Нора Робертс - Адский огонь
— Удался сегодня креветочный соус.
— Буду иметь в виду. — Рина села напротив него и взмахом руки отослала направившуюся к ней официантку. — У меня есть подвижки.
Он набрал на вилку новую порцию «язычков».
— Мне так и сказали.
Рина на минуту опешила.
— Папа тебе позвонил.
— А ты думала, не позвонит? Почему ты сама не позвонила?
— Я собиралась. Мне нужны ваши уши, ваши мозги, но не здесь и не сейчас. Не могли бы мы встретиться утром? Может, позавтракаем вместе? Нет, лучше приходите прямо ко мне домой. Я приготовлю вам завтрак.
— В котором часу?
— Можете пораньше? В семь?
— Попробую вставить в свое расписание. Ну а пока, может, дашь мне что-нибудь пожевать?
Рина начала было рассказывать, но сразу остановилась. Стоит ей начать, он захочет услышать все. Да она и сама захочет рассказать ему все.
— Пусть поварится эту ночь у меня в котелке, тогда я изложу вам все по порядку.
— Ну, тогда в семь.
— Спасибо.
— Рина. — Джон положил ладонь на ее руку, когда она начала подниматься. — Я должен напоминать тебе, чтобы ты была осторожна?
— Нет. — Рина встала, наклонилась и поцеловала его в щеку. — Нет, не должен.
Она прошла в кухню, чмокнула воздух в сторону Джека, поливавшего сырую лепешку теста томатным соусом, и спросила:
— Ты не видел Бо? Мы с ним должны здесь встретиться.
— Он в разделочной.
Заинтригованная, Рина обогнула прилавок и вошла в разделочную. И замерла на пороге, глядя, как ее отец дает Бо урок по искусству создания пиццы.
— Тесто должно быть эластичным, а то не будет растягиваться, как надо. Дергать нельзя, а то враз дырами пойдет.
— Ясно. Значит, я просто…
Бо взял с одного из смазанных оливковым маслом подносов в охладителе ком теста и начал его месить, а потом раскатывать, вытягивать.
— Так, теперь давай кулаками, как я тебе показывал. Начинай делать форму.
Бо подвел оба кулака под расплющенное тесто, поднял его и начал бережно подбивать снизу, поворачиваясь на месте. «Для первого раза неплохо», — подумала Рина.
— А можно мне его подбросить?
— Уронишь — заплатишь, — предупредил его Гиб.
— Договорились.
Расставив ноги, сосредоточенно прищурившись, с видом человека, собирающегося жонглировать зажженными факелами, решила Рина, Бо подбросил тесто в воздух. Высоковато, по мнению Рины, но он сумел его поймать и, продолжая поворачиваться, снова подбросить.
Такая простодушная улыбка радости расплылась по его лицу, что Рина еле удержалась от смеха. Ей не хотелось прерывать его. Он был похож на мальчишку, только что научившегося кататься на двухколесном велосипеде.
— Это так здорово! Но что мне теперь с ним делать?
— А глаза у тебя на что? — спросил Гиб. — Как, по-твоему, большая лепеха получилась?
— Вроде да. По-моему, нормальная.
— На доску.
— Есть! — Бо шлепнул тесто на доску и рассеянно вытер руки о короткий фартук, завязанный на спине. — Только я бы не сказал, что это лепешка. Она не совсем круглая.
— Но в общем и целом она совсем не плоха. Подравняй ее немного. Обрезки отдай мне.
— Сколько он вывалял на полу, прежде чем сумел вылепить эту? — спросила Рина, входя в разделочную.
Бо, улыбаясь, оглянулся на нее через плечо.
— Я разучил процесс. Две испортил, но ни одной не уронил.
— Он быстро учится, — заметил Гиб, обмениваясь поцелуем с дочерью.
— Кто бы мог подумать, что делать пиццу так сложно? Вот взять хотя бы этот здоровенный миксер. — Бо кивком указал на стоящий в углу промышленный смеситель из нержавеющей стали, используемый для перемешивания муки, дрожжей и воды в больших количествах. — Чтобы поднять этот чан с тестом на прилавок, требуются два здоровых мужика.
— Извини, я много раз его поднимала, хотя я ни капельки не похожа на здорового мужика.
— Вот уж это святая правда. Потом это тесто надо делить, взвешивать, ставить на подносах в охладитель, потом резать, когда оно поднимется. И все это еще до того, как начнешь делать саму пиццу. Никогда больше не буду принимать пиццу как нечто само собой разумеющееся.
— Можешь закончить эту прямо там, в кухне. — Гиб взял доску и вынес ее туда, где Джек освободил место на рабочем столе.
— Только не смотри на меня, — попросил Бо, повернувшись к Рине. — А то меня заклинит. Пойди лучше посиди с Мэнди и Брэдом.
— Ладно. — Она схватила банку содовой из холодильника и ушла в зал.
— Эй! Привет, Рина, это Брэд. Брэд, это Рина. Я с ней познакомилась в один из самых постыдных моментов моей жизни.
— Ну, тогда я буду вести себя солидно для равновесия. Очень рад тебя видеть, Рина. Во плоти после стольких лет рассказов о Девушке Его Мечты.
— Я тоже рада. — Рина отпила содовой и улыбнулась Мэнди. — Когда мне было пятнадцать, я как-то раз бежала в класс и уронила тетрадь. Тетрадь раскрылась, и один парень по имени Чак — высокий, широкоплечий, светлые волосы с выгоревшими прядками, голубые глаза — поднял ее раньше, чем я сама успела. А там половина страниц была исписана нашими именами, или инициалами в сердечке, или просто его именем. Ну, знаешь, как девчонки делают.
— О боже, и он увидел?
— Трудно было не заметить.
— Да, это было ужасно неловко.
— Я думаю, мое лицо вернуло себе нормальный цвет только через месяц. Так что теперь мы на равных.
26
Рина решила, что все сделала правильно. Вечер в «Сирико» — это именно то, что ей было нужно. Ее душа успокоилась, желудок больше не сводили нервные спазмы.
Вечер, проведенный в компании ближайших друзей Бо, оказался интересным и познавательным. «Семья», — подумала она. Эти двое были его семьей. Братом и сестрой, такими же родными, какими были для нее самой ее собственные сестры и брат.
— Мне понравились твои друзья, — сказала она, отпирая свою входную дверь.
— Это очень хорошо. Если бы они тебе не понравились, нам с тобой пришлось бы распрощаться. — Бо шлепнул ее по попке, когда они вошли внутрь. — Нет, серьезно, я рад, что вы трое нашли общий язык. Они мне очень дороги.
— И друг другу тоже.
— Когда ты это поняла? До или после того, как они начали облизывать друг друга?
— До. — Рина потянулась. — Как только вошла. Флюиды похоти.
— Знаешь, я никак не могу к этому привыкнуть.
— Это потому, что ты видишь в них родственников. С тех самых пор, как вы с Мэнди перестали кувыркаться в постели. Но оттого, что они теперь кувыркаются в постели друг с другом, они не перестали быть твоей семьей.
