Тэми Хоуг - Приманка для мужчин
Она вбежала в гостиную, где Бонни Рэйт пела о разбитых сердцах. Музыка была медленной, томительно-печальной. Вкрадчивый блюз только подчеркивал ирреальность происходящего. Убийца преследовал ее под плавную, протяжную любовную мелодию, а у нее внутри все мчалось с бешеной скоростью: сердце, мысли, кровь в жилах, а вокруг все двигалось неспешно, как в замедленной киносъемке.
Элизабет ушибла раненое колено об угол журнального столика, переборола боль и побежала дальше, к спасительному выходу; подалась вперед, схватилась за ручку двери, пытаясь повернуть ее. Ручка выскользнула из пальцев, как мокрый кусок мыла. Всхлипывая и задыхаясь, она взялась поудобнее, повернула ручку, толкнула. Дверь не открывалась. Оглянувшись через плечо, Элизабет увидела, что Аарон уже в гостиной, и с остановившимся сердцем перевела взгляд на новенькую, блестящую желтой латунью круглую ручку с хитрым замком, который на днях врезал Аарон, чтобы ей было спокойнее.
Отпирать некогда, да и ключа нет. Аарон уже близко. Если не убежать сейчас же, он отрежет ей путь. В мозгу Элизабет бились тысячи лихорадочных мыслей. Если удастся выбраться из дома, что дальше? Есть ли в «Кадиллаке» ключи? А если мотор не заведется? Может, попробовать удрать в фургоне Аарона? Вдруг он и на улице не оставит ее в покое, догонит, убьет прямо на дороге? Тело бросит в кювет, и его обнаружит какой-нибудь прохожий или ее собственный сын, когда будет возвращаться с работы. Трейс. Трейс останется совсем один. Будет ли Дэн помогать ему? И плакать о ней?
— Шлюха! — возопил Аарон, обезумев от кипящего в крови адреналина. Убить, убить ее немедленно, пока она стоит у двери в полураспахнутом зеленом шелке, искушая его отринуть бога. Потрясая напильником, он бросился на нее.
Элизабет даже не хватило дыхания закричать. Стальное острие воткнулось в дверь в двух сантиметрах от ее шеи. Она отпрянула в сторону, споткнувшись о низкую скамеечку для ног; перелезла через кушетку, схватила за ножку настольную лампу, размахнулась и, как бейсбольной битой, ударила Аарона по плечу, когда он попытался заступить ей дорогу. Тяжелое основание лампы ударило его прямо в грудь, и он покачнулся и отступил назад, рыча от бешенства.
Она не оглянулась посмотреть, ранила его или нет, а побежала к лестнице, молясь всем святым, чтобы ей хватило времени. Ступеньки, будто в кошмарном сне, росли и множились, стены смыкались вокруг тесным туннелем, сужавшимся кверху. Элизабет бросилась туда, споткнулась, упала, начала карабкаться вверх на четвереньках, путаясь в полах халата. Мысль стремилась вперед быстрее, тело не успевало, но вот наконец она выбралась на площадку второго этажа и бросилась к себе в спальню.
Тяжелые ботинки Аарона уже бухали по ступеням, и он нараспев твердил что-то по-немецки. Элизабет упала на колени перед тумбочкой, до отказа вытащила ящик, вывалив на пол цветное облако перепутанных шелковых шарфиков, пустые сигаретные пачки, картонные пластинки из женских журналов с образцами духов, «Пустынный орел» и полную обойму к нему.
— Господи, пожалуйста. Прошу тебя, господи, — шептала она, непослушными руками поднимая пистолет. Хотела заправить обойму, но ее заклинило. Пальцы вдруг стали толстыми и неловкими, они все соскальзывали с гладкой вороненой стали, и тут Аарон распахнул дверь и встал на пороге.
— Я следил за тобой и ждал, — выдохнул он, сверкая глазами. — У тебя было время спасти себя от скверны.
Но она предпочла блуд. Он видел ее с шерифом, видел, как они целовались, впиваясь друг в друга, как дикие, голодные звери. Воспоминание распалило его, пробудило похоть, но следом за похотью внутри вспыхнул очистительный огонь ярости. Крепче сжав рукоять напильника, он переступил порог. Бог рассудил мудро: пусть смерть настигнет ее там, где она предавалась греху.
Магазин с легким щелчком встал на место. Прикусив губу, Элизабет сняла пистолет с предохранителя. Трясущимися руками, ничего не видя от слез, подняла «Пустынного орла» на уровень глаз, как учил Дэн, и нажала курок.
Дэн врезал по тормозам, и машину повело вбок. Из-под колес полетела гравийная крошка. Привязанная к фонарному столбу у дома лошадь испуганно шарахнулась в сторону. Перед глазами у Дэна все стояла мертвая блондинка. Картинка то вспыхивала, то гасла, как титры в кино: только была — и нет, раньше, чем он успевал выключить ее по своей воле. Как пульсирующий ритм — убита, убита, убита.
Он схватил с сиденья револьвер, рывком распахнул дверцу, соскочил наземь, и в это время утреннюю тишину разорвал оглушительно-громкий треск выстрела.
Все, чему Дэна когда-либо учили, мигом вылетело из его головы, а место приобретенных знаний занял инстинкт. Разумеется, подкрепление он уже вызвал, но никакие силы не заставили бы его дожидаться помощи во дворе.
Преодолев одним прыжком ступени крыльца, он ворвался в кухню с пистолетом наготове. Пусто. Задержался на секунду, чтобы собраться с мыслями, перевести дух и оценить обстановку. В кухне царил обычный беспорядок: коробки от хлопьев на столе, куча старой обуви на полу. На столе стоял рабочий ящик Аарона. Рядом, на полу, перевернутый стул. Из гостиной доносилась тихая музыка. Бонни Рэйт, любимая певица Элизабет.
Когда он входил в столовую, прямо над его головой грохнул второй выстрел. Дэн в два шага пересек столовую, перепрыгнул через поваленный стул в гостиной, плечом толкнул дверь на лестницу и через три ступеньки взлетел наверх, игнорируя раздирающую коленный сустав боль. Не задерживаясь на площадке, бросился к ее спальне, громко; как боевой клич, крича:
— Элизабет!
Проклятый пистолет опять заклинило, как в тот день, когда Дэн показывал ей, какой разрушительной силой он обладает. Первая пуля попала в стену, и по всей комнате разлетелись брызги штукатурки. Отдача была настолько мощной, что Элизабет стукнулась головой о раму кровати, а когда открыла глаза, Аарон по-прежнему стоял у двери, целый и невредимый. Он сделал еще шаг к ней, и она выстрелила во второй раз и опять промахнулась, потому что он отпрянул в сторону. Пуля разбила стоявший на комоде горшок с фуксией, и осколки посыпались, как шрапнель. Тогда она в третий раз нажала на курок — ничего. Четвертый раз — ничего. На миг перевела взгляд с человека у двери на пистолет и увидела, что пустая гильза застряла в обойме.
— Ты не можешь меня убить, — торжественно произнес Аарон. Его глаза за стеклами очков сияли, как сапфиры, рот кривился в улыбке, от которой Элизабет сковал смертельный ужас.
— Элизабет!
— Дэн! — вскрикнула она, неуклюже пытаясь встать на ноги, пока Аарон оглянулся на голос.
Он повернулся навстречу бегущему и коротким движением сверху вниз по самую рукоять всадил напильник в его правую руку, повыше запястья. Всю руку от пальцев до плеча пронзила горячая боль. «Идиот», — выругал себя Дэн: пальцы мгновенно онемели, выпустили пистолет, и тот с грохотом упал на пол. Так, не глядя, врываются только совсем зеленые новички. Он позволил эмоциям управлять собой, а это могло стоить жизни и ему, и Элизабет. «Играй головой, а не сердцем, Янсен».
