Нора Робертс - Поцелуй смерти
– Я не голодна. – Теперь, когда злость иссякла, ей хотелось подумать.
– Зато я голоден. – И Рорк стащил ее с кровати.
В кухне Рорк не донимал жену вопросами. Хорошо зная Еву, он решил, что ее вывело из себя что-то, связанное с работой. «Хотя она не любит делиться своими неприятностями, но рано или поздно все расскажет», – думал Рорк. Разлив вино, он сел напротив Евы за стол у окна.
– Идентифицировала своего бомжа?
– Да. – Она провела пальцем по ножке бокала и пожала плечами. – Один из бедолаг, каких развелось множество в последнее время. Едва ли кто-нибудь сможет объяснить, почему он предпочел такую жалкую жизнь нормальной.
– Возможно, его нормальная жизнь тоже была достаточно жалкой.
– Может быть. Мы передадим тело его дочери, когда закончим следствие.
– И тебя так взволновала эта история, что ты не успокоишься, пока не выяснишь, кто его убил?
– Это моя работа. – Ева равнодушно подцепила вилкой устрицу на тарелке. – Чем больше людей будут выполнять свою работу вместо того, чтобы мешать работать другим, тем лучше.
«Ага! – подумал Рорк. – Так вот оно что».
– И кто же мешает вам работать, лейтенант?
Ева снова пожала плечами, делая вид, что ей на это наплевать.
– Один «трупоискатель», – нехотя ответила она. – Возненавидел меня с первого взгляда, неизвестно почему.
– «Трупоискатель»? Достаточно колоритное прозвище. Ну а имя у него есть?
– У нее. Эта идиотка Бауэрс из 162-го участка настрочила на меня жалобу после того, как я сделала ей замечание за небрежную работу. Я в полиции больше десяти лет, и на меня еще никогда не было жалоб. Черт бы ее побрал! – Она глотнула вина.
Не столько гнев, сколько печаль в глазах Евы побудила Рорка положить ладонь на ее руку.
– Это так серьезно?
– Да, – ответила она. – Хотя и выглядит чепухой.
Рорк стиснул пальцы Евы.
– Тогда расскажи подробно.
И Ева выплеснула все, что в ней накопилось, – куда менее сдержанно, чем во время официального устного рапорта Уитни. Рассказывая, она, сама того не замечая, одну за другой отправляла в рот устрицы.
– Так, – сказал Рорк, когда Ева умолкла. – Короче говоря, ты поставила на место сварливую зануду, она тебе отплатила, настрочив кляузу – что, по-видимому, вошло у нее в привычку, – а твой начальник на твоей стороне, о чем готов заявить официально.
– Да, но… – Ева сделала паузу, не находя слов после столь краткого и точного суммирования происшедшего. – Это все не так просто, как кажется.
«Для Евы – безусловно», – подумал Рорк.
– Может быть, и нет, – отозвался он, – но если кто-то сравнит ее послужной список с твоим, она будет выглядеть еще глупее, чем сейчас.
– Да, но на мой список она посадила пятно, – возразила Ева, хотя слова Рорка слегка взбодрили ее. – А тупицы из бюро внутренних дел обожают всякие пятна. Теперь мне придется отвечать на ее нелепые обвинения вместо того, чтобы проверять сведения о хирургах, список которых прислал Кэгни. Бауэрс наплевать на работу! Она просто хочет отомстить мне за то, что я устроила ей головомойку и послала за кофе. Таким нечего делать в полиции.
– Во всяком случае, она допустила ошибку, связавшись с таким уважаемым и безупречным полицейским, как ты. – Рорк улыбнулся, увидев, как Ева сдвинула брови, стараясь скрыть смущение.
– Ничего безупречного во мне нет. Сейчас, например, мне бы очень хотелось пройтись ногами по ее физиономии!
– Еще бы, – заметил Рорк. – Иначе ты не была бы той женщиной, которую я обожаю. – Он поднес к губам пальцы Евы и поцеловал их, с удовольствием наблюдая, как улыбка медленно смягчает ее черты. – Если хочешь, давай найдем эту Бауэрс, и ты ее отдубасишь? А я пока подержу твою куртку.
На этот раз Ева рассмеялась.
– Ты просто хочешь посмотреть, как дерутся женщины. И почему только мужчины так это любят?
Рорк отхлебнул вина.
– Потому что женщины в этот момент расходуют очень много сексуальной энергии. А мы ведь так легко возбуждаемся.
– Мне ли не знать. – Ева с удивлением воззрилась на пустую тарелку. Значит, она все-таки проголодалась. Секс, еда и сочувствующий слушатель – все-таки в браке много достоинств. – Спасибо. Похоже, я в самом деле чувствую себя лучше.
Ева решила, что, так как Рорк подал на стол, ей следует заняться посудой. Она погрузила тарелки в посудомоечную машину и сочла работу выполненной.
Рорк не стал указывать ей, что она поставила тарелки задом наперед и забыла машину включить. Кухня явно не была стихией Евы. Ладно, посудой займется Соммерсет.
– Пойдем в мой кабинет. У меня есть для тебя кое-что.
Ева с подозрением прищурилась.
– Я говорила тебе после Рождества: больше никаких подарков!
– Но мне нравится делать тебе подарки. – Направляясь к лифту, Рорк взял жену под руку и провел пальцем по рукаву кашемирового свитера, который когда-то подарил Еве. – Нравится видеть их на тебе. Но это подарок другого сорта.
– Рорк, у меня очень много работы. Нужно наверстать упущенное.
Рорк промычал нечто неопределенное, и Ева тяжело вздохнула.
– Надеюсь, это не путешествие? Я и подумать о нем не могу с тех пор, как потеряла столько дней из-за травмы прошлой осенью.
Рука Рорка, лежащая на плече Евы, невольно сжалась в кулак. Несколько месяцев тому назад Ева серьезно пострадала, и он старался не напоминать ей об этом, хотя про себя твердо решил вывезти ее на пару недель в тропики, как только позволят дела. На пляже она расслаблялась, как ни в каком другом месте.
– Нет, это не путешествие.
– Тогда что? Мне в самом деле нужно работать!
– Приготовь нам кофе, ладно? – беспечно произнес Рорк, входя в кабинет.
Ева заскрипела зубами. Ей пришлось напомнить себе, что Рорк дал ей возможность выпустить пар, а потом внимательно выслушал и даже предложил подержать ее куртку. Тем не менее она все еще сердито хмурилась, ставя кофе на письменный стол.
Рорк рассеянно поблагодарил, продолжая возиться с пультом управления. Ева знала, что он никогда не прибегал к помощи наладчиков и программистов – очевидно, чтобы поддерживать себя в форме. Домашний рабочий кабинет очень шел ему – так же, как и служебный. Пульты с разноцветными ручками и лампочками в форме буквы U служили для него превосходным обрамлением.
Комната была переполнена всевозможными техническими ухищрениями – факсами, компьютерами и экранами, – но при этом отличалась элегантностью, всегда присущей Рорку, где бы он ни находился – в зале заседаний совета директоров или в темном переулке. Узорчатые плитки пола, просторные окна, шкафы и машины обтекаемой формы, изящные безделушки… Впрочем, Ева не любила смотреть на Рорка, работающего здесь. Сознание того, что он и вся эта роскошь принадлежат ей, расслабляло ее в самые неподходящие моменты.
