Темми Хилс - Игра теней
Вспоминать об имевших место у сестры неприятностях с законом Рэйчел вовсе не хотелось. И уж тем более ей не хотелось вновь пережить нечто подобное. Воздав молитву Богу, столь почитаемому матерью, Рэйчел попросила Его не оставить своей милостью Пенни. А она тем временем посмотрит, что говорят карты. Если дело касается ее клиентов, она не станет совать нос в их личную жизнь, но собственная сестра — совсем другое дело. Особенно если это может помочь предотвратить беду.
Почувствовав, как где-то неподалеку мать томится, не зная куда себя деть, Рэйчел сказала:
— Сегодня мало покупателей, мама. Почему бы тебе не взять отгул до конца дня?
— Ты правда так считаешь?
Мать опустила кошку на прилавок и принялась поправлять выбившиеся пряди рано поседевших волос — результат долгих лет жизни, проведенных в тяготах и невзгодах, тех лет, которых, как Рэйчел поклялась матери, больше никогда не придется пережить. Высказав свое недовольство громким мяуканьем, мисс Бастет принялась облизывать лапы.
— Конечно. Ты заслужила это. — Вытащив из-под прилавка сумочку Эмили и подав ей, Рэйчел поцеловала мать в щеку. — Я поговорю с Пенни, когда она придет. Посмотрим, удастся ли выяснить, чем она так занята.
Роясь в сумочке в поисках ключей, Эмили уже на пороге предостерегла дочь:
— Будь с ней поласковей, дорогая. Она все еще ребенок.
Рэйчел выдавила из себя непринужденную улыбку и вернулась к работе. Да, двадцатитрехлетний ребенок, состоящий на учете в полиции. Рэйчел молилась, чтобы заставившее ее похолодеть дурное предчувствие, что сестра вновь решила испытывать судьбу, не оправдалось, тем более что Пенни еще год предстояло находиться под надзором полиции. Им не нужны лишние неприятности. Особенно теперь, когда все стало налаживаться.
Звонок над дверью возвестил об уходе матери. Когда мгновение спустя он прозвучал вновь, Рэйчел, оторвав взгляд от стопки квитанций, подняла глаза в полной уверенности, что мать забыла что-то. Например, попросить у нее небольшое пожертвование для церкви, которое Рэйчел с радостью бы сделала, лишь бы Всемогущий не оставил Пенни своими заботами.
К своему крайнему изумлению, на пороге она увидела Джексона Дермонта, выглядевшего внушительно и угрожающе, одно его присутствие, казалось, способно нанести ущерб находящимся в магазине ценнейшим предметам материальной культуры. Он пока не заметил ее и, перенеся вес тела на одну ногу, распахнул полу темно-синего спортивного пиджака, под которым на нем была белая майка. Затем положил руку на плотно обтянутое джинсами бедро.
Странный гул наполнил голову Рэйчел, она не слышала ничего, кроме звука своего испуганно заколотившегося сердца. Боже, от этого мужчины захватывает дух! Если она сейчас не сумеет сделать вдох, то рискует потерять сознание. Рэйчел пошатнулась и чуть не расхохоталась от столь необычной для нее, чисто женской реакции на присутствие мужчины, которого до этого она видела всего один раз в жизни. Мужчины, который, напомнила она себе, досаждал ей своим присутствием.
Она провела влажными ладонями по юбке своего украшенного вышивкой платья. Пусть его появление и стало для нее сюрпризом, но она с самого детства знала, что сюрпризы бывают разными: плохими и хорошими, и лучший способ реагировать на них — не проявлять никакой реакции вообще. Особенно если имеешь дело с людьми вроде Джексона. Опыта общения с такими, как он, у нее практически нет. Ее клиенты в большинстве женщины, а знакомые ей мужчины значительно старше, женаты, и ей легко удается держать их в определенных рамках.
Джексон же обладает способностью становиться неподконтрольным ей. Даже сейчас она ощущала исходивший от него мощный заряд напряжения, но разобраться в его причинах не могла и потому ощущала беспокойство и разочарование. Видимо, Императорский Дракон так и не поделился с ней своей магической силой. А что, собственно, он здесь делает? Найти этому объяснение ей не под силу.
Пока она пыталась вернуть себе самообладание, взгляд Джексона безо всякого интереса скользил по комнате. Его лицо ничего не выражало. С таким же успехом он мог наблюдать за кучей отбросов. Его тяжелая челюсть оставалась неподвижной, а на губах не было презрительной усмешки. Разбегающиеся веером от уголков глаз морщины, казалось, стали еще глубже по сравнению с тем вечером, когда они виделись, словно груз его забот стал еще тяжелее.
Громкое шипение мисс Бастет привлекло его внимание. Рэйчел была готова поклясться, что в тот момент, когда он заметил ее, в воздухе прозвучал щелчок, подобный удару хлыста. На лице Джексона появилась улыбка, настороженность во взгляде исчезла, превратив его в опаснейшего и, приходится это признать, весьма соблазнительного плейбоя. Именно это название, по ее мнению, больше всего подходило ему. Проведя рукой по темно-русым волосам, Джексон отбросил назад выбившиеся на лоб пряди.
— А ты здесь неплохо устроилась.
— Благодарю. — Смутившись от внезапно появившегося на щеках румянца, Рэйчел сделала глубокий вдох и мысленно побранила себя за сталь бурную реакцию. У нее нет причин нервничать, хотя она и не может заставить себя не думать о нем. — Вынуждена признать, мистер Дермонт, что ваше появление стало для меня сюрпризом.
— Да? Впрочем, меня оно тоже удивляет. Рэйчел вышла из-за прилавка последней преграды, позволявшей ей чувствовать себя на безопасном удалении от него. Ощущая острую необходимость чем-то занять руки, она, направляясь к нему, взяла тряпку, используемую для вытирания пыли.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? Ответа не последовало, и она поняла, что он мысленно подбирает наиболее подходящие слова.
— Меня разбирало любопытство.
— По поводу?..
Непринужденным движением он взял в руки экземпляр «Камасутры» в дорогом переплете. По мере того как он пролистывал древнеиндийское руководство, наполненное рисунками и советами по получению удовольствий от секса, ехидная ухмылка все больше кривила его губы. Сердце Рэйчел замирало в груди. Его улыбки, если они искренни, способны кого угодно лишить покоя. Кровь горячей волной заструилась по венам.
Джексон поднял на нее глаза, улыбка почти исчезла с его лица. Она вдруг поняла, что он почувствовал ее реакцию, и была готова провалиться сквозь землю.
Сверля ее взглядом, он произнес:
— Мое любопытство вызвала ты.
Его ответ так поразил ее, что она выхватила у него из рук книгу и поставила ее обратно на полку. Грубая чувственность в его голосе лишила ее способности соображать. Рэйчел могла только чувствовать, и чувства эти оказались слишком глубокими и слишком ей незнакомыми, чтобы она могла с ними совладать. Почему ей не удается захлопнуть перед ним дверь?! Возвести преграду между ним и собой?..
