тот по-прежнему «заимствовал» инструменты из ящиков и не смотрел в направлении телефона, который висел на стене в углу за стойкой со старыми журналами.
Если бы удалось отвлечь его разговором, можно было бы добраться до автомата и втайне от него заказать телефонный разговор. Но она даже не знает, где находится. Как называется этот заброшенный городок? А шоссе, по которому они ехали? Она не помнила никаких дорожных указателей. А были ли они вообще на шоссе? Она знала только, что они пересекли границу штата и уже не в Аризоне.
– Допила?
Эйслин дернулась от звука голоса, словно пойманная с поличным.
– Да, – ответила она и отдала ему пустую бутылку.
Она позволила себе расслабиться совсем ненадолго и теперь снова активно работала над планом, как отвлечь Грейвольфа.
– Давай деньги. – Он протянул ей открытую ладонь.
Желая ему угодить, она запустила руку в сумочку и вытащила двадцатку:
– Этого должно хватить.
Он свернул купюру в трубочку и сунул под пепельницу на прилавке.
– Там сзади есть все удобства, – сообщил он. – Они тебе нужны?
Он угадал, но она в данный момент обдумывала, что делать дальше. Можно было солгать, что ей не нужно в дамскую комнату. Тогда он бы пошел первым, оставив ее здесь дожидаться. Но это может показаться странным и только возбудит в нем подозрения. Лучше пойти первой, пусть думает, что она уже отказалась от планов побега.
– Да, спасибо, – кротко ответила она.
Без единого слова он проводил ее на улицу. Завернув за угол, они оказались у дверей мужского и женского туалетов. Она с ужасом представила, что там внутри, но Грейвольф уже толкнул дверь дамского отделения. Их обдало невыносимой вонью, но Эйслин шагнула внутрь и включила свет. Загорелась тусклая лампочка.
Внутри было лучше, чем она ожидала, хотя все равно мерзко. Вид этой комнаты напомнил Эйслин, как давно она в последний раз была в туалете, и ей нестерпимо захотелось справить нужду, не важно, насколько отвратительно все выглядело. Закончив, она сполоснула руки и лицо в ржавой раковине.
Решив обойтись без вытирания и обсохнуть на воздухе, Эйслин подошла к двери, отперла замок и попыталась ее открыть. Но дверь не поддавалась.
В первый момент Эйслин решила, что открывает не в ту сторону, и потянула дверь на себя. Без толку. Тогда она налегла на дверь что было силы, но у нее все равно ничего не вышло. Ее охватила паника, она прильнула к двери.
– Грейвольф! – отчаянно закричала она. – Грейвольф!
– В чем дело, Эйслин?
– Я не могу открыть дверь.
– Так и должно быть.
У нее от ужаса отвалилась челюсть. Он запер ее!
– Открой дверь! – закричала Эйслин и забарабанила по ней кулаками.
– Открою, когда вернусь.
– Вернешься?! Куда ты собрался? Не смей меня оставлять здесь!
– У меня нет выбора. Не хочу, чтобы ты воспользовалась телефоном, который так настойчиво «не замечала». Я выпущу тебя, как только вернусь.
– Куда ты уходишь? – Она пришла в отчаяние при мысли, что ее оставят здесь взаперти.
– Обратно к машине. Заменю водяной шланг и приеду за тобой.
– К машине? Ты пойдешь к ней пешком? И когда же ты до нее доберешься?
– Я побегу.
– Побежишь? – У нее сорвался голос. Тут ей пришла в голову одна идея, и она с радостью высказала ее: – В четыре вернутся хозяева этой дыры, они меня освободят. Я буду кричать изо всех сил.
– Я вернусь намного раньше.
– Ты ублюдок! Выпусти меня отсюда. – Она навалилась на дверь всем своим весом, но та не поддавалась. – Тут нечем дышать. Я умру здесь.
– Вспотеешь, но не умрешь. Предлагаю пока отдохнуть.
– Иди к черту!
Он не ответил. Ее слова эхом отозвались в стенах туалета. Эйслин прижала ухо к двери, но ничего не услышала.
– Грейвольф? – неуверенно позвала она. Потом еще раз, погромче: – Грейвольф!
Никакой реакции. Она осталась одна.
Привалившись к двери, Эйслин закрыла лицо руками и снова позволила себе роскошь поплакать. Женщины ее типа не подготовлены к таким ужасным ситуациям. Бороться за свою жизнь – это за гранью их защищенного мира. Она выросла в позолоченном гетто под опекой родителей, которые всегда хотели для своей девочки самого лучшего.
Она даже государственную школу не посещала. Из-за «нежелательных элементов общества», с которыми она могла там встретиться. Она училась в элитном женском колледже, где не преподавали науку выживания. Подобные ситуации сильно напоминали классный киносценарий, но никто не верил, что так может произойти на самом деле. Но это случилось, и именно с ней.
И впервые за свои двадцать шесть лет Эйслин Эндрюс стало по-настоящему страшно. Физически. Она дышала страхом. Она ощущала его вкус.
А если Грейвольф не вернется за ней? Какие гарантии, что станцию в четыре часа откроют? Может, эта вывеска висит на двери уже много месяцев. Может, ее забыли хозяева, когда уезжали, решив, что этот бизнес не стоит таких усилий.
Она может умереть от жажды.
Нет, в туалетной комнате была вода. Не самая чистая – она в этом не сомневалась, но все же вода.
Она может умереть от голода.
В общем-то на это нужно много времени, и кто-нибудь наверняка заедет сюда раньше. Надо слушать, не шумит ли где-то мотор, и, если что, сразу кричать и барабанить в дверь.
Она может здесь задохнуться.
Но здесь было окно, правда, маленькое и расположенное под самым потолком. Рама была чуть-чуть приподнята, на несколько дюймов. Воздух сухой и горячий, но его здесь много.
Она может умереть от гнева.
Вот это очень даже реально, подумала Эйслин. Как он посмел бросить ее в таком отвратительном месте? Ругая его всеми ей известными словами, она стала мерить шагами крошечное помещение.
