Нора Робертс - Плата за красоту
Глаза ее были печальны, но она заставила себя улыбнуться и постучала в дверь.
– Ожидается около пятисот гостей, – говорил Эндрю в телефонную трубку.
Тут он поглядел на дверь и замер.
В памяти ярко вспыхнула картина: новенькая лаборантка, поступившая на работу по рекомендации отца. В халате, в защитных очках. Когда Миранда привела ее знакомиться с братом, лаборантка подняла очки на лоб, и он увидел ее глаза.
А как она засмеялась, когда он впервые пригласил ее на свидание. Сказала: «Я уж думала, этого никогда не произойдет».
Так же хорошо он помнил, как они занимались любовью в первый раз. И в последний.
А свадьба! Элайза была такая тонкая, нежная, сияющая! Помнил он и другое: ее холодное, чужое лицо в тот день, когда она сказала, что между ними все кончено. Сначала были надежды и счастье. Потом разочарование, неприязнь и в конце концов безразличие.
Голос в трубке продолжал что-то говорить. Эндрю сжал пальцы в кулак. Эх, сейчас выпить бы.
– Мы поговорим с вами об этом позже, – сказал он. – Но все детали в принципе содержатся в пресс-релизе. Если хотите, могу вам дать короткое интервью завтра вечером, во время банкета… Не за что.
– Прости, Дрю, – начала она, когда он повесил трубку. – Мисс Пердью куда-то запропастилась, вот я и позволила себе…
– Ничего, все нормально, – пробормотал он. – Это все журналисты донимают.
– Я читала. Отклики самые положительные.
– Да, хорошая пресса – это то, что нам сейчас больше всего нужно.
– В последнее время всем нам пришлось нелегко… Поскольку он не поднялся ей навстречу, Элайза сама подошла к столу.
– Мне казалось, для нас обоих будет лучше, если мы немного поговорим. Я бы не приехала, но Элизабет настояла. И, честно говоря, мне было бы жаль пропустить такое знаменательное событие.
Наконец Эндрю поднялся. Он смотрел ей прямо в глаза, хотя сердце его истекало кровью.
– Да, было решено, что все ответственные сотрудники должны присутствовать на открытии выставки и банкете.
– Ты все еще сердит на меня.
– Я сам не знаю.
– У тебя усталый вид.
– Много было работы. Не до отдыха.
– Я знаю, нам обоим сейчас неловко. – Она протянула было руку, но тут же убрала ее, словно поняв, что рукопожатия не будет. – Когда мы виделись с тобой в последний раз…
– При нашей встрече присутствовал адвокат, – сухо закончил он.
– Да… – Она опустила взгляд. – Как я хотела бы, чтобы мы расстались по-другому. Но мы оба были обижены и сердиты. Я надеялась, что хоть теперь мы сможем стать…
– Друзьями? – горько рассмеялся он.
– Нет, не друзьями. – Ее переворачивающие душу глаза были влажны от слез. – Но хотя бы перестанем быть врагами.
Она ждала увидеть его другим – не таким жестким, непреклонным. Прежний Эндрю мог бы вспыхнуть, или наговорить обидных слов, или начать жаловаться на свои несчастья. Ко всему этому Элайза была готова. Но сейчас он стоял перед ней непроницаемый, как кирпичная стена.
А ведь когда-то он ее любил. Она знала это. Даже когда подписывал бракоразводные бумаги, он все еще любил ее.
– Нам вовсе ни к чему быть врагами, Элайза. Мы теперь просто не имеем друг к другу никакого отношения.
– Ладно, я зря затеяла этот разговор. – Она сморгнула несколько раз, стряхивая с ресниц слезы. – Не хочу, чтобы завтрашний день был хоть чем-то омрачен. Я слышала, ты много пьешь…
– Я бросил.
– Неужели? – холодно усмехнулась она. А он и забыл, как она умеет ранить самым простым словом. – Впрочем, я это уже слышала.
– Вся разница в том, что теперь я бросил пить не из-за тебя, а из-за себя. Слишком много бутылок опорожнил я по твоей милости. С этим покончено. Возможно, ты разочарована. Ты хотела бы, чтобы я поставил крест на своей жизни, чтобы я ползал у твоих ног. Нет, Элайза, этого не будет!
– Как ты можешь так говорить?! Разве когда-нибудь я что-то значила для тебя?! – вскинулась она. – Если бы ты относился ко мне иначе, мы до сих пор были бы вместе.
Она развернулась и бросилась к двери. В лифте, нажав на кнопку, не выдержала и расплакалась навзрыд.
Эндрю подождал, пока быстрый перестук ее каблучков стихнет в коридоре, а потом уронил голову на руки. Внутри у него все сжалось. Ужасно хотелось выпить. Всего один глоток – и нервы успокоятся.
Какая она красивая! Он совсем забыл, до чего она хороша. Эта женщина когда-то принадлежала ему, а он не смог ее удержать, не выдержал испытания.
Он потерял Элайзу, потому что не умел любить.
Нужно выйти на улицу, подышать воздухом. Пройтись по улице, может быть, даже пробежаться. Лишь бы не чувствовать запах ее духов!
Эндрю сбежал вниз по черной лестнице, чтобы не попасться на глаза никому из сотрудников. Время шло к закрытию, в вестибюле посетителей почти не было.
Он не стал брать машину, а долго шел пешком, пока боль в сердце не ослабела. Дыхание постепенно выровнялось, мысли прояснились.
И тут взгляд его остановился на витрине винного магазинчика. Бутылки стояли стройными шеренгами, суля облегчение, радость, забвение. Эх, пропустить бы сейчас стаканчик-другой.
Ничего страшного не произойдет. После того, что он перенес, алкоголь пойдет только на пользу. В конце концов, не всякий сумеет выдержать такую встряску. Встретиться с женщиной, которую обожал, боготворил. Которую обещал любить до самой смерти.
Он вошел в магазин, окинул взглядом полки.
Он остановил свой выбор на бутылке «Джека Дэниелса», любовно провел пальцем по знакомой черной наклейке. По позвоночнику сбежала струйка пота. Славный старина Джек. Вот кто его не подведет.
Во рту возникло соблазнительное воспоминание, по горлу словно пробежала струйка живительной влаги, желудок так и сжался в нетерпении.
Трясущимися руками он достал бумажник и расплатился.
– Это все? – спросила кассирша.
– Да, – тусклым голосом ответил Эндрю. – С меня хватит.
Он нес бутылку в бумажном пакете, прижимая ее к груди, как ребенка. Жидкость булькала в бутылке, ее приятная тяжесть радовала сердце.
Отвернуть крышечку, и боль, страдание сразу заглушатся.
Солнце клонилось к закату, сгущались сумерки. Эндрю свернул в парк.
На клумбах благоухали цветы, ярко-алые тюльпаны покачивали грациозными головками. На ветках дубов распустились первые листочки, а клены уже зеленели, суля тень и прохладу в жаркие августовские дни. Журчал фонтан, выпевая свою хрустальную мелодию.
На детской площадке было пусто, ребятню уже увели ужинать. Когда-то Эндрю тоже хотел обзавестись детьми. Он часто представлял себе настоящую семью, где все любят друг друга, все друг о друге заботятся. Смех, сказки перед сном, шумная возня…
