Джастин Скотт - Женщина без мужчины
Джервис был откровенно груб, и в этой искренности было какое-то обаяние.
— У вас мужские яйца, Натали. Вы их унаследовали от Уоллеса.
«Как он посмел вспомнить Уоллеса? Он, который повинен в его гибели? Но Уоллес постоянно говорил: если что-то чуть-чуть изменилось в мире — это уже победа!» — размышляла Натали.
Сегодня Натали победила. Она, оставшись в одиночестве, долго просидела в кресле перед опустевшим столом заседаний. Когда-то разбогатевший предприниматель приобрел его, поставил в своем офисе, потом разорился, и Уоллес забрал его в счет каких-то долгов. Деньги тратятся или перетекают с одного банковского счета на другой, а такие предметы, как массивный стол для заседаний, кресла вокруг него, вечны и исправно служат новым владельцам.
Пайщики разошлись по домам, обещая в ближайшее время определить свою позицию в отношении новой компании. Чувствовалось, что их монолитное единство, скрепленное авторитетом Джервиса, начало давать трещину. Линн и Майкл отправились на деловой коктейль к Эдди Майллу для разработки дальнейшей стратегии. Даже верная Джоан покинула в конце концов офис, подчинившись настояниям Натали. Завтра предстоял не менее тяжелый и напряженный день, а Джоан несла на своих девичьих плечах груз множества забот. Сегодня вроде бы была одержана победа, но ощущения победы не было. Натали пришлось нарушить их взаимное с Уоллесом обещание во что бы то ни стало удержать «Котильон» за собой. Уже не будет прежнего чувства собственной, единоличной власти, зато прибавится суеты и новых обязательств. В будущей жизни было одно светлое пятно — рождение ребенка.
В дверь робко постучали.
Натали подняла глаза. Дверь тихонько приотворилась. В полумраке возник Грег. Он двигался робко и нерешительно и выглядел жалким.
— Джоан велела охраннику меня пропустить. Сказала, что я вполне безопасен.
Натали попыталась пошутить:
— А ты действительно безопасен?
Шутка не имела успеха. Грег не улыбнулся. Казалось, что его всегдашняя непринужденность покинула его и обаятельная улыбка никогда не засияет на его лице.
— Джоан сообщила, что Джервис побит. Ты уложила его на ковер.
— В каком-то смысле да… Но нет гарантии, что он не поднимется вновь.
— Все-таки я тебя поздравляю.
— Спасибо.
— Могу я подойти поближе?
— Ты можешь даже присесть. Ты же безопасен! — Натали усмехнулась. — Ты ведь только мальчик на побегушках. Не правда ли?
— Мне тяжело думать, что ты меня возненавидела.
— Откуда ты это взял? Я лишь очень… очень разочарована.
— От меня ничто не зависело. Я делал лишь то, что считал наилучшим выходом из положения. Пойми, ведь Уоллеса уже не было в живых. Я не мог предотвратить его смерть и не мог воскресить его. Ты мне не веришь?
Натали пожала плечами.
— Ты не вел себя как друг… как настоящий друг — мой и Уоллеса.
— Может быть, ты права. Но в остальном я не лгал тебе. Я хотел вырвать тебя из этой кровавой схватки и увезти с собой.
— Ты так старался… я знаю. Но почему?
— Потому что я люблю тебя… Я влюбился в тебя давно, когда тебе было еще только пятнадцать лет.
— Стоп, Грег! Оставим наши детские воспоминания в покое. Это уже все в прошлом… Я сейчас не готова слушать объяснения в любви.
— Но часы-то тикают. Время уходит.
— О чем ты говоришь, Грег?
— Диана Дарби позвонила мне.
— С чего это вдруг?
— Мы дружим давным-давно. Она была девушкой Уоллеса, а я вроде бы его приемным сыном.
— Я не догадывалась, что Диана испытывает к тебе материнские чувства.
— Диана знает меня лучше, чем кто-либо. Мой характер, мои склонности.
— Что же тебе сказала Диана?
— Что у тебя будет ребенок.
— Как она смела? — возмутилась Натали. — Это касается только меня и никого больше… Диана не имела права распускать язык.
— Она считает, что я могу помочь тебе. И она права…
— Мне не нужна ничья помощь.
— Разреши мне искупить хоть часть моей вины.
— Как?
— Я хочу позаботиться о ребенке Уоллеса. Помочь воспитывать его. Я в таком долгу перед Уоллесом… и перед тобой.
— Как посмотрит на это Салли?
— Мы уже расстались. Я снял квартиру в городе.
— Ты же работаешь в Вашингтоне?
— Да, но уик-энды я буду проводить здесь… рядом с детьми. Я не в состоянии оторваться от них… насовсем.
— Я тебе сочувствую, Грег. Теперь ты одинок…
— Если не считать адвокатов, занимающихся нашим разводом. У Салли осталось все — и богатство, и дети… На мою долю выпали адвокаты.
Гнев Натали утих, может быть, сказалась усталость. Одиночество Грега как-то слилось с ее одиночеством. Ее никто не ждал сегодняшним вечером так же, как и Грега. Она не возражала, чтобы Грег проводил ее до дома.
Они прошли несколько кварталов пешком. Грег уже не чувствовал себя побитой собакой, плечи его распрямились, походка стала уверенной. Натали неожиданно для себя почувствовала, что ей приятно присутствие красивого мужчины. А Грег был, несомненно, красив. Годы не изменили его. Он остался с виду таким же всепобеждающим викингом, как тогда, на яхте, в дни ее юности.
Мысль о том, что ей придется с ним расстаться и войти в пустую квартиру, причинила ей боль. Он не решался предложить ей провести вечер вместе в каком-нибудь ресторане, а она не хотела ему навязываться.
— Может, ты покажешь мне свое убежище? — спросила она.
Он был удивлен, но не подал виду, отделался шуткой:
— Еще пару дней назад я только и мечтал о том, чтобы затащить тебя в постель. Сколько я делал тебе подобных предложений! Помнишь?
— Ты меня неправильно понял. Просто мне вспомнилась вдруг пластинка, под которую мы танцевали в Новый год, когда мне было пятнадцать…
Грег наморщил лоб.
— Вот мелодию я помню… а слова — нет.
— А зря, — Натали улыбнулась. — Очень веселая песенка! И слова очень подходящие к случаю:
Снова вместе — ты и я.
Снова мы с тобой друзья!
«Убежище» Грега занимало половину цокольного этажа скромного домика из серого камня в тихом районе. В гостиной единственное, но огромное окно выходило в палисадник, и низко нависшие голые ветви едва не скреблись в стекло.
— Как ты нашел такую берлогу в Нью-Йорке? Здесь так покойно, почти как на необитаемом острове.
— Редкий случай, когда мне улыбнулась удача! Парня, который жил здесь, выкинули с тепленького местечка в ООН. Я узнал об этом первым. Оказалось, что эта квартира мне почти по карману. Правда, плохи дела с меблировкой. Тут я уже выдохся. — Он обвел рукой пустую гостиную. — В спальне тоже негусто. Широкой кровати, о чем мечталось, пока не предвидится. Я смог обставить только комнату для ребятишек.
