Нора Робертс - Плата за красоту
– Я вижу, у тебя было много работы, – сказала Элизабет дочери.
– Да, очень много. Пришлось закрыть целое крыло здания на два дня. Люди работают сверхурочно, но зато все получается, как надо.
– Да-да, вижу.
Элизабет огляделась по сторонам. Она оценила проделанную работу по достоинству, но вслух сказала лишь:
– Разумеется, многое еще нужно сделать. Но ничего, я привезла с собой людей из «Станджо». А другие прилетят завтра. Все они в твоем распоряжении. Элайза и Ричард уже здесь. Винсент и его жена тоже.
– А Эндрю знает, что Элайза приехала? Элизабет подняла брови:
– Не знает, так скоро узнает. Ее тон был ясен: мол, нечего посвящать посторонних в семейные проблемы.
– Вечером должен прилететь твой отец. Он поможет отобрать предметы утвари и обихода.
– Я уже сделала выбор, – сухо сказала Миранда.
– Ничего, когда проект такого уровня, свежий глаз не помешает.
– Ты что же, собираешься меня отстранить и от этого проекта?
Элизабет на миг смутилась, однако взяла себя в руки и обернулась к Райану:
– Очень хотела бы посмотреть на вашего Вазари.
– Да, Райан, покажи ей Вазари. Картины в следующем зале. А у меня есть другие дела.
Когда Миранда вышла, Райан галантно сказал:
– Позвольте, Элизабет, поблагодарить вас за дочь. Без нее нам не удалось бы так великолепно организовать выставку. Это ее идея, ее проект, ее осуществление.
– Таланты Миранды мне известны.
– Неужели? – Он насмешливо приподнял бровь. – Значит, я ошибался. Мне казалось, что вы ею недовольны. Иначе чем объяснить, что вы ни словом не похвалили ее за целый месяц труда?
Элизабет, кажется, снова смутилась. А может быть, искра, промелькнувшая в ее глазах, означала что-нибудь совсем иное.
– Вы не правы. Просто я ни секунды не сомневалась в том, что Миранда справится с этой работой. У нее есть свои недостатки – излишний энтузиазм и пристрастность, когда ее что-нибудь задевает лично.
– Многие сочли бы, что это скорее преимущество. Элизабет чувствовала, что он задирается, но не могла понять почему.
– В делах главное – объективность. Надеюсь, с этим вы не станете спорить.
– Я предпочитаю страстность. Во всем. Конечно, страсть сопряжена с риском, но зато добыча бывает куда как богаче. Миранда знает, что такое страсть, но подавляет ее. Очевидно, надеется заслужить ваше одобрение. Вы ее хоть когда-нибудь хвалите?
Терпение Элизабет лопнуло. Ее глаза сверкнули холодным блеском, голос стал ледяным:
– Мои отношения с дочерью вас не касаются, мистер Болдари. А меня, в свою очередь, не касаются ее отношения с вами.
– Странно. В принципе наши отношения должны вас интересовать – ведь мы с ней любовники. Элизабет стиснула ремешок изящной сумочки:
– Миранда – взрослая женщина. Я не вмешиваюсь в ее личную жизнь.
– Только в профессиональную, да? Расскажите мне про «Смуглую Даму».
– Что, простите?
– Про «Смуглую Даму». – Он смотрел ей прямо в глаза. – Где она?
– Если вы имеете в виду бронзовую статуэтку, то ее похитили несколько недель назад, – ровным голосом ответила Элизабет. – Ни я, ни итальянские власти понятия не имеем, где она сейчас.
– Я имею в виду не подделку, а оригинал.
– Оригинал?
Лицо Элизабет выразило крайнюю степень изумления. И все же Райан разглядел под этой маской что-то еще – потрясение, испуг. Впрочем, трудно определить, когда имеешь дело с такой властной и скрытной особой.
– Элизабет!
В зал вошли несколько человек. Впереди – Элайза. Райан оценивающе посмотрел на миниатюрную, хорошо сложенную молодую женщину с большими лучистыми глазами и коротко подстриженными волосами. Следом шел лысеющий бледный мужчина. Должно быть, Ричард Хоуторн. Потом – смуглый седоволосый толстяк и с ним шикарная итальянка, похожая на Софи Лорен. Должно быть, чета Морелли, безошибочно определил Райан. А последним вышагивал улыбающийся Джон Картер.
– Прошу простить. – Элайза всплеснула руками. – Я не знала, что вы заняты.
Элизабет, кажется, была рада тому, что беседу прервали.
– Очень рада вас видеть, – сказала Элайза, обращаясь к Райану. – Я в прошлом году была в вашей нью-йоркской галерее. Это истинная сокровищница!
Но нынешняя выставка – просто выше всяких похвал. – Она огляделась по сторонам. – Настоящее чудо! Ричард, отойдите от географической карты, лучше посмотрите на картины.
Хоуторн обернулся, на его лице застыла робкая улыбка.
– У меня слабость к картам. А выставка – что ж, выставка и в самом деле замечательная.
– Представляю, как вы тут вкалывали. – Винсент хлопнул Картера по плечу.
– Да уж, разве что полы самим мыть не приходилось, – просиял Картер. – Миранда заставила нас побегать. Реставрация Бронзино закончилась только вчера. Реставраторы чуть не надорвались. А заведующие отделами последние две недели живут на «Маалоксе». Одной Миранде все нипочем. У нее нервы просто железные.
– Она провела огромную работу. – Элайза еще раз осмотрелась по сторонам. – Но где она сейчас?
– У нее деловая встреча, – ответила Элизабет.
– Ладно, увижусь с ней позже. Надеюсь, она найдет какую-нибудь работу и для нас.
– Я сказала ей, что вы в ее распоряжении.
– Отлично. А пока я пойду загляну к Эндрю. – Она смущенно улыбнулась своей начальнице. – Посмотрю, как он. И вообще… Если я понадоблюсь – позовите меня.
– Ничего-ничего. Идите. – Элизабет усмехнулась, глядя, как Джина Морелли кудахчет над стеллажом с ювелирными украшениями. – А вам, Ричард, наверняка не терпится заглянуть в библиотеку.
– Увы, мои желания так легко предсказуемы.
– Что ж, идите, развлекайтесь.
– Его найти будет нетрудно, – сказал Винсент вслед Хоуторну. – Где книги – там и Ричард. Я же погуляю, подожду, пока Джина налюбуется на побрякушки. А потом она наверняка потащит меня в магазин. – Он покачал головой. – Она тоже предсказуема.
– У вас два часа, – строго предупредила Элизабет. – Потом встречаемся здесь – и за дело.
У дверей кабинета своего бывшего мужа Элайза замерла в нерешительности. Слава богу, хоть секретарша куда-то отлучилась. Мисс Пердью так опекала своего шефа, так заботилась о его душевном спокойствии, что ни за что не пустила бы Элайзу без предварительной договоренности.
Из-за приоткрытой двери доносился голос Эндрю. Голос был сильный, звучный, и сердце Элайзы сжалось.
Ей всегда нравился его голос – чистый, четкий, чем-то напоминающий голос Джона Кеннеди. В свое время Элайза поддалась обаянию этого классического американского имиджа: богатство, связи, успех. Ее собственный брак обещал стать таким счастливым. Но все надежды пошли прахом. Не осталось ничего, кроме бракоразводного процесса. Насколько можно судить, она, Элайза, добилась в жизни большего, чем Эндрю.
