Анна Малышева - Зачем тебе алиби…
— Сдурела? — Саша немного сбавил тон, было ясно, что вопрос поверг его в полное недоумение.
— Нет, не сдурела. Ты мне сказал как-то, что в тот вечер с девяти до десяти был дома один и смотрел телевизор. А Лена была на работе и приехала домой после десяти. Так ты сам сказал. А можешь мне сказать, что шло по телевизору?
— А ты можешь сказать, что шло по телевизору месяц назад?!
— Не могу. Но если бы это было в тот вечер, я бы запомнила.
— А я не помню!
— Значит, ты не смотрел телевизор, — почти удовлетворенно сказала она.
Саша взорвался:
— Когда ты перестанешь приставать ко мне с глупостями?! Я не помню, что там шло! Я все время переключал программы!
— Я напомню. Слушай внимательно! Первый канал: «Время», киноафиша, потом «Иван Васильевич меняет профессию»…
— О, точно! — обрадовался Саша.
— Ты это смотрел?
— Да, фильм смотрел. Как я забыл! Мне было не до смеха… Но все равно иногда смеялся. Что, больше вопросов нет?
Она молча смотрела в программу. Вместо «Ивана Васильевича» там значилась криминальная драма.
— Что заглохла? — почти весело спросил Саша. — Нечего больше сказать?
— Послушай, — пробормотала она. — Ты должен быть уверен на все сто.
— Говори громче! Что? Я уверен на все сто. Ты что мудришь с программой?
— Я не мудрю. Только в этот вечер никакой «Иван Васильевич» не шел. Я назвала тебе первый попавшийся фильм.
— Ну, ты даешь! — воскликнул он. — Значит, я перепутал?
— С чем ты его перепутал? Этот фильм не шел уже месяца три. Я бы знала, если бы он шел. Я этот фильм всегда любила.
— Зачем ты все это устроила? — спросил он после минутной паузы. — Чего добиваешься?
— Я хочу, чтобы у тебя было алиби.
— А у меня его нет?
— Ты сам знаешь, что нет.
— Что ты хочешь этим сказать? — возмутился он. — Я же не виноват, что Лена была на работе!
Если бы она была дома, у меня было бы алиби!
— Я и не говорю, что ты виноват. Я предлагаю тебе вспомнить, что ты видел по телевизору в тот вечер. Неужели не помнишь?
— Ток-шоу, — мгновенно ответил Саша. — Да, ток-шоу, и отвяжись от меня!
— Какое? О чем?
— Ну, знаешь… — фыркнул он. — Буду я запоминать всякую чепуху! Там шла куча ток-шоу, и я, кажется, посмотрел из каждого по кусочку.
— Ты никогда не стал бы смотреть эти ток-шоу, — ответила она, быстро проглядев программу. — Ты же не интересуешься ни политикой, ни коммерцией, ни бабскими разговорами. Это глупости.
— Значит, я смотрел «Спокойной ночи, малыши!», — взорвался он.
— Они шли в восемь сорок пять, — отрезала Анжелика. — Если будешь так отвечать следователю, пролетишь.
— Зачем ты меня гоняешь по этой программе? — спросил он. — Что у тебя на уме?
— Ничего.
— Слушай! — Он вдруг осекся и заговорил куда вежливее:
— Скажи, а ты случайно не виделась с этой девицей?
— С Наталвей?
— Если ее зовут Наталья, то с ней! Виделась, значит?
— Да, виделась.
— И что она тебе сказала?
— Что ты убил Игоря.
— Вот сука, — протянул он. — И ты что — поверила ей?!
— Я не хочу этому верить, потому что тогда мы все пропали. Кто это мог сделать, кроме тебя? Она этого не делала.
— Ты веришь ей на слово?
— Да! — крикнула она. — Верю! Если это сделал кто-то со стороны, тогда ты можешь быть спокоен, и я тоже. Но это некому было сделать! Он никому не причинил зла!
— Это могла сделать Маша! У нее, кажется, тоже нет алиби, а мотивы есть?
— Да, у нее тоже нет алиби, но это была не она! У нее не было таких мотивов, чтобы убить человека! И потом, как удобно все свалить на мертвую!
— У тебя все бабы оказываются невиновными! — зло ответил тот. — Если на то пошло, почему этого не могла сделать моя жена?! Из ревности! Ее тоже не было дома в тот вечер!
— Что значит — тоже? — тихо спросила Анжелика.
— Что? — Саша слегка поостыл. — Да ничего.
Ее просто не было дома.
— Но и тебя там не было?!
— Я там был.
— Станут опрашивать соседей, и кто-нибудь обязательно подтвердит, что видел тебя уходящим или приходящим домой в это время. Я предупредила — Наталья считает, что Игоря убил ты, и тебе следует придумать себе алиби.
— Но ты же не думаешь, что это сделал я?!
— Мало ли что я думаю Если это сделал ты, тогда пропала я Понимаешь? Как Лена?
— Никак Молчит.
— Если она заговорит, нам тоже придет конец, — сказала Анжелика и тут же прикусила язык, испугавшись собственных слов. — Послушай, — заторопилась она, — я тебе скажу, что шло по телевизору с девяти до десяти. Оставим в покое всякие шоу, их негде достать и посмотреть…
Новости тоже побоку… Вот! «Крестный отец»!
Видел?
— Нет, — растерянно ответил Саша.
— Так сходи и купи кассету. Ты должен знать, о чем фильм!
— Не впадай в панику, — испуганно сказал он.
Анжелика бросила трубку. "Если это не вся правда, то во всяком случае, половина, — сказала она себе. — Ничего он по телевизору не видел. Если бы видел — вспомнил бы! Он цепляется за этот телевизор, потому что ему больше не за что уцепиться. Если он скажет, что читал книжку — все обхохочутся. Он никогда ничего не читает, во всяком случае, теперь. Если соврет, что был в казино, там никто этого не подтвердит. Если просто сидел дома и ничего не делал… Нет, это тоже не правдоподобно.
Это были последние часы перед визитом к Игорю.
Он нервничал. Пытался чем-то себя занять. Все это — фигня. Его дома не было!"
В течение следующих десяти минут она надеялась, что Саша перезвонит, попробует ей что-то объяснить, в чем-то убедить. Не дождавшись звонка, она сказала себе: «Побежал покупать кассету! Ax, сволочь…» И нащупала в кармане пачку долларов, которые теперь точно придется отдать.
А через полчаса она услышала звонок в дверь.
Старый синдром вернулся — Анжелика вздрогнула, и сердце у нее заколотилось где-то у самого горла. Звонок повторился.
— Кто? — спросила она, останавливаясь у двери и пытаясь разглядеть что-то в глазке. Там мелькала чья-то всклокоченная голова, и она никак не могла понять, кто там стоит.
— Открой, — послышался тихий, торопливый шепот. — Это Лена.
— Ты?! — Анжелика распахнула дверь и едва успела подхватить свою гостью под локоть — ноги у той подкашивались. — Как ты сбежала?!
— Дверь закрой, закрой дверь. — Лена, цепляясь за стену, двинулась в комнату, а Анжелика торопливо заперла дверь на все замки и побежала следом. В комнате Лена упала в кресло и принялась растирать себе сперва запястья, потом щиколотки. Колготок на ней не было. Зато Лена взгромоздилась на высокие каблуки, очень затруднявшие ей передвижение теперь, когда она почти разучилась ходить. Она так яростно растирала и расчесывала кожу в тех местах, где была связана и где теперь виднелись глубокие темные рубцы, что Анжелике стало противно, и она старалась не смотреть на это зрелище.
