Алисса Джонсон - Вкус греха
— А что? Не хочу сказать, что я вам не рад…
— Приятно слышать. Сядь. — Она жестом отогнала его от себя.
Будучи всегда послушным, хотя и беспокойным ребенком, Вит вернулся на место и вопросительно посмотрел на мать. Она не стала терять время.
— Пора бы уже положить конец твоим разногласиям с Мирабеллой.
Вит вмиг насторожился.
— Она вам что-то сказала?
«На чертовку это не похоже», — подумал он. Она никогда раньше не жаловалась его матери. Грозилась, конечно, но ни разу этого не сделала.
— Нет, — произнесла леди Тарстон, прищуриваясь. — А должна была?
Вит решил, что лучше не отвечать.
— Меня просто удивила просьба, вот и все.
Она окинула его долгим взглядом, прежде чем продолжить.
— Это не просьба, Виттакер, — спокойно заявила она. — Может, при мне и ради меня вы оба и хорошо себя ведете, но я не дура. Все в обществе знают о вашей вражде.
Вит нахмурился.
— Думаю, есть и более интересные темы. — «По крайней мере, теперь», — добавил он про себя. Вражда между ним и Мирабеллой уже давно не новость.
— Кроме нищеты, насилия и несправедливости, нет ничего такого, что высший свет оставил бы без внимания, — криво улыбнулась леди Тарстон, — и явная неприязнь графа к молодой незамужней женщине — хороший повод для сплетен. Я закрывала глаза на ваши мелкие ссоры, потому что тебе не повредит время от времени терять голову, а Мирабелла, кажется, не слишком страдает, но…
— Что значит «не слишком»? — перебил Вит. — Я никогда…
— Не поднимал на нее руку? Не унижал на людях, с тех пор как повзрослел? Да, я знаю.
— Чего нельзя сказать о ней, — ответил он, вспоминая несколько травм, полученных по ее вине.
Она кивнула.
— Я знаю об этом. Это еще одна причина, почему я не хотела вмешиваться. В своем стремлении стать противоположностью отцу ты иногда впадаешь в самодовольство. Я восхищаюсь тобой, Вит, но неразумно лебезить и восторгаться каждым, кто встречается на твоем пути. Мирабелла хорошо на тебя влияет.
— Она мне нос сломала, — проворчал он.
— Да? — Она выпрямилась на стуле с нескрываемым интересом. — Правда?
— Дважды.
Леди Тарстон призадумалась.
— Не расскажешь почему?
Вит едва не скривился. В первый раз, лет десять или больше назад, она запустила в него бильярдный шар в отместку за очень непристойную шутку, которую он себе позволил, когда она помешала их с Алексом попойке. Во второй раз — она покалечила его за попытку закрыть ее в библиотеке во время праздника.
Вит заерзал на стуле.
— Признаю наличие смягчающих обстоятельств.
— Я так и думала. Когда она рядом, ты бываешь сам не свой. Это хорошо для тебя.
Ее мнение Виту не понравилось. Не хотел он терять контроль над собой из-за чертовки. Он вообще не хотел терять контроль. Он старался загладить позорные поступки отца и вытащить семью из финансовой ямы, в которой этот человек их оставил. Вит слишком долго и тяжело работал, чтобы вдруг разом вспылить и все разрушить.
Род Тарстонов был одним из старейших, но мало уважаемых в стране. Никто не помнил, за что Коулам пожаловали графский титул, но если не полениться и копнуть глубже, то можно узнать, что ни одно поколение не сделало ничего, чтобы прославить родовое имя. Графы Тарстоны представляли собой сборище жуликов, гуляк и бездельников, чье состояние стремительно убывало и утекало сквозь пальцы, а репутация со временем отнюдь не улучшалась. Его покойный отец продолжил традицию с большим размахом: пил, бросал деньги на ветер, устраивал роскошные пиры и в конце концов погиб на дуэли из-за женщины, и вовсе не из-за леди Тарстон.
Однако для светского общества теперешний граф Тарстон был воплощением английского пэра: благородный, обаятельный, красивый, преданный короне, хладнокровный и, благодаря упорному труду и толике везения, достаточно богатый. Вит старательно оттачивал этот образ, поощряя сестру и кузину поступать так же. Он твердо решил, что будущие поколения будут гордиться своей фамилией.
Но он порой забывал о своем стремлении казаться настоящим джентльменом, когда появлялась Мирабелла Браунинг. Так было всегда, но он не думал, что их размолвки еще кого-то интересуют. Они вечно ругались, но он бы никогда не выгнал ее из дома и не запятнал ее честное имя (несмотря на угрозы), а она никогда бы не очернила его честь и достоинство (на людях, во всяком случае).
Их худшие ссоры проходили без свидетелей, а мелкие публичные оскорбления ничем не отличались от обычных насмешек, которыми обменивались в обществе.
Но раз пошли слухи — это нужно прекратить.
— Уже принял решение? Вит моргнул, опомнившись.
— Простите, я задумался.
— Не нужно извиняться, я рада, что ты серьезно отнесся к тому, что я сказала.
Вит рассеянно кивнул.
— Я поговорю со… с мисс Браунинг. Уверен, мы поймем друг друга.
— Прекрасно, — ответила леди Тарстон. Она почти дошла до двери, когда Вит спросил:
— Почему вы заговорили об этом именно сейчас?
Она обернулась. Вит не привык сидеть, если леди стояла, поэтому встал из-за стола, задумчиво сдвинул брови и принялся вертеть в руках перо.
— Почему вы молчали все эти годы и заговорили только сегодня?
— Сегодня на ней было новое платье. Эта маленькая, но важная перемена наряду с некоторыми другими навела меня на мысль, что она наконец решила найти себе мужа.
Вит отложил перо и уставился на нее.
— Мужа? Чертовка? — Он подавил смешок.
— Да, мужа, — произнесла леди Тарстон. — Она все-таки женщина, и небогатая. Если ты не заметил, то женщинам, когда речь заходит о будущем, выбирать не приходится.
— Я всегда считал, что она станет гувернанткой или чьей-то компаньонкой.
Это была неправда. Если честно, то он об этом как-то не задумывался. Ему казалось, что Мирабелла никогда не выйдет замуж и будет вечно курсировать между лондонским особняком и Хэлдон-холлом. Порой он представлял себе, как они, старые и седые, сидят у камина в гостиной и бьют друг друга тростями.
— Что ж, этого не будет, — послышался голос матери, и ему потребовалась минута, чтобы понять: она говорит не о битвах тростью, а о карьере гувернантки.
Он не знал, что еще сказать, поэтому лишь спросил:
— Вы уверены в этом?
— Вовсе нет. Это лишь догадка, но если она верна, я не позволю вашей вражде все испортить. Ей давно пора иметь свой дом и семью.
Ее дом и семья — здесь.
Сила этой мысли не уступала ее неожиданности, и ее энергия ошеломила Вита. Смутившись, он попытался не думать об этом.
— Я не встану у нее на пути.
