Никки Френч - Тайная улыбка
— Это воскресенье, — запротестовала она. — Ты слишком много работаешь.
Счастье сделало ее щедрой. Она хотела, чтобы все остальные были тоже счастливы.
— Ты выглядишь усталой.
— Разве?
Я протянула руку и осторожно дотронулась до лица, как это делал Ник.
— У меня все прекрасно, Кэрри. Просто я поздно легла спать, вот и все.
Мы ходили в кино. Фильм был не самый хороший, но это не имело значения. Мы прильнули друг к другу, его рука на моем бедре, моя голова у него на плече. Время от времени мы поворачивались лицом друг к другу и целовались, но лишь слегка: обещание. Он купил большую упаковку соленого поп-корна, но есть не хотелось. Мы оба знали, что произойдет сегодня вечером, да и фильм был как раз об ожидании ночи, все остальное выветрилось у нас из головы. Для меня это означало возможность забыть слова, сказанные мне Бренданом накануне вечером. То, как он наклонился ко мне и прошептал их. Улыбаясь, пока произносил. Я не должна думать об этом; нужно выбросить все из головы, в которой сказанные им слова жужжали, как жирная навозная муха. Поэтому я вглядывалась в кадры, мелькающие на экране, смотрела на Ника. Временами закрывала глаза.
Когда мы пробирались по фойе, на улице стало темно. Ник поднял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони.
— Куда теперь?
— Моя квартира ближе твоей, — ответила я.
Мы добирались омнибусом, сели наверх на самые передние сиденья. Я прижала лоб к окну и почувствовала вибрацию омнибуса, посмотрела на людей на улицах подо мной, прячущих голову от порывов ветра. И разнервничалась. Скоро я буду лежать в постели с человеком, который сейчас сидит рядом со мной, не разговаривая, да и виделись-то мы всего два раза. Что тогда? Иногда секс может показаться непреднамеренным и легким, но иногда он может оказаться серьезным и полным проблем, почти невозможным. Два человека со всеми своими надеждами и ожиданиями, и неврозами, и желаниями — как столкновение двух миров.
— Вот и наша остановка, — сказала я.
Он встал, помог мне подняться. Его рука была теплая и надежная. Он улыбнулся мне:
— Все нормально?
Все было хорошо. Просто прекрасно. И потом, после того как мы приготовили себе сандвичи из одного из наполовину пропеченных длинных французских батонов, который был у меня в буфете, с козьим сыром и помидорами, и каждый выпил по бокалу вина, мы вернулись в спальню, и на этот раз все было лучше, чем просто хорошо. Великолепно. Даже сейчас, когда я вспоминала об этом в машине Кэрри, меня переполняло желание. Потом мы вместе мылись: ноги сплетены в небольшой ванне, моя ступня прижата к внутренней части его бедра, ухмыляясь друг другу, как полные идиоты.
— Чему ты улыбаешься?
— М-м-м? О, да так, ничего…
— Так. Это первый. — Кэрри вытащила лист и склонилась над ним с сомнением. — Здесь сообщается, что это маленький домик с двумя спальнями, сохранивший многие характерные особенности периода постройки.
— Разве не говорится о том, что он расположен рядом с баром?
— Нет. Ничего не сказано.
— Давай пойдем и все-таки посмотрим.
Покупать дом опасно. Еще перед тем как вы ступите внутрь, вы уже знаете, нравится вам дом или нет. Это почти как любовная связь, о которой говорят, что имеют значение лишь первые несколько секунд — мгновенное иррациональное впечатление. Нужно влюбиться в дом, который вы покупаете. Все остальное — надежна ли крыша, исправен ли водопровод, достаточно ли количество комнат — в самом начале не имеет никакого значения. Можно снести стены, установить гидроизоляцию, но нельзя заставить себя влюбиться. Я здесь была в роли эксперта, в качестве предостерегающего гласа.
Кэрри постучала, и дверь широко распахнулась, словно женщина все время стояла за ней, прильнув к глазку, следя за нашим приближением.
— Привет, входите осторожнее, показать вам все или вы сами хотите осмотреть дом, хотя есть детали, которые вы можете упустить, сюда, сначала идите сюда, это гостиная, простите за беспорядок…
Она была огромная и тяжело дышала, и говорила без остановки, торопливо, так, что слова сливались одно с другим. Она водила нас из комнаты в комнату, по коврам с ужасающими рисунками. Стены были увешаны тарелками, которые они коллекционировали, подбирая их в Венеции, Амстердаме, Скарборо, Кардиффе, Стокгольме, по каким-то неведомым причинам их вид заставил меня пожалеть ее. Она открывала двери с размаху, показывала нам проветриваемый буфет, новый бойлер, второй туалет, втиснутый в пространство, отрезанное от кухни, выключатели реостата для регулирования яркости света ламп в главной крошечной спальне, и запасную спальню, похожую скорее на кладовку для метел, которая явно была построена безответственными халтурщиками. Я незаметно толкнула стену и увидела, что она зашаталась. Кэрри вежливо пробормотала извинения и смотрела вокруг ясными глазами, которые преображали все в ее блаженное будущее. Возможно, она уже поставила детскую кроватку в запасную спальню.
— Бар вас беспокоит? — спросила я женщину.
— Бар? — Она изобразила удивление, нахмурив брови. — Ах этот… Нет. Мы едва слышим его. Может, только вечерами по субботам…
Словно по команде, первые звуки грохочущей музыки прорвались через стены, низкие ноты сотрясали воздух. Она явно смутилась, но затем продолжала разговаривать как ни в чем не бывало, будто она ничего и не слышала. Я взглянула на часы: половина двенадцатого воскресного утра. Тем не менее мы завершили наш обход, делая неопределенно-восторженные замечания по поводу вида из окна ванной, клинообразного сада. Чем больше вам не нравится место, тем больше вы стараетесь изобразить, что оно вам нравится. Но не уверена, что удалось одурачить женщину.
— Что ты думаешь? — спросила Кэрри, когда мы ушли. — Если мы…
— Абсолютно исключается. Нет, даже за половину цены.
— Он падает, — сказала я, когда мы ушли из второго дома.
— Но…
— Именно поэтому его никто не покупает. Именно поэтому он такой дешевый. Возможно, ты осилишь эту сумму и купишь его, но придется вложить еще столько же. Я даже не уверена, что ты сможешь застраховать его.
— Такой славный дом.
— Развалюха. Она кого-то пригласила, чтобы оштукатурить и покрасить самые ужасные участки в холле, но везде сырость, возможно оседание. Необходим опытный инженер-строитель, чтобы тщательно все проверить. Оконные рамы сгнили. Проводка первобытная. Есть ли у тебя такой капитал, чтобы привести все в порядок?
— Может быть, когда Брен найдет работу…
— А он ищет?
— О да. И тщательно обдумывает то, что, как он считает, подойдет ему. Говорит, что это шанс начать все сначала и сделать жизнь такой, какой он на самом деле для себя хочет.
